Страна нигде

– Как это?

– Ну...
– я задумался, чтобы не обидеть фею неосторожным словом.
– вот ты, например, ты фея. И у тебя есть мама, которая тебя родила... а у твоей мамы нет мамы, верно?

– А... ну да...

– Твоя мама, она была сделана искусственно. Ну, я не знаю всех тонкостей технологии, в общем, конкретно твою маму никто не рожал, ее сделала машина. Та самая Тигровая Лилия. Ты знаешь об этом?

– Да...

– Ну так вот, я книжку читал 'разоблачающую', будто был секретный эксперимент - искусственно вырастили несколько сотен тысяч детей и направили их в детские дома, причем замаскировали это так, словно их подбросили. Шутки шутками, но действительно одно время несколько лет подряд очень много детей поступало, значительно больше, чем обычно. Так вот, пытались сделать идеальных граждан, и будто бы эти искусственные дети законопослушны, трезвенники, трудолюбивые и вообще - прелесть. Но говорят, был один побочный эффект: их создавали склонными к какой-либо профессии, и они эту профессию так любили, что плохо себя контролировали, когда кто-то пытался им мешать. Ну и происходили такие случаи, например, девушка посчитала, что парень-программист компьютер любит больше, чем ее, и отформатировала жесткий диск, а парень, вместо того чтобы извиняться и уверять в вечной любви, взял да ее с третьего этажа выбросил. Из-за этого, мол, и свернули программу. Врут, конечно, люди ведь любят всякие теории заговора... Тот автор книги даже предлагал способ, как отличить таких людей от нормальных: всего не помню, но они все примерно одного возраста, от двадцати до двадцати пяти, с детства любят свою профессию и главный признак - такого невозможно убедить в том, что он искусственный, будет игнорировать все доводы. Будто бы подсознательный механизм самозащиты. Смешно, да?

– Не знаю...

Фея сидела, опустив глаза. Я наклонился вперед, чтобы увидеть выражение ее лица, она подняла голову и робко улыбнулась мне.

– У вас там, на большой земле... все странно.

– Тебе интересно было бы узнать, что там?

– Интересно...
– фея снова опустила голову.
– только страшно...

– Тебе бы там, наверное, многое не понравилось. Хотя с другой стороны, откуда я знаю, что тебе нравится?

– Что... мне нравится?

– Кстати, да! что тебе нравится?

– Что нравится... делать?

– И делать тоже.

– Не знаю... мне нравится... ну... ремонтировать с вами... с тобой...

– А развлекаться нравится? Как там у фей с, эммм, досугом? Ну, как вы свободное время проводите?

– Ну... по-всякому...

Я помыл посуду, составил ее и снова повернулся к фее.

– Слушай, Бета, а что мы с тобой все работаем и работаем? Давай-ка... возьмем выходной, что ли.

– Выходной? А что мы будем делать?

– Я хотел просто погулять. Ты... можешь делать, что хочешь. Можешь со мной.

Должно быть, прежде у феи было не очень-то много свободного времени: когда-то она была занята посетителями парка, затем весь ее день уходил на добычу пищи. Она полетела со мной, не зная чем заняться - не знал и я, однако был тверд в своем намерении целый день бездельничать.

Я прошел мимо торгового автомата, схемы которого уже несколько дней паял и перепаивал. Звякнул инструментами в сумке, но удержался. Подошел к карусели, которую починил в один из первых дней. Нажал на кнопку включения, а когда карусель раскрутилась, выключил и ждал, пока не остановится.

– И что люди в этом находят?

– А?
– обернулась Бета.
– в чем?

– Не понимаю, что за радость - сидеть на деревянной лошади и вертеться.

– Ну... это детям нравится. Наверное, они представляют, что на настоящей лошади ездят по кругу...

Фея вдруг подлетела к одной из лошадок и ухватилась за ее синтетическую гриву.

– Если можно... включи еще, пожалуйста.

Я хмыкнул, ткнул кнопку, затем повернул рукоять и добавил оборотов. Фея сначала просто стояла на деревянном крупе, затем расправила крылья, чуть взлетела и, держась за гриву, позволила лошадке себя тянуть. Когда фея в очередной раз пролетала мимо меня, я успел увидеть, что выражение ее лица очень серьезное и сосредоточенное, не выдержал и расхохотался. Фея тут же отпустила гриву и приземлилась в траву.

– Ты чего?

– Не знаю.
– ответил я, все еще фыркая.
– у тебя было такое серьезное лицо... ну как, понравилось?

