Страна грез

Я коллекционировала портретные фотографии, держа их в руках, я как будто могла убедить себя, что все в порядке. У меня уже был Дейв, пережевывающий буррито и держащий оставшуюся половину в руке перед собой. Рина, в своих кошачьих очках и в форме болельщицы, показывает мне язык. Папа, сидит на своем стуле и смотрит баскетбол, по его лицу понятно, что сейчас в игре напряженный момент. И Роджерсон, снова и снова, улыбается, не улыбается, хмурится, смеется, щурится. Здесь не было лишь одного выражения лица, известного мне, как ничто другое: темные глаза, злое лицо, побелевшая кожа – все то, что я видела за секунду до того, как закрыть глаза.

Но моей любимой фотографией, как ни странно, была та, которую сделала не я. Мы с Роджерсоном тогда были у Коринны, сидели вдвоем на кухонном столе, а она взяла у меня камеру и попросила нас сказать «Сы-ыр!», поднося ее к глазам. За день до этого Роджерсон был зол на меня и ударил меня по руке, так что на фотографии был запечатлен один из моих безопасных дней, когда Роджерсон как бы пытался примириться со мной. Я сидела на его коленях, откинув голову ему на плечо. Он обнимал меня за талию, и в тот момент, когда Коринна щелкнула затвором, он начал щекотать меня, и мы оба рассмеялись, получившись счастливыми и веселыми на снимке. Это был один из тех замечательных моментов радости, которые невозможно спланировать или разыграть, и если вам удалось поймать их – то это большая удача.

Я провела много времени, глядя на эту фотографию, гадая, что бы я думала об этой девушке, если бы она была мне незнакома. Счастливица, сидящая на коленях своего парня, искренне любящего ее. Ее жизнь, наверное, просто сказочна. Именно так я всегда думала о Кэсс. Теперь я поняла, что это было бы слишком просто – чтобы все кажущееся со стороны оказалось правдой.

Все сделанные мною снимки я повесила на стены, зеркало, даже на окно, так что они окружали меня, и я могла рассматривать разные выражения лиц в любое время, когда пожелаю. Я смотрела на всех этих людей, а они смотрели на меня, застывшие, как если бы их взгляды проходили сквозь меня, не замечая, что происходит.

***

Как правило, Кэсс звонила нам после ужина, когда я уже уходила куда-нибудь с Роджерсоном или была «на тренировке». Иногда она звонила по выходным, когда я проявляла снимки, так что разговор с сестрой и разоблачение мне не угрожало. Но однажды, в воскресенье днем, я была в доме одна, когда зазвонил телефон.

– Кейтлин? – было странно слышать голос, от которого я так долго пряталась, и я поймала себя на том, что едва дышу. – Кейтлин, это я, - сказала сестра. – Кэсс. Неужели ты наконец-то здесь, когда я звоню! Как ты там?

Я с трудом сглотнула и посмотрела в окно. Боу поливала папоротники на заднем дворе.

– Кейтлин? – теперь голос звучал смущенно. – Алло?

Я пробежала пальцами по шее и нащупала под воротником место, по которому вчера ударилась застежка ремня безопасности, когда Роджерсон отвесил мне затрещину. Нажав на синяк, я подумала, что болит уже не так сильно. Даже не видя место удара, я легко могла представить черно-синее пятно, выглядящее куда хуже, чем было на самом деле.

– Алло? – позвала Кэсс. – Кейтлин? Ты там?

Мысленно я видела сестру, улыбающуюся и что-то проверяющую на планшете в студии «Скандалов Ламонта». Подняв руку, я коснулась шрама. «Она могла бы быть тобой, вы так похожи» - сказала Коринна.

– Кейтлин?

Я отвернулась от окна и теперь смотрела на входную дверь, рисуя в воображении, как она открывается, и сестра оказывается на пороге. Внезапно накатила ужасная усталость. Я так устала от всего – от синяков, от фотографий, от медленно тянущегося времени, от собственного исчезновения, от ощущения, что я ухожу под воду, и мир вокруг меня сжимается все сильнее и сильнее, вода давит на меня…

– Пожалуйста, - прошептала она, - поговори со мной.

Я хотела. Но не могла произнести ни слова.

И, когда я повесила трубку, она не стала перезванивать.

***

Остановившись на следующий день перед домом Дейва и Коринны, я увидела распахнутую настежь входную дверь. Голоса внутри были слышны уже с порога.

– Я просто не понимаю, почему ты забрал деньги! – говорила Коринна. – Они были нашим последним шансом!

– Все будет в порядке, - послышался голос Дейва. – Успокойся. Мы раздобудем деньги.

– Как? Ну-ка, расскажи мне.

– Говорю тебе, я знаю того парня из авто-магазина. Он сказал, что нанимает меня, я пойду к нему завтра. Нет здесь никакой проблемы.

Коринна громко вздохнула, и я услышала, как звякнули ее браслеты. Отступив на шаг назад, я осторожно прикрыла входную дверь позади себя. Мингус лежал на полу, лениво виляя хвостом, когда я наклонилась, чтобы почесать его за ухом.

– Нужно заплатить сегодня, Дэвид, - сказала Коринна. – Чек был выписан еще на прошлой неделе!

– Я думал, что мы уже закрыли его.

– Так оно и было бы, если бы ты не забрал все деньги, - раздраженно бросила она в ответ. – Мы ведь уже говорили об этом, и не раз.

– Коринна, я всё сказал! – теперь и Дейв начал выходить из себя. – Они были мне нужны, ясно?

– Точно, тебе была нужна сумма, отложенная на оплату электроэнергии. И еще та, которую я собиралась взять, чтобы завтра отвезти Мингуса к ветеринару.

Коринна прошаркала в гостиную, уселась на диван, скрипнувший под ней, и до меня донесся привычный щелчок зажигалки. На цыпочках я прокралась в кухню, все еще оставаясь незамеченной.

– Дэвид, я до сих пор не бросила эту чертову работу именно из-за денег! Я не могу делать больше, чем уже делаю сейчас, а если ты продолжишь в том же духе, мы никогда не сможем переехать в Калифорнию!

– Черт побери, - вскричал Дейв, - прекрати уже приплетать сюда эту проклятую Калифорнию!

– Знаешь, что? Если бы ты хотя бы изредка старался приносить хоть сколько-нибудь денег домой, мы могли бы накопить достаточно, чтобы…

– Так я и думал, - саркастически расхохотался Дейв. Мингус приподнял голову на звук его голоса. – Во всем всегда виноват лишь я. Я не могу удержаться на работе, я не приношу домой денег, которые так нужны тебе для твоих воздушных замков… Ну хорошо, Коринна, я прошу прощения за то, что я такой. Кажется, твоя мама была права, а?

– Дэвид, нет, - остановила его девушка, теперь ее голос звучал грустно и встревожено. – Я просто говорю, что было бы лучше, если бы ты…

– Судя по всему, - повысил он голос, не давая ей закончить, - с тем, чтобы курить травку, которую приношу я, у тебя проблем не возникает.
– Я почувствовала себя неловко: никогда раньше он не кричал на нее. – А теперь ты хочешь, чтобы я работал каким-нибудь кондуктором за шесть баксов в час, чтобы ты могла отвести этого чертового пса к ветеринару?