Странные Эоны

Чувство возмущения по поводу вторжения в ее комнату вскоре сменилось удовольствием от самого процесса примерки свежей одежды и приведения себя в порядок перед встречей. Майк Миллер уведомил ее, что она должна быть готова к семи часам вечера; он появился сразу же после того как она закончила ужин, принесенный одним из охранников часом раньше.

Странно было, как быстро она привыкла к их присутствию и к жизни в таких условиях. Только благодаря этим условиям она вообще осталась жить.

Внезапно Кей пришла в голову мысль, что она никогда целиком не выражала своей благодарности Майку; ей захотелось сделать это сейчас, но она почувствовала, что он не в том настроении, чтобы выслушивать ее. После обмена приветствиями он повел ее вниз по лестнице к своей машине и немедленно включил радио, хотя от этого возник звуковой барьер между ними. Что-то его тревожило, в этом не было сомнений, но чем бы это ни было, он, судя по всему, решил держать эти тревоги при себе.

Дождь капал на ветровое стекло, когда они выезжали за город, и Майк сосредоточил свое внимание на вечернем уличном движении. Откинувшись на сидении и делая вид, что расслабляется от нежных звуков, исходящих из колонок, Кей внимательно разглядывала своего спутника.

Вопросы и ответы. Это было содержанием их предыдущего разговора. Но не является ли это содержанием любого разговора, и, более того, содержанием всех отношений? Жизнь сама по себе — не более чем короткий период размышлений над двумя вопросами, не имеющими ответа, — над тайнами рождения и смерти.

Сам по себе разговор не является удовлетворяющим посредником в общении. Взять, к примеру, Майка: как и у большинства людей, у него была не одна, а несколько разных и вполне определенных манер разговаривать. Иногда он пользовался просторечиями, к которым и она часто обращалась. Но он мог переходить на совершенно другую лексику, обсуждая произведения Лавкрафта и вовлеченность Ная в их содержание.

Най тоже обладал многосторонностью словесного выражения — от уличной речи до проповеднической риторики или ученой терминологии самого Лавкрафта.

Сколь по-разному люди говорят в пьесах или фильмах! Характер персонажа там определяется устойчивым постоянством его речевого стиля. Но в реальности язык какого-либо человека, как и его мысли, как и вообще тип его личности, вещь бесконечно более сложная.

Слова лишь частично дают ключ к пониманию и нередко служат лишь прикрытием. Преподобный Най в этом смысле является образцовым примером человека, играющего разные роли; она не знала, какие мотивы двигали этим человеком, сколько из того, что он говорил, являлось правдой, насколько он сам в это верил. То же самое можно сказать и в отношении Майка. Разве он не обманывал ее, когда они встретились? И позднее, притворяясь искренним, он скрывал большую часть того, что знал об опасности.

Ладно, слова побоку, определенной представляется только одна вещь. Опасность существует. И вопрос остается — что же это за опасность?

Пребывая в состоянии рассеянности, Кей не обращала внимания на то, куда они направляются. Поглядев вперед, она была удивлена, увидев, что они съехали с шоссе и теперь движутся по размытой дождем сельской дороге. Перед ними была огороженная проволокой территория, неясно вырисовывающаяся в свете придорожных фонарей; за ограждением она увидела одноэтажное фабричное здание. Машина резко остановилась у ворот, и Майк мигнул фарами, чтобы дать сигнал охраннику, который вышел из будки, пропустить их. Когда фары снова зажглись, они высветили деревянную вывеску с надписью: Мебельный Салон Пинкарда.

Машина въехала на территорию и остановилась перед входом в здание. Майк вышел из машины, и Кей присоединилась к нему. Он подошел к двери и нажал на кнопку, дверь открылась. «Активация электронного контроля», — решила Кей. Он кивком пригласил ее приблизиться, взял за руку, и они вошли внутрь.

Снова мысль об опасности вспыхнула в ее сознании, но Майк крепко сжимал ее руку. Она поглядела вверх на яркий свет, сдерживая предчувствие внезапного потрясения.

