Странный Томас
Шрифт:
— Мне нужно поспать, — взмолился я. — Завтра я тебе обо всем расскажу, Терри, после того как будет поставлена точка.
Я отодвинул стул с намерением встать из-за стола, но Сторми схватила меня за руку и удержала на месте.
— А теперь выясняется любопытная подробность: Элвис Пресли самолично предупредил Одди, что завтра ему предстоит умереть.
— Он ничего такого не делал, — запротестовал я. — Только похлопал по плечу, а потом, прежде чем вышел из машины, сжал мою руку.
— Сжал руку? — По тону Сторми чувствовалось, что она истолковывает такой жест как предположение
— Ничего особенного. Взял мою правую руку в две свои и дважды сжал…
— Дважды!
— А потом еще раз взглянул на меня.
— С жалостью? — уточнила Сторми.
Терри взяла бутылку, собираясь наполнить стаканчик Сторми.
Я накрыл его рукой.
— Больше не надо.
Сторми схватила мою правую руку своими обеими, совсем как Пресли.
— Вот что он пытался сказать тебе, странный ты мой. «Моя мать умерла четырнадцатого августа, сам я умер шестнадцатого, а тебе предстоит умереть пятнадцатого, такой вот у нас получится расклад, если ты не побережешься».
— Ничего такого он не пытался мне сказать, — запротестовал я.
— Неужели ты думаешь, что он к тебе приставал?
— Он более не ведет романтическую жизнь. Он мертв.
— И потом, — вставила Терри, — Элвис не был геем.
— Я и не говорил, что он — гей. Сторми на это намекнула.
— Я готова поставить «Гриль» и мою правую ягодицу на то, что Элвис не был геем.
Я застонал.
— Более безумного разговора я не слышал.
— Да перестань, — отмахнулась Терри, — у нас с тобой бывали разговоры куда безумнее.
— Согласна, — кивнула Сторми. — Одд Томас, ты — фонтан безумных разговоров.
— Гейзер, — предложила Терри другой вариант.
— Это не я, а моя жизнь, — напомнил им я.
— Держись от всего этого подальше. — Волнение Сторми передалось Терри. — Пусть разбирается Уайатт Портер.
— Он и будет разбираться. Я же — не коп, вы знаете. И не прикоснусь к оружию. Я могу лишь советовать ему.
— На этот раз даже не советуй, — не унималась Сторми. — В этот раз держись в стороне. Поедем со мной в Вегас. Прямо сейчас.
Мне хотелось выполнять все ее желания. Мне нравится выполнять ее желания, от этого птички поют слаще, пчелы собирают больше меда, мир становится лучше. Таково мое отношение к ее желаниям.
Но желание сделать что-то для Сторми и то, что ты должен сделать в данной ситуации, далеко не одно и то же.
— Проблема в том, что я здесь для того, чтобы выполнять эту работу, а если я попытаюсь уйти, работа только последует за мной, так или иначе.
Я поднял стопку. Забыл, что она пустая. Поставил на стол.
— Когда у меня есть конкретная цель, мой психический магнетизм работает в двух направлениях. Я могу кружить по городу и найти того, кого нужно найти… в данном случае Робертсона… или его притягивает ко мне. Если он хочет притягиваться, иногда даже если не хочет. И во втором случае я гораздо в меньшей степени контролирую ситуацию, а потому велика вероятность, что меня… могут неприятно удивить.
— Это всего лишь теория, — покачала головой Сторми.
— Я ничего не могу доказать, но знаю, что это правда. Нутром чую.
— Я всегда исходила из того, что думаешь ты не головой. —
Тон Сторми изменился, настойчивость, где-то даже злость, ушли, уступив место смирению и любви.— Будь я твоей матерью, я бы надрала тебе уши, — улыбнулась Терри.
— Будь ты моей матерью, меня бы здесь не было.
Эти женщины были мне самыми дорогими, каждую я любил по-своему, вот и отказ в том, что они от меня хотели, дался мне с трудом, пусть я и знал, что поступаю правильно.
Свечи окрашивали наши лица в золотистый свет, обе с тревогой смотрели на меня. Словно женская интуиция позволяла им увидеть недоступное даже моему шестому чувству.
Из динамиков проигрывателя си-ди Элвис вопрошал: «Тебе одиноко сегодня?»
Я посмотрел на часы.
— Уже пятнадцатое августа.
И когда начал подниматься, Сторми не остановила меня. Тоже встала.
— Терри, я думаю, тебе придется искать мне замену на завтра. Или попроси Поука выйти в первую смену, если он не будет возражать.
— А что, ты не можешь одновременно готовить и спасать мир?
— Нет, если ты не хочешь, чтобы посетители твоего ресторана ели подгоревший бекон. Извини, что не предупредил заранее.
Терри проводила нас до двери. Обняла Сторми, потом меня. Подергала меня за ухо.
— Чтобы послезавтра с самого утра стоял у плиты, а не то отправлю тебя мыть посуду.
Глава 29
Согласно большому цифровому термометру на стене здания «Банк Америка» температура воздуха в Пико Мундо упала до относительно приемлемых 90 градусов. [47] Полночь миновала, пошло время разрешенных полетов на метлах.
Легкий ветерок дул по улицам города, то спадая, то чуть усиливаясь. Горячий и сухой, он шелестел листвой фикусов, пальм, палисандровых деревьев.
47
90 градусов по Фаренгейту чуть больше 32 градусов по Цельсию.
На улицах Пико Мундо царила тишина. Когда ветер стихал, мы слышали, как щелкали реле-переключатели в блоках управления светофоров на перекрестках, меняя свет с зеленого на желтый и красный и обратно.
Шагая к квартире Сторми, мы оставались начеку, ожидая, что Боб Робертсон, как черт из табакерки, выпрыгнет из-за припаркованного автомобиля или из дверной арки.
Но, кроме листвы, которую шевелил ветер, двигались разве что ночные мотыльки, кружащие вокруг уличных фонарей и улетающие от них к Луне, а может, и к Кассиопее.
Сторми живет в трех кварталах от «Пико Мундо гриль». Мы держались за руки и шли молча.
С планами на грядущий день я уже определился. Несмотря на все ее возражения, она знала, так же, как и я, что мне остается лишь одно: помогать чифу Портеру остановить Робертсона, прежде чем начнется бойня, которая снилась мне уже три года.
Новые аргументы Сторми привести не могла, старые повторять не хотелось. А разговоры ни о чем этой ночью, с учетом приближения драматической развязки, не могли доставить удовольствия.