Странные дела, или Детектив по-деревенски

Самое интересное, что все наши действия походили на немое кино. Никто не произнес ни звука, и лишь настенные часы нарушали тишину в кухне. Все так же молча я отвернулась к плите, чтобы поставить кастрюлю с водой, и тут в кухне раздался голос бабки:

– Мы жрать сегодня будем?!

– О! Бабуля! – Роман вскочил с дивана, и протянул руку Христофоровне. Надо же, какой джентльмен.

– Сандра Христофоровна? Вы почтили кухню своим вниманием? – удивилась я.

Кстати говоря, сейчас я не язвила. Просто бабка всегда считала место, где готовится стряпня, наделом прислуги, вроде меня. Обедать она предпочитала в столовой, когда выходила из комнаты, или в своей спальне.

– Тебя спросить забыла. Нет, Ромочка, ты представляешь, язвит и язвит, стерва малахольная!

– Ничего, бабуль, мы ее быстро отучим со старшими так разговаривать, – сладким голосом протянул внучек.

– Я вас не смущаю? Может вы сами тут? – я развела руками, показывая на кастрюли.

– Нет-нет, дорогая. Это твоя вотчина, – улыбался Роман.

– Да, Женя. Рома говорит дело. Ты это, в столовой накрывай, как готово будет. Да давай как-то пошустрее что ли. Все кишки уже свело, еще немного и помру.

– Ты уж помрешь, дождешься, ага… – прошептала я, когда они вышли из кухни.

Нет, ну ты посмотри, что делают изверги. Я им что, девочка на побегушках?! Уволюсь, вот завтра прям и уволюсь к чертовой матери. Нашли, видишь ли, себе грушу для битья.

Немного успокоившись, я принялась за готовку, одним ухом слушая новости. Готовка меня всегда успокаивала. Бабка хоть и доводит меня часто, но и поесть тоже любительница по пять раз на дню.

А потому приходилось вертеться, чтобы удивить Христофоровну различными блюдами. Так что успокаивалась я часто, за что ей отдельное спасибо.

Сегодня решила покорить бабулю диетическим столом в отместку за издевательства, а заодно и проучить Романа. Будут вам, ироды, кабачки пареные, да каша перловая. А что, вкусно и полезно, злорадно посмеивалась я. В какой-то момент в голову закралась постыдная мысль испортить кашу солью, а еще лучше плюнуть в тарелку Ромке, но кое-как я справилась со своим желанием и понесла всю эту красоту, украшенную пучком петрушки, в столовую. Уже подходя к двери, услышала бабкин голос:

– Ты пошто девку обижаешь?!

– Да, а чего тут еще делать-то, бабуль? Хоть секретаря твоего позлить. Смешная такая, когда злится. Щеки раздует, того и гляди взлетит.

– Ну-ну… ты мне смотри, до каления не доведи. Девка-то ладная, другой мне такой ввек не сыскать.

Я чуть не прослезилась от речей старушки. Но пришлось вернуться в кухню, чтобы все же бухнуть Роману ложку соли в кашу.

Я, ласково улыбаясь, накрыла на стол. Бабка с подозрением уставилась на то, что бог послал ей сегодня, но промолчала. Ромка тихонько подхихикивал. До тех пор, пока не попробовал кашки. Глаза его тут же поползи на лоб, и он бросился вон из столовой. За водой видимо. Христофоровна погрозила мне кулаком, посмеиваясь в сторонку. А я была довольна. Маленькая месть свершилась, и теперь нужно готовиться к обороне. Я почти наверняка была уверена, что Роман будет мстить. Время, проведенное с внучком под одной крышей, обещало быть веселым.

4.

Утром я, как всегда, первым делом проведала бабку. Христофоровна сладко похрапывала, пришлось ее разбудить, так как давно пора было вставать, да и разогретый завтрак – это уже помои. Бабка, недовольно щурясь, спросила не вставал ли еще внучок, на что я огрызнулась, что следить за мальчиком тридцати лет не нанималась.

– Кстати, я все спросить хотела, – начала я, когда Христофоровна приступила к завершающей фазе завтрака – распитию кофе с коньяком.

– Ну не томи, спрашивай, – у старушки сегодня было на редкость хорошее настроение. Вообще я, заметила, что с приездом внучка бабка стала как-то веселее и гораздо благодушнее.

– Какой же он вам внучек, если братьев-сестер у вас не было отродясь?

– Дура что ли? – покрутила бабка у виска, – а двоюродные на что? Веркин это внук, сестрицы моей, дальняя родня значит. Однако ж мне роднее и нет никого. Ты вот спрашивала кому наследство. А ему и останется все. С остальными как-то не заладилось, а этот терпеливый всегда был, да ласковый. Маленьким часто у меня гостил. В тех внуках хитрости да наглости хоть отбавляй, а в этом нет совсем. Святая простота, а не мальчик.

На этом месте я захлебнулась кофе. Это в Романе наглости нет? Это он святая простота? Насчет хитрости не скажу, конечно, но наглее парня еще поискать нужно. Но бабке я рассудительно ничего не сказала. Это мне он мужик противный, а ей почти единственный родной человек. Нечего старушку расстраивать. Да и разве послушает она меня.

– Ты, коли дела все переделала, иди-ка прогуляйся, – сказала Христофоровна.

А я удивилась. Обычно бабка терпеть не может, когда я выхожу из дома. А тут нате вам, сама выпроваживает. Может присутствие внучка на нее так действует?

– Спасибо. Пройтись не помешает. Погода прекрасная. А, кстати, вы говорите Роман вчера на рыбалку ходил?

Бабка подозрительно на меня уставилась.

– Ну ходил.

– А рыба-то где? – невинно поинтересовалась я.

– А дык не поймал видать, – развела она руками, пряча взгляд.

Ох, чую не договаривает что-то бабуля моя. Что уж у них там за тайны не моего ума дело, конечно, но интересно-о-о…

В доме по-прежнему стояла тишина. То ли внучек все еще спал, то ли уже ускакал куда-то с утра пораньше. Где же он вчера был?

Идти до озера от дома всего ничего. Метров двести прямо, затем с пригорка вниз спускаешься и вот оно, расстилается зеркальной гладью перед глазами. Я на ходу сняла футболку, и завязала волосы резинкой в пучок. На берегу расстелила плед, придавив его бутылкой с водой. Легкий ветерок может унести лежак, пока я буду плавать.

Сбоку послышался слабый стук. Показалось?

Но стук повторился вновь. Как будто ладонью по воде шлепают. Справа камыши, именно оттуда доносилось шлепание. Я подошла поближе. В кустах что-то белело. Я раздвинула ветки и вскрикнула. В камышах, запутавшись волосами о корягу, лежала девушка. Мертвая, наверное. Раз вниз лицом, значит точно мертвая.

Тело изрядно распухло и выглядело очень жутко. Сине – багровое, оно от легкого ветерка качалось в воде, издавая этот негромкий звук.

Господи… я, не зная, как поступить, звонить ли из дома в полицию, или бежать за подмогой в деревню, просто бросилась по дороге. Бежала я до тех пор, пока не наткнулась на чью-то грудь.

– Помогите!

– Тихо-тихо… что случилось? – передо мной стоял Роман, такой живой и теплый, что я порадовалась даже ему.

– Там…там… – я указывала рукой в сторону пляжа, и громко стучала зубами.