Страна нигде

– Да что за ерунда здесь происходит?
– удивился я, подошел и потянул дверцы шкафа на себя. Я успел услышать характерный звук катящейся металлической банки, затем сильный удар прямо по макушке меня отключил.

Я пришел в себя, лежа на асфальте. Глаза жгло, ничего вокруг себя я не видел. Поднявшись на колени, еще ничего не соображая, я стал оттирать лицо подолом футболки и вдруг услышал голос. Это был тонкий девчачий голос, перепуганный и срывающийся:

– Ой! Ой! Простите пожалуйста, простите, я не нарочно! Я не думала, что вы сюда полезете, я не для вас это сделала, честное слово!

Голос доносился то справа, то слева, то вообще из-за спины, словно перепуганная девчонка бегала вокруг меня, но звука шагов я не слышал.

– Эй, слышишь, ты...
– я проковырял кое-как глаза от чего-то вязкого и пахнущего химией, но видел пока лишь плавающие пятна.
– дай воды, мне надо промыть глаза.

– Ой... воды... идите сюда, здесь фонтан!

Я пошел вслед за неумолкающей ни на секунду, непрерывно извиняющейся и оправдывающейся девчонкой. По прежнему ничего не различая перед собой, я вытянул правую руку, надеясь, что она поведет меня, но руку никто не взял. Наконец, стукнувшись коленом о каменный бортик, я нашел фонтан и стал промывать глаза теплой, несвежей водой.

Кое-как проморгавшись, я снял футболку, ее единственной оставшейся чистой стороной - спиной - окончательно протер глаза и обернулся.

Передо мною в воздухе зависла девочка лет шестнадцати с виду в коротких шортиках и футболке. У нее были неаккуратно подстриженные светлые волосы до плеч, курносая и веснушчатая мордашка из тех, что называют 'славными' - имея в виду не столько красоту, сколько добрую улыбку, тощие и загорелые руки и ноги и пара нежно-голубых, трепещущих полупрозрачных крылышек за спиной. На мгновение мне показалось, что она находится метрах в десяти от меня - но это было не так, она висела почти перед моим носом, просто росту в ней было не более пятнадцати сантиметров.

Девочка выдержала секунды три моего изумленного взора, затем еще раз пискнула что-то извиняющееся и исчезла в густом кустарнике. Я же, наверное, долго еще стоял бы с отвисшей челюстью, но именно тут начался дождь.

Вода с неба хлынула обильно и сразу. Капли дождя оказались неожиданно холодными, я моментально замерз и рванул к гостинице. Уже возле самых дверей я вспомнил про сумку с инструментами и, выматерившись сквозь зубы, развернулся и побежал к павильончику, где бросил ее.

Возле распределительного шкафа лежала банка с облезлой бумажной этикеткой 'краска', крышка отлетела, вокруг в дождевой воде расплывалась зеленая лужа. Похоже, именно эта банка так звонко стукнула меня по голове, и эта самая зеленая краска залепила глаза. Мне здорово повезло, что краска оказалась растворимой в воде - должно быть, это была краска, которой дети рисуют пальцами - иначе ходить бы мне с зеленым лицом.

Несмотря на дождь, я потратил минуту на осмотр места происшествия. Девчонка устроила примитивную, но вполне, как я доказал своим собственным черепом, эффективную ловушку: каким-то образом затащила на покатую крышу банку краски, подперла спичечным коробком, не давая скатиться, а к коробку привязала тонкую леску, второй конец которой пропустила сквозь крохотное отверстие в боковой стенке шкафа и прикрепила к дверце изнутри.

Дождь утих на мгновение и тут же полил с удвоенной силой, к тому же, к струям воды добавились сильные порывы ветра, и каждый ощущался моей голой спиной как удар мокрым полотенцем. Я подхватил сумку с инструментами и, прикрывая ей голову, вбежал в здание гостиницы, задвинув за собой дверь.

