Страна тысячи городов

В равной мере трудно судить о характере и количестве городов кушанского Согда. Ряд данных показывает, что здесь, как и в других областях Средней Азии, период после начала нашей эры был временем наивысшего подъема городской жизни. В «Географии» Птолемея приведены названия восьми согдийских городов, а ведь имелась еще и Мараканда, почему-то перенесенная автором «Географии» в Бактрию. В действительности число поселений городского типа в Согде было, надо полагать, еще большим. Однако решающее слово здесь должно принадлежать не писателям глубокой древности, а современным археологам, от которых пока что Согд еще многое скрывает.

По естественно-географическим условиям весь Согд легко делится на три части. Первую составляют богатые оазисы Самаркандского района. Во вторую объединяются поселения низовий Зеравшана, где в настоящее время естественным центром является Бухара. Третья, кашка-дарьинский Согд начинался сразу за горными хребтами к югу от Самарканда и образовывал как бы буферную область между Бактрией и согдийской землей.

Самаркандский Согд всегда был самым богатым и играл ведущую роль по сравнению с двумя другими районами, Его неизменным центром и столицей был Самарканд. Время от времени в среде исследователей возникают сомнения в правильности отождествления стольного города согдийской земли с городищем Афросиаб. Действительно мощные слои средневекового Самарканда затрудняют изучение древнейших напластований Афросиаба. Но уже проведенные разведочные раскопки и обширные коллекции древних вещей, происходящих отсюда же, не оставляют сомнений в том, что в древности здесь располагался значительный культурный центр.

Дворцы и храмы древней Мараканды остаются еще надежно погребенными в афросиабских руинах. Но хотя в распоряжении исследователей пока нет первоклассных памятников древнесогдийского искусства, имеющиеся материалы достаточно разносторонне характеризуют ремесла, торговлю и культуру крупного, многонаселенного города. Известно, что из числа ремесленных мастерских археологам чаще всего попадаются остатки гончарного производства. Они отмечены и на северной окраине Афросиаба неподалеку от арыка, протекавшего вдоль городских стен. Рядом с обжигательной печью располагалось помещение, в котором, видимо, работал гончар. Здесь изготовлялись изящные сосуды и кубки. Они были, так же как, впрочем, и в Бактрии, очень популярны. Обыденное и божественное уживались бок о бок в этом неказистом строении. Те же руки, которые изготовляли плошки на потребу городскому обывателю, выделывали и ритуальные курильницы, использовавшиеся для культовых целей. В афросиабской мастерской была обнаружена одна такая курильница, еще не нашедшая себе покупателя. Она сделана в виде колонки, покоящейся на треногой подставке, а на самой колонке в два яруса сидят терракотовые фигурки людей с поджатыми ногами и руками, покоящимися на коленях. Культ огня весьма характерен для исповедовавшейся в Согде зороастрийской религии, но благовония курились здесь не только в честь верховных небожителей. Очень распространены были в Самарканде немудреные терракотовые идольчики. Они в изобилии доставлялись туземными антикварами дореволюционным любителям старины, а в последние годы были найдены и в ходе раскопок, проводившихся профессиональными археологами. Назначение этих идольчиков, надо полагать, было различным, но в большинстве своем это скорее всего какие-то домашние божества, покровители, охранители семейного крова и очага.

Первое место среди таких идольчиков занимают женские изображения. Как и повсюду в Средней Азии, образ женского божества пользовался особенной любовью у населения согдийских городов и деревень. Многие исследователи даже склонны считать, что перед нами одно из главных божеств зороастрийской религиозной системы, в древности называвшееся Анахитой, а позднее Нанайей или Наной. В согдийской богине нет волнующей обнаженности, столь обычной для образа многих божеств женского пола. Совершенно иные мысли и ассоциации должна была вызывать эта величавая женщина, плотно закутанная в тяжелые нарядные одежды. Округлое, отрешенно застывшее лицо, взгляд, обращенный поверх зрителя, — все это создавало впечатление неземного спокойствия. К такой покровительнице можно было обращаться за помощью и поддержкой в тяжелые минуты.

В руках согдийская богиня держит различные продукты растительного мира — плоды, трилистники или просто ветви. В терракотовых фигурках отразились и некоторые особенности искусства кушанского Согда. В соответствии со своим ритуальным назначением эти статуэтки очень каноничны. В композиции и моделировке повторяется одна и та же схема. Как правило, для изображений характерно укороченное туловище и непропорционально крупная голова. Выработанный модуль утяжеленных пропорций строго выдерживается всеми мастерами. Вместе с тем следует иметь в виду, что эти миниатюрные фигурки являются всего лишь массовой ремесленной продукцией, едва ли открывавшей особый простор для творческой инициативы художника.

Согдийские терракотовые статуэтки

Кроме бесспорно преобладающих статуэток женского божества имеются также различные фигурки музыкантов. Это главным образом мужчины, играющие на флейте, лютне или барабане. Известны также и женщины-флейтистки. Как мы отмечали выше, торговые люди Римской империи считали прибыльным делом вывоз в кушанскую державу искусных музыкантов. Мы не можем пока утверждать, попадал ли этот живой товар и в согдийскую столицу, но совершенно ясно, что Согд находился в самом центре оживленной международной торговли. Так достигли Самарканда египетские подвески и амулеты, римские терракотовые светильники и глиняная модель, изображающая трех граций, стыдливо обнявшихся за плечи.

