Шрифт:
Глава 1 . Все на выборы !
Григорий Самуилович жил с женой, как теперь говорят, на цокольном этаже. При входе в подъезд их старого дома, к ним надо было по лестнице вниз. Возможно, поэтому агитаторы по выборам президента их не заметили и пошли сразу на второй этаж. Тогда Гриша, включил свет в коридоре и приоткрыл дверь в квартиру, мол,
Спускаясь, агитаторы заметили и позвонили в их дверь.
– Здравствуйте, мы помощники доверенного лица, ответственного лица. Вы понимайте?
– Мы все понимаем, – ответил, обрадовавшись, Григорий Самуилович, – Мы уже 40 лет живем в этом подвале, и каждый раз перед выборами нам обещают, обещают. Но в этот раз, извините мне, мы уже не поверим и будьте мне здоровы!
– Ну, как же – начали агитаторы, – Он уже просидел один срок и много сделал для страны!
– Я тоже страна – тихо сказал Григорий Самуилович, маленькая, но страна.
– И никто нечего не делает для меня! Все для других!
– Это все, голосовать мы не пойдем!
Агитаторы еще что-то говорили, приводили примеры, и ушли. Потом приходила еще совсем молоденькая девушка- агитатор и спрашивала: «Не принести ли избирательную урну на дом, как пожилым людям». Гриша был не приклонен.
– Не пойдем, и не будем голосовать!
Когда девушка ушла. Мария заявила:
– Что ты за меня не расписывайся. Я пойду на выборы!
Услышав такие её слова, Гриша потерял дар речи. Он вспомнил всю свою, как он считал несчастную жизнь, и старческие слезы потекли из его красноватых глаз. Марии стало бесконечно жалко его, и она замолчала, и молчала весь день.
Несмотря на то, что Советская власть кончилась, Гриша немножко волновался. Его отец сгинул в Лагерях, брат рано умер, потеряв работу.
– Но пенсию Они же не заберут, – думал он.
Всю ночь на воскресенье он
ворочался в своей кровати. И Мария понимала почему. Под утро он притворился, что спит, и даже стал храпеть. Жена тоже захрапела.Тогда он потихоньку встал, надел кальсоны с начесом (в марте было холодно), прокрался в коридор, одел: пальто, шапку, сунул ноги в валенки и выскочил на улицу. Светало.
– Кажется, он забыл брюки, – подумала Мара, но сделала вид, что спит.
В 6 утра Григорий Самуилович был у дверей избирательного участка. Паспорт он не забыл, а брюки – их не заметили, тем более, что их не было! Он проголосовал первый. И через полчаса вернулся в свой подвал, тихо прошел к кровати.
– Мара, слава богу, не слышала, – успокоено подумал протестант. – А Мария одумала: «Слава Богу! Хоть и без штанов, но теперь у него нет выбора!».
Глава 2. Странный мальчик
Мы встретились в поезде Днепропетровск – Москва и разговорились как земляки.
Он рассказывал.
Первую такую ночь я провел у стен городского роддома № 7 в Днепропетровске, а вторую подобную ночь он коротал в приемном покое старого Москворецкого родильного дома. Дом был старинный нижняя, побеленная часть из кирпича, а верх деревянный. Тогда в Москве было еще много подобных строений. В тихих заросших улицах старой Москвы. Где- то в районе завода им. Ильича всю ночь кричал маневровый тепловоз, которому отвечали крики новорожденных со второго этажа.
На первом этаже в родильном отделении было подозрительно тихо. Раньше ему казалось, он слышал стоны своей жены и двух других рожениц, а теперь все стихло.
– Не могли же они заснуть во время родов, – думал он.
На настенных часах бежала светящаяся секундная стрелка, время шло быстро, и тянулось медленно. Вдруг по приемной быстрым шагом прошли два, по-видимому врача, а за ними сестра, которая шепнула ему:
Конец ознакомительного фрагмента.