К своему удивлению, Кей действительно оказалась на настоящей мебельной фабрике. Нельзя было ошибиться в природе и предназначении токарных станков и прочих механизмов. Хотя линия сборки пустовала, свежий запах опилок говорил о том, что совсем недавно здесь велись работы, за застекленной секцией слева она могла видеть нагромождение обивочных материалов. Вдоль правой стены тянулись небольшие служебные помещения, но Майк вел ее мимо них вниз по боковому проходу к грузовому подъемнику, расположенному у задней стены.

А вы не собираетесь рассказать мне, куда мы направляемся? — пробормотала она, когда они ступили на платформу подъемника.

Вниз, — сказал он.

Дверь захлопнулась, и они стали спускаться. Опять пришел вопрос: что же это может быть за опасность?

Спустившись на пять уровней, она нашла на него ответ.

Конференц-зал был большим, ярко освещенным и обильно оснащен коммуникационным оборудованием. Кей заметила экран на правой стене для демонстрации изображений или проецирования слайдов, экран для приема телевизионных программ на левой стене. На дальней стене была повешена большая карта мира; под ней — записывающее устройство, на катушку которого бесшумно наматывалась лента.

Длинный, покрытый пластиком стол для заседаний находился в центральной части помещения; на нем были установлены индивидуальные микрофоны перед каждым из двадцати сидений. Восемнадцать из них уже были заняты, два, почти во главе стола, оставались свободными; когда Кей и Майк заняли свои места, то свободных мест больше не оставалось.

Равномерное гудение разговора не было прервано с их появлением; казалось также, что они не стали объектами какого-то особого внимания. Никто не представлялся и никого не представлял, и Кей оставалось только с любопытством смотреть на собравшуюся компанию.

Осмотр увеличил ее чувство смущения. Она не заметила никакой последовательности во внешнем виде присутствующих — там были люди от ровесников Майка до весьма престарелых, среди которых были две женщины — обе седоволосые и довольно безвкусно одетые. Ни на ком не было такой одежды, чтобы по ней составить представление о том или ином человеке; если какие-то мужчины были учеными, они не курили трубок, но были одетыми в белые балахоны, знакомыми каждому зрителю фильмов про монстров. У некоторых из них были жесткие позы и суровые выражения лиц, что напоминало высший военный персонал, но соответствующих униформ на них не было. По меньшей мере, трое из более молодых людей были такими же длинноволосыми, как и последователи преподобного Ная; их куртки и джинсы не поддавались описанию, как и тусклые деловые пиджаки прочих.

Вот она повернулась, чтобы задать вопрос Майку, и приготовилась возвысить свой голос над разговором, жужжащим за столом. Но внезапно звук затих, настала предупреждающая тишина, прерываемая лишь несколькими нервными покашливаниями.

Высокий лысый человек, сидевший на дальнем конце стола под настенной картой, поднялся, призывая всех к вниманию. Любая неопределенность по поводу его ранга рассеялась благодаря впечатляющей массе папок и подшитых документов, возвышающейся перед ним, а произнесенные им слова были подкреплением его значимости.

— Большинство из вас друг друга не знает, — сказал он. — И лишь немногие из вас знают меня. Но я не хочу тратить время на официальные представления. Важно то, что я знаю о вас — из докладов, стенограмм, записанных разговоров, показаний и досье. — Он указал на папки и документы, штабелями сложенные перед ним. — Это лишь частица, малая толика того, что мы тщательно изучили за последние два года. Мы убрали в сторону огромное количество материалов о фальшивых руководителях, о бездоказательных свидетельствах, мистификациях, бреде чокнутых и всякой прочей откровенной чепухе, — возможно, информация обо всем этом будет представлена в этой комнате на микрофильмах. Но то, что остается существенным, изучено, исследовано, запрограммировано в соответствии с каждым тестом на подлинность. И подтверждено. Именно поэтому вы здесь. Потому что любой и каждый из вас внес свой достойный вклад в расследование — расследование того, о чем многие из вас даже не знали, существует ли это.