У северных пределов Согда, в районе современного города Ура-Тюбе обнаружен клад, состоящий почти из трехсот серебряных римских монет. Правда, из них в руки ученых попало всего два десятка денариев, в основном относящихся ко II веку н. э. Но, вероятно, нынешние нумизматы оказались менее счастливыми, чем самаркандские торговцы. Недаром в источниках рассказывается про обычай самаркандцев мазать медом ладонь младенцу, чтобы деньги лучше приставали к новорожденному купцу.

Самарканд и Афросиаб, Афросиаб и Самарканд — звучит лейтмотивом в предшествующем изложении. Естественно может возникнуть вопрос — что же этот город действительно был центром вселенной, как то хотелось надменному Тамерлану, или не было другого приличного места на согдийской земле? Разумеется, в действительности это было не так, что хорошо знали согдийские купцы, развозившие по городам и поселкам различные товары местного и заморского происхождения. Сейчас об этом кое-что знают и современные археологи.

Так, не вызывает сомнений большая заселенность самаркандской округи. Здесь в первые века нашей эры к югу от столичного города возникает несколько десятков укрепленных усадеб. Проживающая в них согдийская аристократия была весьма перспективным покупателем для древних торговцев, да и археологи вполне могут быть довольны богатыми памятниками. Среди этих усадеб наибольшую известность получил холм Тали-Барзу. Здесь еще в 30-х годах были произведены раскопки и глазам исследователей впервые открылась богатая культура до-арабского Согда. Правда, со временем оказалось, что ряд комплексов относится к несколько более позднему времени, чем это представлялось среднеазиатским археологам.

Центральную часть тали-барзинской усадьбы образовало массивное здание, построенное на платформе. Здание было укреплено башнями, а его наружные стены смотрели на мир щелевидными бойницами. Вскоре и подсобные строения, расположенные возле центральной усадьбы, были окружены прямоугольником стен. Хотя найденные при раскопках предметы в основном представлены глиняной посудой, но и они свидетельствуют об известной состоятельности древних хозяев. В эту пору были в моде сосуды в виде вазы на широкой ножке, а также кувшины и чаши с одной ручкой, расписанные крупными красными кольцами. Особенным изяществом отличались краснолощенные кувшинчики, сделанные по типу античных эпохой. Под ручкой у этих сосудов помещены изображения головок, выполненные с тонким мастерством и, возможно, имеющие черты портретного сходства. Свои доходы талибарзинский аристократ в основном получал за счет эксплуатации подвластных ему крестьян и, может быть, рабов. Во всяком случае столичный город, в окрестностях которого располагалось Тали-Барзу, нуждался в огромном количестве продуктов сельского хозяйства. Недаром в этой усадьбе среди прочих предметов найден и железный сошник.

Что же касается бухарского Согда, то здесь все преимущества бесспорно на стороне древних торговцев, хорошо знавших жизнь своей страны. Археологи только-только начинают подбираться к древнейшим памятникам этой области.

Во всяком случае ясно, что и здесь кушанский период был порой максимального расцвета древней цивилизации. Далеко в пустынную степь уходят высохшие русла каналов того времени. По их берегам безмолвно замерли многочисленные холмы развалин городов и селений. Важную роль в то время играло городище Варахша, прославившееся в среднеазиатской археологии своим изумительным дворцом поры раннего средневековья. В кушанское время Варахша представляла собой город площадью около 9 гектаров, обнесенный стеной с полукруглыми башнями. Находимые на городище древние монеты свидетельствуют о развитии торговли и денежного обращения. Возможно, именно Варахша была столицей бухарского Согда. Во всяком случае в самой Бухаре слои этого времени не обнаружены и возникновение здесь города можно относить лишь к V–VII векам н. э. В сельской округе Варахши группами располагались небольшие поселки. При раскопках одного из них были найдены глиняные бокалы, бронзовые наконечники стрел и пять приземистых терракотовых статуэток. В подобном наборе вещей нет ничего удивительного. Жители селений, вознося молитвы божественным покровителям, заботились и о собственной обороне: на границах оазисов теснились воинственные кочевые племена. Защищаясь от них, жители бухарского Согда обносили свои оазисы высокой стеной. Сразу за ней мы находим могильники тех номадов, которые вынуждали обитателей оазисов строить эти стены. Отважные конные воины даже на тот свет отправлялись вооруженными до зубов. Длинные железные мечи, кинжалы в деревянных ножнах, луки и колчаны, полные стрел, встречаются в могилах. Хотя многие погребения были ограблены задолго до того, как археологи нарушили покой усопших воителей, в ряде могил найдены золотые бусы и некоторые другие украшения. Руками городских ремесленников изготовлено и большинство глиняных сосудов, помещенных в погребении в качестве заупокойных даров. Безусловно торговля с кочевниками была весьма прибыльным делом для согдийских купцов, если только суровые номады не получали все необходимое по праву сильного. В этом отношении бухарский Согд, раскинувшийся на окраине кызыл-кумских песков, находился под постоянной угрозой.

В несколько лучшем положении был Согд кашка-дарьинский, прикрытый с севера системой горных хребтов, за которыми зеленели оазисы самаркандской округи. Древней столицей этой третьей части согдийской земли было городище Ер-курган, раскинувшееся на огромной территории в 150 гектаров. В древности это был важный ремесленный и торговый центр. Но пока здесь проведены только разведочные раскопки и археологи обнаружили лишь остатки печи для обжига керамики и осколки глиняной посуды, во многом напоминающей продукцию бактрийских мастеров. Другой древний город этой области располагался на окраине современного селения Китаб. Здесь еще до революции был найден клад серебряных греко-бактрийских монет, собранных каким-то бережливым согдийцем.