Странный сосед
Шрифт:
Господи, ей ведь уже тридцать восемь. Трудоголик до мозга костей с пожизненным клеймом «следака». Одиночество грызет? Ни здоровяка-мужа под боком, ни детишек под ногами? Что ж, менять правила слишком поздно.
Женщина засыпала свежемолотый кофе в золотой фильтр и щелкнула кнопкой. Ожившая итальянская машина ответила ревом. Заполнивший комнату аромат подействовал успокаивающе. Она взяла молоко и приготовилась сделать пенку.
Лофт в Норт-Энде Ди-Ди купила три месяца назад. Для копа слишком роскошно, но какая была радость взорвать бостонский рынок кондо! Застройщики соорудили, а рынок не пришел. Зато у работяг вроде Ди-Ди появился
Приготовив латте, Ди-Ди подошла к окнам, выходившим на оживленную боковую улицу. Возбуждение еще не улеглось. Ей нравился этот вид. Люди внизу спешили по своим делам, решали проблемы, и никто из них не видел ее, не беспокоился о ней, ничего от нее не хотел. Она не на службе, но жизнь все равно продолжается. Неплохой урок для такой женщины, как Ди-Ди.
Она сдула в сторону пенку, сделала несколько глотков и почувствовала, как распустился немного узел напряжения.
Не надо было ходить на свадьбу. Вот в чем дело. Женщине ее возраста следует бойкотировать свадьбы и детские вечеринки.
Черт бы побрал Бобби Доджа… У него даже дух перехватило при чтении брачной клятвы. И Аннабель расплакалась. А как чудно она выглядела в открытом белом платье… И собачка Белла… как она шла по проходу с двумя золотыми кольцами, подвешенными к ошейнику с громадным бантом… Ну как можно не расчувствоваться, когда такое происходит? Особенно когда пошла музыка и все танцевали под «Наконец» Этты Джеймс. Все, кроме тебя, разумеется, потому что ты так заработалась, что даже пару себе не нашла.
Ди-Ди отхлебнула еще латте, посмотрела вниз, на кипящую суету маленьких жизней, и нахмурилась.
Бобби Додж женился. В этом все дело. Нашел себе кого-то лучше, и вот теперь он женат, а она…
Черт, ей надо, надо с кем-то переспать.
Ди-Ди только-только зашнуровала кроссовки, как зазвонил сотовый. Она посмотрела на номер, нахмурилась и поднесла телефон к уху.
– Сержант Уоррен, – четко и ясно.
– Доброе утро, сержант. Детектив Брайан Миллер, дистрикт Си-6. Извините за беспокойство.
Ди-Ди пожала плечами, ожидая продолжения, но когда его не последовало, добавила сама:
– Чем могу помочь, детектив Миллер?
– Ну… у меня тут такая ситуация… – Миллер снова умолк, как будто потерял голос. Ди-Ди ждала.
Дистрикт С-6 был отделением Бостонского управления полиции, в зоне ответственности которого находился и Южный Бостон. Будучи сержантом отдела убийств, Ди-Ди работала с тамошними детективами не слишком часто. Да и убийств в Южном Бостоне случалось не слишком много. Кражи, проникновения со взломом, ограбления – да. Убийства – редко.
– Дежурный диспетчер принял звонок в пять утра, – заговорил наконец детектив Миллер. – Муж сообщил, что пришел домой и обнаружил отсутствие жены.
Ди-Ди вскинула бровь и опустилась на стул.
– Пришел домой в пять утра?
– В пять он заявил о ее исчезновении. Мужа зовут Джейсон Джонс. Знаете такого?
– А должна?
– Репортер. Работает в «Бостон дейли». Пишет на местные темы. Занят в основном по ночам; освещает заседания городского совета, собрания управляющих и прочее. В среду находился на совещании комитета по водоснабжению, потом ему позвонили, послали на место пожара… В общем, закончил он примерно в два часа ночи, потом
вернулся домой. Четырехлетняя дочь спала в своей комнате, а вот жена пропала без вести.– О’кей.
– Первая группа провела стандартную проверку, – продолжал Миллер. – Обошли дом. Машина на улице. Сумочка с ключами на столе в кухне. Следы насильственного проникновения отсутствуют, но в спальне наверху разбита прикроватная лампа и пропало сине-зеленое покрывало.
– О’кей.
– Учитывая обстоятельства – мать не оставила бы ребенка одного, и тэ дэ, и тэ пэ, – они позвонили своему начальнику, который связался с моим боссом. Мы прочесали весь квартал, проверили все местные заведения, поговорили с друзьями семьи, соседями и все такое. Короче, потратили несколько часов, и на данный момент у меня нет ничего. Ни одной ниточки.
– Тело есть?
– Нет, мэм.
– Кровь? Отпечатки обуви? Следы борьбы?
– Только разбитая лампа.
– При первичном обходе проверили все помещения? Чердак? Подвал? Погреб?
– Пытаемся.
– Пытаетесь?
– Муж… Не сказать, что возражает, но и на сотрудничество, в общем-то, не идет.
– Дрянь дело…
И вдруг Ди-Ди поняла. Поняла, почему детектив районного отделения звонит сержанту отдела убийств по поводу пропавшей без вести женщины. И почему сержант останется сегодня без утренней пробежки.
– Эта миссис Джонс… молодая и красивая белая женщина, так?
– Двадцать три года, блондинка, работает в школе учительницей. Улыбка у нее такая, что, как говорится, экран светится.
– Только не говорите, что вы обсуждали это все по радио.
– А почему, как вы думаете, я звоню вам на сотовый?
– Какой адрес?.. Так, дайте мне десять минут, детектив Миллер. Сейчас буду.
Кроссовки остались в гостиной, шорты – в холле, футболка – в спальне. Джинсы, белая блузка на пуговицах, туфли на шпильках – и вот она уже готова. Пристегнуть к поясу пейджер, повесить на шею жетон, сунуть в задний карман сотовый.
Уже направляясь к двери, она сняла с крючка у двери свою любимую, карамельного цвета, кожаную куртку.
Сержант Уоррен отбывала на работу, и ей это нравилось.
Даже по местным стандартам у Южного Бостона долгая и богатая история. Имея с одной стороны беспокойный финансовый квартал и безбрежный синий океан с другой, он функционировал как своего рода портовый город со всеми претензиями на более солидный статус. Поначалу район не мог похвастать высоким или даже средним уровнем социально-экономических условий. Бедствующие иммигранты, преимущественно ирландцы, жили по тридцать человек в комнате в кишащих клопами многоквартирных домах, где отхожим местом служило помойное ведро, а матрас заменяла кучка кишевшей блохами соломы. Жизнь была тяжелой, а болезни, грязь и бедность – ближайшими соседями.
Пролетело полторы сотни лет, и «Южок» стал не столько местом, сколько отношением. Здесь появился Уайти Балджер, один из самых знаменитых криминальных авторитетов Бостона, на протяжении семидесятых превращавший местные жилищные проекты в свою личную площадку. Это он подсадил на наркотики одну половину местных жителей, а вторую взял на службу. И тем не менее прежний дух единства не выветрился: сосед заботился о соседе, и каждое поколение крепких, наглых и самоуверенных парней производило на свет следующее поколение крепких, наглых и самоуверенных. Чужаки здесь не приживались, и это всех устраивало.