Страна собак

"Никак ты им завидуешь?", - с ухмылкой спросил Цыган.

"Да особой зависти нет. Вот только...".
– Дик замолчал.

"Небось, жопу-то они тебе там надрали?!".

"Нет, они спокойные и очень миролюбивые. Видимо, это свойство всех хороших пород. Я с ними так хорошо общался...".

"А чем тебе наши, промзоновские породы не нравится?", - перебил его Цыган.

Дик раздраженно фыркнул, но промолчал.

"Ну, и о чем ты с ними там говорил?", - снова спросил Цыган.

"О всяком. Но, в основном, они спрашивали про нашу жизнь. Оказывается, о Промзоне там ходят разные нехорошие слухи".

"Что еще за слухи?".

"Ну, что жизнь у нас тяжелая и опасная, что мы тут друг друга чуть ли не поедом едим, что у нас бесследно исчезают собаки... Что к нам частенько наведываются живодеры. Ад, короче говоря! И знаешь, не во многом они ошибаются, между прочим".

Цыган засмеялся.

"Вот же уроды! Я всегда говорил, что эти породистые твари - полные ублюдки! Человеческие подстилки, готовые за собачью жратву из красивой упаковки лизать им задницы. Тьфу! Видал я однажды, как на газовой заправке одна вот такая выпрыгнула из большой машины: розовая жилеточка, на лапках подвязочки, кожаный ошейничек с камушками... И хозяин ее - такой же индюк разодетый. Думаю, вот зайдет он в контору, а я эту сучку утащу в кусты и отжарю по первое число... Да только он, гад, ее все время за собой таскал. Видно, ученый уже, хе-хе".

"Злой ты, Цыган. Наверное, сам им втайне завидуешь, вот и бесишься".

"Да чему там завидовать?! Посмотри на них: от них шампунем за версту несет, они постриженные, как декоративные кусты. Они...".

"Они, они, они...
– со злостью перебил его Дик.
– Ты на нас лучше посмотри! Грязные, страшные, злые... И еще гордимся этой нашей дикостью и запущенностью. А чем тут гордиться?".

"Да, я нашей Промзоной горжусь, между прочим! В отличие от тебя, от безродного космополита".

"Уж кто бы говорил!
– желчно усмехнулся Дик.
– Я здесь родился, а ты неизвестно из какой дыры вылез. Патриот хренов!".

"Да, это наша родина!
– невозмутимо продолжал Цыган.
– И пускай она грязная, пускай она вонючая и страшная, все равно я...
– От всколыхнувшегося в нем величия он даже слегка приподнялся на подушечках лап.
– А для них родина, это миска с импортной жратвой. Сволочи!!!".

"Да почему же сволочи?".

"Потому что сволочи!
– упрямо повторил Цыган.
– И пусть только попробуют к нам сунуться - всех пор-р-рвем, на хр-р-рен!".

"Да кому мы нужны, дефективные, чтобы к нам еще кто-то лез?!".

"Кому мы нужны, говоришь?! У нас тут продуктовые базы, между прочим. У нас газовая заправка... У нас - мясокомбинат!
– победоносно визжал Цыган.
– А вообще, по-хорошему, нужно всем промзоновским сворам как-нибудь объединиться и устроить на них вылазку. И порвать их всех в клочья, к такой-то матери!".

"Зачем, параноик ты этакий?".

"А чтоб узнали, почем кило селедки! Чтоб боялись и уважали нас!".

"Уважали? Это за что же, позволь спросить?".

"Ладно, пускай не уважают - нас...ть на ихнее уважение..., но чтобы непременно боялись! Мы им покажем Кузькину мать! Мы...".
– Цыган закрыл глаза и мечтательно улыбнулся своим кровожадным мыслям.

"Да они и так нас боятся!
– с раздражением ответил Дик.
– Живут себе собаки, спокойно и счастливо, и никого не трогают. Живут как... собаки, а не как свиньи...".

