Страницы разных широт
Шрифт:
Стою у дверей каюты Саши Свириденко и не решаюсь нажать на ручку, пусть допоет.
Кстати, по судовой роли танкера "Самотлор" я тоже – радист.
Выпускаем с Левой Соловьевым стенгазету. А за иллюминатором мощно вздымает свои валы Тихий. Он поднимает нас над пучиной, на какое-то время судно как бы зависает в воздухе, сумасшедше крутится обнаженный гребной винт, удесетеряя вибрацию всего
– Ого! – выдыхает Лева, тем самым выражая свои чувства стихии и поддерживает на столе подшивку "Крокодила", из которой мы выстригаем смешные рисунки и карикатуры.
– Может – перекурим? – у меня уходят из-под пальцев клавиши судовой машинки "Консул", на которой отстукиваю сочиненные строфы. Не очень-то качка способствует сочинительству. Но ничего...
В курилке моторист Саша Логвиненко, не спится человеку, с любопытством поглядывает на нас: как, мол, самочувствие?!
– Он просил бури! – киваю на Соловьева.
– Если бы днем! – не сдается Лева. – Такие кинокадры пропадают!
Логвиненко тоже рассуждает по теме:
– Каждый качку переносит по-своему. Одних клонит в сон, других наоборот не укладешь, у третьих наступает жор – едят, только подкладывай!
– Ну, а мы? – неожиданно вспыхивает Лева. – Едим и спим, себя не тратим, за электричество не платим! Ничего, а?
– Годится для сатирической странички в стенгазете!
Лева намекает, мол, мы, гости, бездельники на борту. И начинаю загибать пальцы – "наших добрых дел": торжественный вечер встречи моряков и их шефов, лекции о международном положении Ардашова, встреча с бурмастером Кузнецовым, рассказ о чемпионате мира по хоккею в Праге председателя группкома "Нижневартовскнефть" Лютого, спортивные состязания и наконец – мой поэтический вечер.
– И наш с Георгием Мельником будущий фильм!
– Ну, это пока на Тихом океане вилами написано...
На рассвете стенгазету "Самотлор" – глазами гостей" вывешиваем в салоне команды. Под нашей обшей передовицей – четверостишие:
У океана крепкий норов, Штормит он с некоторых пор. Но мы уверены – Майоров Найдет с ним общий разговор!– Подхалимничаешь перед капитаном! – говорит Лева.
– И перед старпомом! Смотри и читай:
Ветры крепкие задули, Но не дуть же ветрам век! С нами есть старпом Файзулин, Он надежный человек!В восемь завтрак. В кают-компании не хватает только первого помощника. Капитан и помполит обычно приходят одновременно, а тут место по левую руку Майорова пустует. Но в динамике раздается голос отсутствующего Тютрюмова: "Вниманию членов экипажа! Дорогие товарищи! Московское радио передало сегодня сообщение ТАСС о том, что на нефтяном Самотлоре добыта сто миллионная тонна нефти. В этой трудовой победе есть весомая доля труда наших шефов – нефтегазодобывающего управления "Нижневартовскнефть" имени Ленина. Поздравляя нефтяников с успехом, заверяем, что доставим добытую нефть в любую точку земного шара без коммерческого брака".
Аплодировать как-то неловко, но мы многозначительно переглядываемся. Что ни говори, радуют вести с родины. И какие вести!
А Великий океан шумит, ворочая малахитовые глыбы волн. То, словно притомясь,
на какую-то пору поуспокоится, развеет морок, выпустит порезвиться на солнце дельфинов и вдруг пугнет их стаей кровожадных касаток, спинные плавники которых торчат из воды, будто поднятые мечи.Мы смотрим в бинокль на чуть видимую береговую кромку Командорских островов и рассуждаем о мореходах, которые боролись здесь с волнами на утлых еще судах, и о тех, кому прокладывать свой курс и после нас, в будущем...
Вначале – о мысе Дежнева. Что мы знаем о нем? Большинство – немного. Северная кромка азиатского материка. Самый краешек нашей великой Родины. Дальше за проливом – Аляска. Когда-то тоже "земля нашенская", русская.
Перелистаем же "Летопись" поэта и замечательного следопыта истории Сергея Маркова. "В 1948 году исполнилось триста лет с того времени, когда отважный устюжанин Семен Дежнев, выйдя из устья Колымы, обогнул северо-восточную оконечность Азии и, пройдя вдоль берега моря, достиг местности к югу от устья Анадыря. Таким образом, Дежнев открыл и прошел весь пролив, названный впоследствии Беринговым...
В 1898 году известный русский географ Ю. М. Шокальский написал статью о заслугах Семена Дежнева. Тогда же мыс Восточный (Большой Каменный Нос) был переименован в мыс Дежнева".
Берингово море не баловало нас хорошей погодой, а тут на подходе к мысу приласкало солнцем и ясным небом. Наконец-то, за восемь суток плавания увидели близко землю – побережье Чукотки. Я зафиксировал: шесть часов утра! А в восемь на траверзе левого борта появился и мыс Дежнева.
Вахтенный матрос Саша Мачнев тоже взволнован: не всякий вот так встречает свой день рождения! Мачневу исполнилось двадцать два, он учится на последнем курсе высшей мореходки, на танкере проходит практику.
– Поздравляю, Саша!
Он понимающе кивает и подает бинокль.
Запомню, эх, запомню это тихое и ясное утро 12 августа 1978 года. Хотя происходило обычное для двадцатого века событие. Современный прекрасный корабль нефтеналивного флота страны, что вез шестнадцать с половиной тысяч тонн солярки, три железнодорожных состава! – входил в ворота Арктики. Ждали это топливо сотни дизельных моторов, что работали на строительстве Колымской ГЭС, ждали шоферы чукотских зимников, ждали в Билибино, в Черском, Петушках, на Зеленом мысу, где работала, построенная в Тюмени, плавучая электростанция "Северное сияние-04"…
Вот мы переваливаем условную черту Полярного круга. И капитан принимает решение: устроить на борту "Самотлора" праздник. Праздник арктического Нептуна!
– ...А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! – Валя Федосеенко, методист культбазы пароходства, помогает мне облачиться в доспехи Владыки морского царства, прикрепляет ватную бороду, ватные усы, что сохранились, наверное, от новогоднего празднества на борту. Капитан танкера почему-то решил, поручая мне эту высокую должность Владыки морей, что я с ней вполне справлюсь. Спасибо, как говорится, за доверие! Но не ждите, так уж быть, мореманы, снисхождений!
– А теперь подайте мне вилы-трехрожки! За сеном поедем! Моя свита – Королева, Звездочет, Снежный человек! – смеётся.
– Это трезубцем называется, символ власти!
– Знаю, все равно – удостойте!
Спускаемся по трапу в мотобот, которым командует старпом, маневрируем в разводьях льда, выбираем самую обширную, надежную льдину, высаживаемся. Опережает всех кинооператор Жора Мельник, и пока мы царственно важничаем, не дай Бог поскользнуться, угодить в расщелину, оператор уже стрекочет своей камерой. Ну, ну, для будущего фильма!