– Не... и у меня теперь кружится голова.
– пожаловалась фея и, словно в подтверждение своих слов, взлетела и попыталась приземлиться на край панели управления карусели, но промахнулась и едва не ударилась головой.

– Осторожно.

– Я осторожно...

– Ты посиди пока, не летай, пока голова не перестанет кружиться.

– Ладно...

Мне на глаза попался киоск с автоматом для продажи мороженого. Я подошел, включил автомат, подождал, пока он разогреется и ткнул кнопку. Спохватившись, выскочил из киоска, сорвал лист лопуха и успел подставить его под ползущую с веселым 'фшшшш' из мгновенно покрывшейся инеем стальной трубки искристо-белую массу, не уронив ни капли.

– Вот. Хочешь?
– положил я лист с мороженым перед феей.

– Хочу...
– Бета подошла к листу лопуха, оторвала от него кусочек и попыталась зачерпнуть мороженое им.

– Ой, погоди, об этом я не подумал. Подожди минутку.

Я достал из сумки нераспечатанную упаковку пластмассовых хомутов, вскрыл ее, достал один и кусачками отделил половину. Получилась этакая пластмассовая палочка как раз для маленьких рук феи.

Фея зачерпнула мороженого с края, где оно подтаяло, и отправила его в рот и изобразила такую улыбку, что я, хоть и никогда любителем мороженого не был, достал складной нож, отделил кусочек сверху - там, где мороженое еще было твердым и где поблескивали крошечные льдинки - и слизнул его с лезвия.

Порция была крошечная и кончилась быстро. Лист лопуха с остатками мороженого я положил на выросший возле карусели муравейник и некоторое время наблюдал за ошалевшими от счастья муравьями, накинувшимися на халявное угощение, затем не торопясь пошел к пруду, уже пришедшая в себя после карусели и весьма повеселевшая Бета последовала за мной. То ли ударная доза сахара ее опьянила, то ли от мороженого она замерзла и пыталась так согреться - фея летала вокруг меня, словно муха вокруг лампочки.

– А ты спрашивал вот, как феи проводят свободное время...
– первой нарушила она молчание.

– М-м-м? Ну и как же?

– Я вспомнила... мы играли с цветами.

– С цветами? А как можно играть с цветами?

– Ну вот... например, когда яблоня цветет - там много яблонь, ты видел? Можно пролететь вот так... по самому краю...

Фея проиллюстрировала свои слова, облетев маленькую березку.

– И когда летишь, там цветы совсем близко. И тогда вытянешь руку и по ним так: хлоп, хлоп, хлоп... и тогда они сильно пахнут. Когда несколько фей летает так, цветы очень сильно пахнуть начинают. А в некоторых еще пчелы сидят и жуки всякие... ты по ним хлопнешь, а они так смешно: 'ЖЖЖЖЖ!!!'.

– Офигеть.
– засмеялся я.
– никогда бы не подумал.

– А еще...
– фея огляделась - можно вот так...

На лужайке вперемешку росли ромашки и опушившиеся одуванчики. Фея зигзагом пролетела лужайку, хлопая по цветам и отскакивая от них, словно шарик в пинболе. Воздух наполнился пухом одуванчиков, ромашки же так сильно запахли, что у меня защекотало в носу, я не сдержался и чихнул. Слегка запыхавшаяся фея вернулась и пояснила:

– И вот несколько фей так летит, одна за другой, первый сбивает, а остальные повторяют. От ромашек пыльца летит, и от нее чихаешь, а от одуванчиков пух - он такой щекотный, когда пролетаешь через него...

– О да... пожалуй, это действительно весело.

– А еще можно с шиповником играть... он колючий, если случайно влетишь, можно ободраться. Но все равно он мне нравится. У него красивые цветы.

– Хм... всем девочкам нравятся цветы.

– Разве тебе не нравятся?

– Мне?
– я огляделся вокруг, ловя взглядом все попавшие в поле зрения цветочки.
– я как-то не задумывался. Вообще-то, наверное, нравятся. Тот же шиповник... я помню, как-то повели нас в поход, по берегу реки, там были огромные заросли этого шиповника, и он как раз цвел вовсю. Так одна девочка взяла пластмассовое ведерко и стала лепестки обрывать и собирать в него. Полведра, не меньше набрала, ну да потом ей помогали. Говорила, будто бы можно их подсушить и в чай добавлять - до этого, правда, так и не дошло, потерялось потом это ведро где-то. Но запах был очень приятный, и на ощупь эти лепестки приятные... и выглядели красиво, да.