Странная барышня
Шрифт:
— Будем рады, — надеюсь, приветливо улыбнулась я, абсолютно не ощущая никакой радости.
49
Интересно было понаблюдать за реакцией князя, когда он узнает, что его горячо любимая бабушка составит нам компанию на неопределённый срок. Естественно, я не преминула сообщить ему об этом первой, чтобы ничего не пропустить. Но Илья Андреевич разочаровал. Узнав новость, он переспросил, чтобы убедиться, что не ослышался, а потом где-то на минуту “завис”, явно вспоминая крепкие словца из своей флотской жизни, но не решаясь при мне их произносить вслух.
— Хорошая новость, но бывают
— Великолепно. Из-за них Екатерина Михайловна и собралась с нами ехать. К сожалению, ей это необходимо.
— Да уж, “к сожалению” во всех смыслах. Зная деятельный характер своей бабушки, предполагаю, что она попытается перестроить налаженную жизнь лечебницы по своему усмотрению. Несмотря на возраст, сидеть на месте и наслаждаться бездельем она не привыкла.
— Значит, нужно её занять, — предложила я.
— Чем?
— Ну, во-первых, лечением.
— Это не займёт много времени.
— Во-вторых, нужен кто-то, кто поможет Вороне удерживать в рамках приличий “бриллиантовых дам”. Княгиня их быстро в кулак возьмёт. Ни по возрасту, ни по знатности с ней никто не сравнится. В-третьих, у меня созрел план по перестройке особняка.
— Это какой? — удивился и одновременно насторожился Илья Андреевич.
— Ничего особенного, но вашу бабушку занять должно на некоторое время.
— Елизавета Васильевна. Я требую… Нет! Я умоляю вас рассказать о своих задумках! Кто, в конце концов, отвечает за пациенток?!
— Ещё раз повторю, что ничего особенного. Необходимо перекрасить стены. Этот повсеместный ужасный серый цвет угнетает даже здоровое сознание. Не находите?
— На меня не давит. Кажется, вы придумываете.
— Это потому, что в ваших покоях его практически нет. А жить в постоянной серости очень трудно.
— Но так принято в подобных заведениях. Да и в монастырях…
— Надо перекрасить. Обязательно надо! — перебила я. — Мы, женщины, существа тонко чувствующие. Для нас важна любая мелочь. Как врач вы должны это понимать.
— Поразмышляю на досуге, — ушёл он от прямого ответа. — Что ещё бродит в вашей огненной головушке, Елизавета?
— Исключительно солнечные мысли. Всё под цвет волос.
— Теперь это мой любимый цвет.
— Не увиливайте, — строго ответила я, мысленно улыбнувшись. — Надо что-то делать с комнатами на первом этаже. Понимаю, что там содержатся невменяемые или те, у кого обострение, но слышимость ужасная! Я всего ничего побыла, и то чуть сама не завыла! Звукоизоляция необходима. Так же, как и говорила ранее — иной цвет стен. Нечто успокаивающее, типа светло-зелёного или небесно-голубого. И надо что-то делать с освещением. Маленькая тёмная каморка, куда проникает лишь солнечный свет, смотрится очень мрачно и пагубно влияет на душевное здоровье. А ночью так совсем страшно.
— Лиза, — вздохнул Елецкий, посмотрев на меня, как на неразумное дитя. — Я уже вам объяснял, что у пациенток в таком состоянии нельзя оставлять открытый огонь. Хотите, чтобы они всё сожгли?
— Не хочу. Поэтому нужно сделать нечто безопасное. Я для себя нарисовала такую картину… Ниша в стене комнаты. У дальней стенки ниши ставим зеркало. У зеркала большой масляный светильник, которого должно хватить на всю ночь. Отражаясь от него, свет будет поступать в комнату. Естественно, ниша будет закрываться на решётку
с замком, через которую не пролезет человеческая рука. Нормального освещения подобное не принесёт, но оно нам и не надо. Достаточно, чтобы невменяемые не боялись темноты. И сами комнаты тоже надо переделать.— С ними-то что не так?! — воскликнул Илья Андреевич.
— Скажите, у вас бывали случаи, когда пациентки пытались покончить с собой, разбив голову о твёрдые предметы?
— К сожалению, да. Несколько случаев увенчались успехом, хотя монахини и присматривали за бедняжками.
— Вот именно. День и ночь персонал каждую отслеживать не будет. Достаточно нескольких секунд, чтобы нырнуть с кровати головой в пол или шибануться виском об острый угол стола. Выход прост — это мягкая мебель. Стены тоже желательно обить чем-то мягким.
— Я не представляю себе мягкого стола. Уж извините, Лиза, но это полная чушь! И стены у вас то должны быть покрашены, то мягкими. Тут нужно выбирать одно из двух.
— Считаете, что сложная задача?
— Естественно!
— Вот пусть Екатерина Михайловна её и решает. Как думаете, господин доктор, насколько вашу бабушку займёт подобная проблема?
— Очень надолго…
Елецкий ненадолго задумался, а потом с улыбкой произнёс.
— Лизонька! В очередной раз убеждаюсь, что вы чудо! Хотя и хитрости не занимать. Непременно воспользуюсь вашими советами, но лучше, чтобы Екатерина Михайловна услышала про изменения не от меня. От вас. Я же буду всеми силами “противиться” любым нововведениям. Это бабушку ещё больше раззадорит. Поверьте, её характер хорошо изучил. Одновременно в вашем лице у неё появится союзница против непутёвого внука. Вы понимаете, на что я сейчас намекаю?
— Естественно. Хотите сделать нас лучшими подругами, а там и до неравного брака недалеко.
— Именно. Тем более что мезальянсы — не такая уж и редкость.
— Учтите, — напомнила я, — Что согласия на брак я не давала.
— Я помню это. Но прошу пока и не давать, даже если согласитесь. Жалуйтесь бабушке, что я пристаю к вам, а вы всеми силами отбрыкиваетесь от замужества со мной. И выдавайте это так, будто бы не вы мне не пара, а я вам. Мол, уши не нравятся или голос не тот… Сами, уверен, замечательно придумаете причину. Главное, что бабушка обязательно встанет на защиту внука и сама начнёт доказывать, что лучше меня вам ни за что не найти.
— Ваша Светлость, — с улыбкой присела в реверансе я. — Вам говорили, что вы манипулятор?
— Вы первая, но спасибо. Я изучаю душевные расстройства и человеческую психологию, поэтому положение обязывает быть таким. Позвольте вернуть вам комплимент. Вы, Елизавета Васильевна, в некоторых вещах меня легко обскачете. Идеальная пара из нас получается.
— Посмотрим.
— Ох, опять это “посмотрим”… - погрустнел он.
— Есть и другой вариант, дорогой князь. Вы должны помнить его.
— Дракон, спасение, чудо. Подобное забудешь. Придётся “смотреть” и ждать вашего решения, так как верю в науку, а не в сказки. Но приятно, что впервые назвали меня дорогим. И мне отчего-то кажется, что говорили не про состояние, которым владеет наш род. Быть может, я ещё заслуживаю и небольшого, совсем невинного поцелуя?
— Даже пытаться не буду. Уверена, что в это момент обязательно зайдёт Екатерина Михайловна, и тут уже мы с вами вдвоём будем иметь очень бледный вид.
Словно в воду глядела! Не успела закончить фразу, как появилась княгиня.