"Свиньи на мясокомбинате, на крюках висят!", - зло вставил Цыган.

"... У них один общий двор, красивый и просторный, без заборов и колючей проволоки... А мы прозябаем тут, каждый в своей вонючей клетушке... Мы рычим и бросаемся на всех из своих подворотен. Мы грыземся даже друг с другом. Потому что мы...

– Дик на секунду замолчал, глядя в колючие, словно остекленевшие глаза товарища.
– Мы - огрызки прошлого величия! Мы - позор некогда существовавшего совершенства великих пород! Посмотри на мои короткие ноги, на мой хвост крючком, на мою короткую шею! А про тебя, урод, я даже и не говорю...".

"Ты-ы-ы...!".
– Цыган, у которого на загривке начала приподниматься шерсть, медленно двинулся в сторону Дика.

"Иногда я думаю, - продолжал Дик, невольно отступая от Цыгана, - что нас всех, сразу после рождения, надо было утопить в помойном ведре! Чтобы вся эта мерзость (он сделал носом круговое движение, имея в виду всю Промзону) не пугала собой белый свет. Знаешь, кто мы? Мы - яркий и показательный пример того, как НЕ должны жить собаки!".

"Вот и вали тогда отсюда!
– Цыган уже рычал, присев на дрожащих лапах.
– Что ты у нас, у дефективных, забыл?".

Дик словно очнулся, поняв, что переборщил. Впервые он видел Цыгана таким, готовым броситься даже на заведомо сильнейшего пса.

"В конце концов, - подумал он, - какое я имею право "их" судить? Сам-то я кто? Такая же подзаборная дрянь!".

"Ладно, не злись, брат! Просто наболело", - сказал вслух Дик. Для большей искренности он даже повернулся и хлопнул друга хвостом по заду.

"Японский волк тебе брат!...
– проворчал Цыган, но уже не так злобно.
– Фильтруй базар в другой раз!".

Они помолчали.

"Помнишь, - первым нарушил тишину Дик, - ты спрашивал о поговорке Сэнсэя: человек на шаре бежит вперед, но шар катится назад"?

"Ну!".
– Цыган уже окончательно успокоился: он вообще был отходчивым.

"Я теперь понимаю ее так: потакая своим грязным желаниям, мы все больше отдаляемся от того, что нам действительно нужно".

"А что нам нужно?
– спросил Цыган.
– И что ты называешь грязными желаниями?".

"Я сам толком не знаю. Но мне кажется, что мы... Что Я живу неправильно".

"Чего же ты хочешь?".

"Да не знаю я... Только всё как-то не так.
– Дик вздохнул.
– Ох, что-то тяжко мне на душе! И сердце часто болеть стало".

"Вот-вот, а я предупреждал! Это крыша у тебя едет, братан, - сказал Цыган назидательно.
– А знаешь, почему?... Потому что нефиг пускать в голову мысли, которые не можешь додумать до конца! Философ, ети его мать! А моя философия простая: увидел кусок мяса - хватай и беги! Увидел свободную сучку - залезь на нее и отымей! А увидел стаю чужих собак - удирай, что есть духу!... Ну, скажи, что тут сложного? И какие вообще в жизни могут быть проблемы, если соблюдать эти простые правила?!".

"Да уж, у тебя все просто, - согласился Дик.
– Да только не по мне это все. Не знаю, почему так, но...".

"А я скажу тебе, почему!
– снова перебил его Цыган.
– Зажрался ты, брат! Когда нас Рыжиепсы по всей Промзоне гоняли, ты как-то не сильно рассуждал о смысле жизни, так ведь?... Да еще этот придурошный Сэнсэй (он скривил презрительную гримасу) сбил тебя с панталыку. Вот уж, действительно, свалилась чума на нашу голову!".

"Уйду я", - неожиданно сказал Дик.

Цыган засмеялся.