Странная барышня

— Кто-то упоминал моё имя или мне послышалось? — подозрительно оглядев нас с ног до головы, спросила она.

— Не послышалось, — немного резко ответила я. — Илья Андреевич, оказывается, извините за прямоту, упёртый баран! Он против, чтобы вы ехали с нами, так как боится, что все недостатки Дома Призрения бросятся в глаза не только мне, но и вам. Простите, Екатерина Михайловна, но можно я пойду в свою комнату, так как сейчас немного раздражена и могу наговорить лишнего?

— Я… Не… — ошарашенно посмотрел на меня он.

“Ну, подыграй мне!” — мимикой и жестами показала я из-за спины старушки, давая понять, что наша игра уже началась.

Слава богу, князь сориентировался быстро.

— Елизавета Васильевна, несмотря на всю свою красоту и даже некий ум, всё неправильно поняла. Вы, Екатерина Михайловна, её не слушайте. В некоторые дела вам, женщинам, лучше не лезть. Сам разберусь, как лучше управлять Домом Призрения.

Лица княгини не вижу, но прямо чувствую, что слова внучка на неё подействовали, словно красная тряпка на быка.

— Идите, голубушка. Идите, — чуть ли не прошипела она, не поворачивая головы. — Мне тут с Ильёй Андреевичем необходимо решить некоторые семейные вопросы.

Долго уговаривать себя не стала и быстро вылетела из комнаты, напоследок ободряюще подмигнув своему подельнику.

Не знаю, чем закончилась их беседа, но на ужин Елецкий опять не пришёл. Зато княгиня была не в лучшем душевном состоянии.

— Что вам наговорил мой внук? — без предисловий начала она, как только расположилась за столом.

— Много чего. Илья Андреевич почему-то совсем не переносит того, что ему указывают на какие-либо совершённые им ошибки. Я лишь внесла несколько предложений…

— Каких? — перебила меня женщина.

— Сущие пустяки. И, честно говоря, не понимаю его бурной реакции. Он всегда такой несдержанный?

— Я, Елизавета, спросила вас не о его характере. В чём заключаются ваши нововведения?

— Извините, Екатерина Михайловна, а вы когда последний раз были в нашей лечебнице?

— Года три назад. Приезжала дочь навестить. Больше туда не ездила, так как очень тяжёлое зрелище. Родную мать не узнаёт… Вы её сами видели?

— Нет. Илья Андреевич очень переживает за мать, поэтому стараюсь не бередить эту открытую рану.

— Правильно делаете.

— Наверное… А что до нововведений, то предлагаю обсудить их с вами на месте. Так вы лучше поймёте моё беспокойство.

— Хотите через меня научиться управлять внуком? — спросила прозорливая старушка. — Или со мной сблизиться?

— Управлять им? Человек, что без спроса объявляет меня своей невестой, что не хочет из-за своих амбиций провести время с родной бабушкой, не может быть управляемым. Знаете, Екатерина Михайловна, да будь я высокого титула и имея возможность ответить Илье Андреевичу на его чувства, то не стала бы подобного делать. Самовлюблённый гордец!

— Елизавета! — раздражённо бросила на скатерть столовые приборы княгиня. — Не вам, барышне из захудалого Кузьмянска, оценивать членов нашей семьи! Учтите это на будущее!

— Извините. Я же практически из деревни, а у нас принято говорить правду.

— Вот и оставьте её при себе. Мой внук замечательный человек, хоть и чрезмерно увлекающийся.

— Ещё раз извините. Я просто переживаю за лечебницу. Вижу ведь, сколько трудов в неё вложено.

— И финансов.

— Да. Такие суммы мне и в ночных кошмарах не снились.

— Почему в кошмарах?

— Потому что большие деньги нужно уметь тратить с детства или самой заработать. Свалились бы они мне на голову, то не знала, как ими распорядиться правильно. В результате осталась бы ни с чем и горько жалела о потерянных возможностях.

— Вы смышлёней, чем я думала, — благодушно кивнула княгиня. — Мне уже самой очень интересно, что там, в Доме Призрения творится. Обязательно проведите меня по нему и расскажите всё, как девушка, живущая там, а не как мой внук всё преподносит.

На следующий день мы двинулись в путь. За Екатериной Михайловной тянулся целый обоз. Не привыкла она путешествовать налегке. Из-за этого еле-еле к вечеру смогли добраться до места. Поездка получилась очень унылой, так как мы с князем в присутствии бабули делали вид, что не разговариваем друг с другом.

50

По приезде в приют княгиня сразу же развернула бурную деятельность. Первым делом позвала к себе матушку Клавдию. Сцена их встречи добавила несколько штрихов к портрету Вороны.

— И вы здесь, графиня…

— Попрошу без титулов, — прервала Екатерину Михайловну монахиня. — Просто матушка Клавдия. Мирское уже не принадлежит мне.

— Ну, хорошо. Не ожидала вас здесь увидеть, да ещё в церковном облачении. Особенно в церковном.

— На всё воля Божья. Как бесы судьбой моей ни крутили, а Господь по-своему распорядился. И не будем больше об этом. Извольте отужинать, хоть и поздно уже. А вот Елизавете необходимо вернуться в свою комнату на первом этаже. Её поездка в столицу была инкогнито.

— Ну, раз надо, то пусть идёт.

В заключении долго одной сидеть не пришлось. Ужин принесла сама Клавдия. Очень мрачная и чем-то встревоженная.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я у неё.

— Прошлое встретила, — отмахнулась та. — Не думала, что княгиня Елецкая сюда лично пожалует. Надеялась, что возраст ей не даст этого сделать.

— Смотрю, раньше знакомы были.

— Не твоё дело, Елизавета. А тут к тебе гости пожаловали.

— Кто? — удивилась я.

— Крестьяне какие-то на возу. Старший Прохор, а также, дай бог памяти, Макар. С ними три девки разных возрастов.

— Устинья, Стеша и Марфа?! — чуть ли не подскочила я до потолка от таких новостей.

— Верно. Они. Значит, не соврали, что от самого Озёрского к нам добирались. Позавчера явились и давай у ворот поклоны бить. Будь одни мужики, то прогнала бы прочь, но больно девочки уставшие были. Пожалела.

— Странно… Ладно бы Макар со Стешкой и Марфой, но почему Прохор с внучкой сорвались с насиженного места?

— Не знаю. Мне достаточно того, что это твои людишки, а дальше разбирайся с ними сама. Но учти, что у нас им не место.