Страницы, выпавшие из книги "Древняя История"

Помогали некоторые боги и ахейцам. Гомер и об этом обнародовал, в своей документальной поэме, конкретные факты. Афина помогла Диомеду ранить самого Ареса, который стал поддерживать троян. Ахейцам также помогал суровый Посейдон. У него были свои счеты с троянцами. Еще в те годы, когда жители Трои возводили стены своего города, они попросили Посейдона помочь, сделать эти стены неприступными. Посейдон помог во многом. Но после того, как город был построен и стены вокруг него возвели, троянцы "кинули" бога морей, не заплатили ни обола. Поработать бесплатно - это неприятно, а если тебя столь нагло "кинули" - это уже оскорбление, которое ни один бог не простит. Сейчас у Посейдона появилась возможность отомстить обидчикам. Он присматривал за кораблями осажденных. И если какая-нибудь триера троян выходила в море, чтобы совершить диверсию или высадить отряд спецназа в тыл ахейцам, Посейдон устраивал, вокруг нее, локальную свирепую бурю, и опускал триеру на дно, со всем экипажем и отрядом спецназа. Обнародованы Гомером, также, некоторые конкретные факты, которые подтверждают, что осаждающим помогали Гера и Гермес.

Ахейцы, которым эта война смертельно надоела, с радостью выпутались бы из нее, но не знали, как это сделать. Не могли же они, после девятилетней осады Трои, во время которой погибли тысячи их братьев и соратников, бросить все, погрузиться на корабли и вернуться в Элладу без победы и добрых трофеев... Да все прекрасные и непоколебимые горы родной Эллады не выдержала бы груза такого позора, и рухнули бы в бушующее от негодования море...

А троянцы? Разве могли они, после девяти лет мужественного сопротивления добровольно открыть ворота подлым ахейцами?! Это было бы не только гибелью Трои, но и предательством всех, кто погиб, защищая город.

И троянцы и ахейцы взывали к богам, приносили обильные жертвы. Каждое войско старалось привлечь богов на свою сторону. И все непременно обращались, непосредственно, к самому Зевсу.

Всемогущий Зевс, конечно, сумел бы уладить кровавый конфликт, склонить троян и ахейцев к миру. Или помочь какой-нибудь из воюющих сторон победить. Но Верховному не хотелось вмешиваться. В отношении таких крупных войн, он придерживался политики нейтралитета. "Пусть решает История, - говаривал в таких случаях Зевс.
– Клио мудрая муза, она старается убедить народы, что те должны учитывать собственные ошибки и учиться на них. Не хочу мешать этой разумной женщине".

Когда анонимные доброжелатели доложили Зевсу, что боги постоянно вмешиваются в войну между троянцами и ахейцами, он был разочарован и тут же привычно разгневался. Громовержец срочно созвал совещание старших богов, курирующих основные направления политики Олимпа, сердито напомнил, что они обязаны придерживаться активного нейтралитета, сделал публичный втык Аресу и Посейдону, по-отечески пожурил Афродиту и Афину. А на своего любимца Аполлона только укоризненно посмотрел... Затем он указал на массу стоящих перед коллективом богов неотложных задач и потребовал, чтобы каждый из них усилил активность по руководству отраслями, за работу которых они несут персональную ответственность. "А людям, - сказал Зевс, - которые развязывают эти дурацкие войны, и никак не могут их закончить, пора поумнеть. Пусть сами выпутываются. И никакого вмешательства я не больше потерплю, - завелся он.
– Понятно?! А кому непонятно, пусть пеняет на свою собственную тупость! Если кто-нибудь, хоть раз... то я... (Громовержец употребил не принятые среди обитателей Парнаса выражения, которые Гомер, как поэт, в своей документальной поэме "Илиада", приводить не стал) ... и лишу неприкосновенности!"

Боги заявили, что они все поняли, и что больше никогда, и ни в коем случае... А если что-то особенное произойдет, они непременно доложат... и спросят разрешение... И все остальное, что в таких случаях принято заявлять начальству. Повели себя как обычно. Знали, что Зевс отходчив, лишать их неприкосновенности не станет и, до следующего втыка, они могут делать все, что захочется.

Зевс совещание закрыл, вызвал секретаршу и продиктовал ей Приказ, в котором Арес назначался чрезвычайным олимпийским наблюдателем за ходом войны троянцев с ахейцами, без права непосредственного вмешательства в военные действия. Этим же приказом Арес обязывался ежемесячно докладывать лично Зевсу о ходе войны и моральном состоянии противостоящих армий.

