Страна нигде
Шрифт:
– Можно я теперь пойду?
– Да, конечно... если что-то понадобится, я буду здесь, ты не стесняйся.
Заперев дверь за нею, я устало сел на диван и подпер рукой голову. День был богат на события, особенно по сравнению с предыдущими, и от обилия эмоций у меня разболелся желудок.
*****
Ночью я спал тревожно, просыпался несколько раз, на цыпочках подходил к окну и, осторожно отодвинув штору, окидывал взглядом площадку перед гостиницей. Толпа роботов с факелами и вилами так и не собралась вздернуть меня на фонаре, и ближе к утру я расслабился и уснул уже всерьез, так что
Накануне, опасаясь обнаружившихся соседей по острову, я закрыл дверь, запер замок и дополнительно стянул ручки двери металлическим хомутом. Кроме того, я повторил виденный мною в каком-то шпионском фильме трюк: придвинул к двери журнальный столик, по краям которого поставил несколько пустых стаканов, стеклянный графин и взятые из мусорного ведра жестянки из-под прохладительных напитков. Теперь, если бы кому-то пришло в голову взломать дверь, я по крайней мере проснулся бы от звона.
Все меры предосторожности оказались излишними и только повредили мне самому: из-за плотно закрытой стеклянной двери солнце нагрело воздух в холле до ужасающей температуры, а когда я, торопясь, стал открывать двери, проклятый журнальный столик упал со всем своим содержимым, так что мне пришлось начать день с уборки битого стекла.
Как-то в детстве я разбил стакан, и осколочек стекла, изогнутый, словно маленький полумесяц, воткнулся мне в палец. Я рефлекторно сунул палец в рот, и острая стекляшка, выпав из раны, прошла в горло, процарапала пищевод и застряла в нем. Стекляшку быстро достали, но до сих пор при виде разбитой посуды мне вспоминалось, как по моему горлу медленно сползала острая крошка.
Морщась от отвращения, я надел резиновые перчатки, потакая своим страхам (все равно никто не видит) натянул на нос ворот футболки (а вдруг вдохну маленький осколок?) и, совком и веником собрав осколки в мусорный пакет, завязал его и тут же убрал с глаз долой, закинув в подвал, а потом очень тщательно вымыл руки.
За завтраком я распланировал свой день, и первой в списке дел на сегодня стояла следующая задача: найти постоянный и восполняемый источник пищи, поскольку я не знал, сколько еще проживу на этом острове, и обнаружить себя без крошки съестного посреди зимы мне совсем не улыбалось. Собрав сумку с инструментами, я вышел к тому фонтану, где вчера встретил фею, и негромко позвал:
– Бета, ты здесь?
Она появилась сразу, словно все утро просидела на ветке одного из кустов, зная, что я приду именно сюда и позову ее, и повисла в воздухе, глядя снизу вверх.
– Здравствуйте...
– Привет, как спалось?
– я решил начать со светской беседы.
– Хорошо...
Я присел на бортик фонтана, чтобы не так сильно возвышаться над ней, и вежливо сказал:
– Знаешь, Бета, тебе не обязательно обращаться ко мне на 'вы'. Давай на 'ты', хорошо?
– Хорошо...
– все так же односложно ответила она.
– Расскажи мне, как ты живешь здесь?
– Ну...
– она, должно быть, не очень поняла вопрос - живу просто... здесь никого нет, кроме меня, братьев и разных животных. Я ведь раньше помогала находить дорогу, а теперь людей нет, мне нечего делать.
– Чем ты питаешься?
То ли фея устала летать, то ли для нее было естественно
смотреть снизу вверх, но она опустилась на противоположный моему бортик фонтана.– Сначала, когда все люди ушли, там были запасы, ну, рационы... специально для фей. Вы не знаете, да?
– Нет.
– отрицательно помотал я головой.
– Ну... такие маленькие коробочки, а там еда на один раз, всегда разная. Их специально для нас приносили, и там, в кормушке они лежали. Когда все уехали, мне одной надолго хватило.
– А потом?
– Ну... так.
– фея засмущалась.
– собираю... ловлю.
Вот тебе и нектар с росой, подумал я. Да уж, на нектаре много не налетаешь, нужны белки, жиры и углеводы - вот и приходится кого-то ловить.
Я подумал, побарабанил пальцами по камню и спросил:
– Можно мне посмотреть, как ты добываешь пищу? Я постараюсь тебе не мешать, и если нужно, помогу.
– Хорошо...
– девочка вроде бы удивилась, но вопросов задавать не стала.
– тогда подождите немного, ладно? Я сейчас.
Она пулей слетала куда-то и через пять минут вернулась с маленькой сумкой через одно плечо - почти такой же, как моя сумка с инструментами - и десертной вилкой в три четверти своего роста, которая в ее ручках выглядела грозно, как трезубец Посейдона.
– Хочешь, я понесу?
– предложил я.
– тяжело ведь, наверное?
– Нее...
Подъемная сила у феи, надо отметить, была неслабая - эта вилочка с острыми зубцами была в ее масштабах как связка из трех железных ломиков для человека, но она не только довольно резво с ней летала, но и без особых усилий вертела в одной руке.
– Ну... полетели тогда? То есть пошли...
– сказала фея и медленно, оглядываясь, чтобы я не отставал, полетела к одному из углов парка. Там оказалась довольно большая, вытянутая в длину поляна, огороженная заборчиком, заросшая травой. Назначение поляны осталось для меня загадкой, может быть, здесь держали какое-то животное, может быть, просто валялись на травке с бутербродами и чашкой кофе, а может, еще что, но теперь поляна представляла собой личное хлебное поле маленькой крылатой девочки.
В траве тут и там попадались колосья неизвестного злака (в общем-то, все злаки были для меня неизвестными). Зерен в колосьях было не так уж много, да и те что были, выглядели довольно тощими, но фее хватало - она выбирала те, что получше, и выковыривала отдельные зерна, не обрывая колос.
Я перелез через забор и, пройдя немного по траве, сорвал один и растер его в ладонях, добыв таким образом несколько зернышек, которые вряд ли утолили бы мой голод. Повернувшись к фее, я обнаружил ее с приоткрытым ртом, зачарованно глядящей на меня.
– Что такое?
– удивился я.
– Ой...
– фея отвела взгляд.
– а можно вас... можно у тебя попросить...
– Конечно, а что надо?
– А вы не могли бы... то есть пройди, пожалуйста, вот туда, ладно?
Пожав плечами, я выполнил непонятную просьбу и прошел по траве с десяток метров, спугнув при этом множество здоровенных кузнечиков, прыснувших из-под моих ног во все стороны.
– Ой...
– на личике феи появилась улыбка.
– а теперь, пожалуйста, пройди еще немного!