Странник
Шрифт:
В древних трактатах говорится, что легкие при надобности можно отключить. Душа способна питаться энергиями мира напрямую. На старости лет решил проверить эти слова на собственном примере.
«Или это способ уйти…»
Сознание угасало, но я все еще был в медитации. Контроль сознания, контроль дыхания. Убрать дыхание…
Когда-нибудь у меня все обязательно получится. Я знаю. А пока медитация, словно по плану перетекала в безобидную и привычную смерть. Тьма встретила знакомой прохладой.
«Он сказал терпение?»
Создатель жесток, как же все это трудно принять. Мой главный враг — это не желания
«Неужели там рай?»
Иногда мы слишком хорошо думаем о высших силах. Конечно, это был никакой не рай. В конце тоннеля меня ждала… новая жизнь.
— Здравствуйте, проходите пожалуйста, — выглядело это мило и товарищ Романов с женой, не переставая улыбаться, покинули нашу просторную прихожую, проходя в полный гостей актовый зал.
Товарищи Андропов, Ельцин и Горбачев тоже были здесь, конечно с женами, а как же иначе, это ведь партия. Родители стояли чуть позади, с умилением следя, как их дорогое чадо вежливо раскланивается с очередными партийными бонзами.
«Такой жизни у меня еще не было…»
Опять я один как перст, без братьев и сестер. Отец большая шишка в ЦК КПСС, и это единственная хорошая новость. Тяжело жить с деспотом такого уровня, даже матери это дается с трудом.
Детство мое изобильное. Столько еды, самой разной и изысканной я не видел даже в мою бытность долларовым миллиардером в Эпл. Казалось, что мне везут все вкусности, какие только могут быть на свете. Не удивлюсь, если для этого дела задействуют целый самолет, или на худой конец военный истребитель.
Дом огромный, фактически дворец, с площадью далеко за пять тысяч квадратных метров. Более десяти человек прислуги. Вся бытовая техника и мебель исключительно дорогая и импортная, боюсь представить, сколько все это стоит.
Наверное, это самое благополучное мое детство. Модельки самолетов, вертолетов, кораблей и все с дистанционным радиоуправлением. Плазменные панели телевизоров фирм Хитачи, Сони, Панасоник и многих других. То, чего еще нет в открытой продаже, даже за рубежом. Детские игрушки. Кубик Рубика. Шахматы. Шашки. Домино. Все из золота.
Товарищ Романов так вообще подарил коллекцию гоночных велосипедов, говорит, что привезли прямо с Тур де Франц. В дюжине огромных холодильников все виды швейцарского шоколада, французский сыр, все виды икры, фуа гра, креветки, крабы, омары. В бесконечно большом погребе безумно великий ряд бутылок с дорогим вином. Несколько десятков тысяч дорогих бутылок разных эксклюзивных марок.
«Хорошо живет верхушка партии, почти коммунизм», — теперь понимаю, зачем нужен союз, за эти идеалы не жалко загнать в Афганистан даже не миллион, а все сорок миллионов советских мужиков. Коммунизм того стоит. Сами ведь понимаете.
Монополия, игровые приставки, симуляторы — всего было с лихвой. Игрушками было заполнены несколько комнат, а мой гардероб, о нем следовало сказать отдельное слово. Гальяно, Армани, Версаче… слишком много всего для 12-летнего пацана. Но здесь так принято, так одевается золотая молодежь. Моей одежды хватило бы на несколько детских домов. Хотя это и жирное расточительство, там одна рубашка стоит больше чем вся месячная заработная плата руководителя космического КБ.
Рядом с домом построили специальный трек, отец заказал для меня реплику гоночного болида Феррари и Макларен. Повторюсь, не хочу даже, и думать, сколько
все это может стоить.— Ничего. Все народное, все общее…
Отец был прав. Какая разница, не мы — так другие. Уж лучше это будем мы. Отец хоть понимает толк в вине, другой так вообще все деньги на трактора и дороги потратит. Поневоле заражаешься именно такими мыслями. Окружение влияет, сильно влияет, недаром говорят — свита играет короля. Так вот — я и есть тот самый невезучий король.
Дети лидеров партии учились в особой гимназии. Требования к учащимся были «щадящие». Преподаватели шли навстречу всем нашим пожеланиям. Перед некоторыми учениками приходилось проявлять вежливость. Мой отец еще не был на самой вершине властной пирамиды, были на небосклоне фигуры и помощнее.
Парижская мода, итальянская кухня, английская литература, японская техника. Иностранная музыка — Битлз, Роллинг Стоунс и так далее. В самом сердце союза праздновали победу совсем не коммунистические ценности.
Празднование шестнадцатого дня рождения было необычным. После обильного стола поехали париться в элитную баню ЦК. Только отец и его друзья. Парилка была божественна. В середине процесса дверь в парилку открылась, и к нам вошла длинная процессия абсолютно голых юных девушек. Не меньше пятидесяти красавиц, по пять прелестниц на каждого.
— Вот теперь попаримся. С настоящими комсомолками…
Действительно, отлично попарились. Парилка, водные процедуры, если так можно назвать ледяную воду в проруби. И женщины. Спасибо отцу за подарок. Отметили день моего рождения. Еще никогда у меня не было столько женщин. Всегда держал инстинкты под уздой. Слишком дорого обходятся простому человеку ошибки молодости.
«Боже… это рай», — в тот день мне удалось вкусить любви почти с каждой. Фактически дошел до полного полового истощения. Контроль сознания и животных инстинктов дал катастрофический сбой. Впервые за долгие жизни. Мне стыдно. После этой ночи я превратился в чудовище.
Гоночные автомобили были отставлены в сторону. На первый план выдвинулись девушки. Первой жертвой стали молоденькие учительницы гимназии. К каждой требовался особый личный подход. Но эти крепости брались мной одна за другой.
«Или это они сами рады были сдаться…??»
Это было что-то вроде помешательства. Я не пропускал ни одной юбки. Вскоре перейдя на одноклассниц, что бы вполне ко мне благосклонны. Потом под удар попали работники из числа прислуги. И как я мог не заметить этих красоток? Каждой не больше тридцати, мой отец явно знает толк в подборе стройного длинноногого персонала.
Несколько лет разгульной жизни и обо мне начали ходить легенды. Довольно фривольного содержания. Издержки светской жизни. Но нравы в партии были разнузданными и свободными. Иногда вспоминаю, сколько девочек из элитных партийных семей прошли через салон моего гоночного спорткара и покрываюсь нехорошим потом. Однако скандалов или угроз от их родителей я не слышал.
«Возможно, они рассчитывали на большее», — отец уже шел в табеле о рангах союза под почетным номером — три. И этот факт ставит меня выше всякой общепринятой морали и действия уголовного кодекса. Женщин вокруг меня было много, не успевал выбирать. Стоило только заскучать, как один из офицеров госбезопасности тут же подходил с каталогом новых лиц. Базу постоянно пополняли сотрудницы ГБ, молодые и красивые комсомолки и соблазнительные партработники женского пола. Были среди них и победительницы союзных конкурсов красоты.