... У людей так не бывает, чтобы все указания, поступившие свыше, беспрекословно выполнялись. У богов, на Олимпе, дело обстоит ничуть не лучше. Арес, по-тихому помогал троянцам защищать город, Посейдон, ссылаясь на то, что неожиданные сильные штормы происходят из-за общего потепления климата, как и ранее, пускал на дно троянские корабли... Другие боги, возможно, из присущей им любознательности, возможно, из каких-нибудь соображений, тоже заглядывали на поле сражений... Нельзя сказать, что все они послушно соблюдали, предписанный Зевсом полный нейтралитет. Вполне возможно, что именно это постоянное вмешательство богов, не позволило ни троянцам, ни ахейцам, довести дело до конца, каким бы он ни был.

Неизвестно, сколько еще лет продолжалось бы сражение у стен Трои. Казалось, что оно становится вечным. Если бы не Одиссей... Недаром, царь Итаки считался хитроумным.

* * *

Одиссей увел Агамемнона и Менелая, а с ними, царя Крита Идоменея, и царя Пилоса Нестора, подальше от шумного лагеря. Они неторопливо шли по крупному, поскрипывающему под твердыми подошвами сандалий, песку. Впереди Агамемнон и Одиссей. За ними остальные.

Даже вдали от лагеря Агамемнон вышагивал важно, с достоинством. Командующий объединенным эллинским войском, всегда и везде должен выглядеть Командующим. Его высокую должность подтверждали и опускающийся до щиколоток, пурпурный хитон из плотной льяной ткани, и наброшенный поверх хитона, на плечи и спину, небольшой отливающий зеленью плащ - гиматий, скрепленный на груди золотой фибулой с изображением кентавра, и два расшитых золотыми нитями кушака, один из которых плотно опоясывал хитон, на втором свободно висел короткий меч. Голову командующего покрывал петос, невысокая шляпа с широкими полями.

Царь Крита, Идоменей соперничал в одежде с Командующим. Его ослепительно белый, из дорогой хлопковой ткани, длинный, как и у Агамемнона хитон, обшитый блестками золотой фольги, опускался до щиколоток, небрежно откинутый гиматий, открывал три, скрепляющие ткань золотые фибулы, плотно облегающие живот пояса, были густо прошиты серебряными нитями, а сдвинутый на затылок петос также украшали две золотые фибулы в виде солнечных дисков.

Остальные были одеты попроще. Одиссей и Нестор, в желтых, недлинных, опускающихся лишь чуть ниже коленей хитонах, наброшенных на плечи красненьких гиматиях, с золотыми фибулами. А на голове кюнсы - небольшие кожаные шапочки. Менелай, же был одет в стандартную форму спартанского воина. По суровым законам этого государства она была единой и для воина первогодка, и для царя. Короткий плотный шерстяной хитон спартанца не достигал колен, на одном поясе короткий меч, на другом три метательных ножа. Легкий плащ скрепляет бронзовая фибула. По тем же законам, золотые и серебряные украшения спартанцам носить запрещалось. Всем. Тем более - царям.

Обратили внимание?.. У Агамемнона и Идоменея хитоны до щиколоток, у Одиссея и Нестора, пониже колен, у Менелая хитон короткий, даже не достигает коленей. Вот, значит, из какой древности пошли наши макси, миди, мини...

... Вскоре цари вышли на небольшую, покрытую желтым песком, площадку, которую окружали высокие скалы красного гранита. Укромное и уютное местечко. Впечатление тишины и покоя не портили даже, валяющиеся на песке, белые, иссушенные солнцем, кости животного... По небольшим рожкам, можно было предположить, что они когда-то принадлежали молодому оленю.

– Волки завтракали, - Идоменей легонько дотронулся носком красивой желтой сандалии до крупного мосла.
– Голодные и жадные. Ни обрывка мяса, ни клочка шкуры не оставили.

– У тебя в лабиринте кости убирают? Или как здесь?
– Нестор кивнул на останки олененка.

– У меня в лабиринте чисто.

– Минотавр поедал там девиц и юношей полностью, вместе с костями?
– поинтересовался Одиссей.
– Или там работали приговоренные к смерти рабы-уборщики?

– Минотавр!.. Хе-е...
– Идоменей недолго помолчал, разглядывая собеседников, затем хитро улыбнулся.
– А может, там и не было никакого Минотавра? Может, вы про наш лабиринт ничего по-настоящему и не знаете.

– Как не было?.. Гулял по вашему лабиринту хищный Минотавр, - У старого мудрого Нестора везде были свои люди, обо всем докладывали.
– Каждый год, в день летнего солнцестояния, Афины отправляли в ваш лабиринт семь непорочных девиц и семь непорочных юношей, - вспомнил он.
– Минотавр ими лакомился. А в остальные дни он питался заблудившимися экскурсантами... Это всем известно. Кости в коридорах лабиринта должно быть до сих пор валяются.

– Вы, значит, уверены, что по лабиринту бегало рогатое и зубатое чудовище?
– спросил царь Крита.