Стены защитили от ветра, но все равно было чертовски холодно. Меня колотила крупная дрожь, так что я первым делом сбросил всю одежду и до жжения растерся полотенцем. Не одеваясь, я расстелил на полу остатки простыни, которую рвал на тряпки накануне, вывалил на не все содержимое сумки, осушил другим полотенцем капельки влаги на инструментах и только после этого позволил себе закутаться в махровый халат.

Еще позавчера среди различного хлама, сваленного в подвале, я заметил электрический обогреватель, но поскольку холода я тогда не чувствовал и мозги мои были заняты другим, я вспомнил о нем лишь сейчас. Выпив в столовой пластмассовую кружечку горячего кофе из автомата, я сходил в подвал и притащил обогреватель, на котором в нарушение всех инструкций просушил свою одежку. Потоки воды за окном к этому времени ослабели, еще через полчаса дождь прекратился, выглянуло солнце и над островом появилась огромная, сочная радуга.

Я дождался, пока горячие лучи подсушат асфальт, вышел наружу и направился к фонтану, у которого промывал глаза. Вода в нем, прежде хотя бы прозрачная, теперь была насыщенного зеленого цвета. Я крикнул негромко:

– Эй! Ты меня слышишь? Ты здесь?

Ответа не было, но я увидел, как в кустах шевельнулись листья.

– Выйди, пожалуйста, я хочу с тобой поговорить.

Не дождавшись реакции, я сел на бортик фонтана и, стараясь придать своей физиономии максимально миролюбивый вид, попросил еще раз:

– Выйди, пожалуйста. Я буду сидеть здесь, а ты можешь стать вон там. Не бойся, я не попытаюсь причинить тебе вред.

Последней фразой я попал в точку - она боялась меня. Ветки куста разошлись, и маленькая фигурка повисла метрах в полутора от асфальта.

– Здравствуй...те.
– настороженно сказала девочка, готовая в любой момент упорхнуть прочь.

– Привет.
– вежливо улыбнулся я.
– меня зовут Андрей. Как тебя зовут?

Девочка изумленно приоткрыла рот, словно я спросил что-то странное, из ряда вон выходящее, но через пару секунд все же ответила:

– Бета-три...

До меня не сразу дошло, что ее имя состоит из греческой буквы 'бета' и цифры 'три'. Сначала я воспринял их как одно слово.

– Я недавно здесь, и попал сюда случайно. Скажи, где люди?

– Они уехали все...

– Давно?

– Два года... позапрошлым летом.

Голубые крылышки были совсем небольшими, чуть длиннее, чем руки, и двигались не очень быстро. Когда девочка опустилась на ветку кустарника, листочки на ней еле-еле шелохнулись от потока воздуха, хотя ветка прогнулась - невесомой эта странная летунья не была. Крылышки служили скорее для маневрирования, подъемную силу создавало что-то другое.

– А кто ты, Бета-три?

– Я фея...
– словно даже удивилась моему вопросу она.
– а вы приехали сюда один? За вами еще приедут? Сюда вернулись люди, да?

– Эммм... нет. Не думаю, что приедут.

– Но я же видела, вы чинили аттракционы!
– воскликнула она.
– их ведь можно починить, правда?

– Подожди, при чем здесь аттракционы-то?

Личико феи сделалось очень-очень несчастным.

– Братья их ломают... я пыталась помешать, но я не могу, потому что маленькая. А потом люди придут, а аттракционы сломанные, и не будет больше парка...

– Так...
– забеспокоился я.
– что за братья? Сколько их?

– Ну... братья... их трое. Они приходят и ломают все.

– Приходят откуда?

– Они живут там, в пещере...

– М-м-м... в 'Пещере ужаса'?
– я тут же вспомнил поблекшую вывеску над входом в пещеру в крайнем отсюда углу парка.

– Да...

– Часто приходят?

– Неа... раз в месяц где-то. Иногда один, иногда все трое. Все трое редко. Они ломают аттракционы и уносят с собой части...

Я указал пальцем на кирпичный павильончик, возле которого сверкала на солнце изумрудно-зеленая лужа: