Странствие Кукши. За тридевять морей

Отроки приносят почетное княжеское сиденье, которое кияне называют «стол», и ставят неподалеку от огня, но князья Оскольд и Дир остаются стоять ради присутствия духовных лиц. Наконец по знаку князя Оскольда глашатай объявляет начало веча.

– Вы, верно, помните, – говорит князь Дир собравшимся, – как приходили к нам с Хвалынского моря сарацины, люди Мухаммедовой веры… Еще сказывали: мудрый, мол, народ живет в Киеве, а закона не ведает… Веруйте, мол, в наш закон и поклонитесь Мухаммеду-пророку.

– Какова ваша вера? – спросили мы.

Они же отвечали:

– Веруем мы Аллаху, а Мухаммед, Пророк его, учит нас совершать обрезание крайней плоти, не есть свинины, не пить вина. По смерти же поставит Аллах перед каждым по семьдесят прекрасных жен, и изберет себе умерший одну из них, и вложит Аллах в нее красоту всех семидесяти, и будет умершему жена. Кто богат здесь, в этой жизни, будет богат и там, кто беден здесь, будет беден и там.

Рассудили мы: красавица жена на том свете, конечно, не худо, но вина не пить и свинины не есть – это нам не подходит. Да и несправедлив закон их веры: кто беден здесь, и на том свете обречен быть бедным.

После них являлись немцы Римской веры, много и красно говорили – на нашем языке говорили, конечно, а то бы мы их и не поняли… Но с Богом они говорят на римском языке, называемом «латынь», и поведали, что Бог признает только три языка – латынь, греческий и еврейский. И это нам не подошло – кто же у нас разумеет те языки?

Приходили из Жидовского города.

– А у вас каков закон? – спросили мы.

– Наш закон, – отвечали они, – таков: обрезаться, не есть свинины и зайчатины, блюсти субботу, как заповедал Господь.

– А где земля ваша?

– В Иерусалиме, – отвечают.

– Почто же вы не там?

– Разгневался Господь на отцов наших и расточил нас, за грехи наши, по чужим странам.

Тогда отвечали мы им:

– Если бы Бог любил вас и закон ваш, не расточил бы Он вас по чужим землям. Не того ли и нам желаете?

Мы тоже в прошлом году испытали на себе гнев и могущество Бога – Бога греков – и поняли, что это знак нам… А когда привели нас в царьградский храм и началась там служба их Богу, мы не знали, где мы, – на земле или на небе. И поняли, что истинно велик Бог греков! А теперь послушайте человека греческой веры.

Вперед выступил священник Константин Философ с Евангелием в руках. Оно на словеньском языке, понятном для всех собравшихся, братья Константин и Мефодий шесть лет тому назад перевели его с греческого. Они жили тогда в монастыре на Олимпе и там же создали словеньскую азбуку.

Константин начинает издалека, он рассказывает о том, как Господь за шесть дней сотворил мир – сперва небо и землю, а потом, по очереди, все остальное. Кукшу не покидает страх, как бы Константину не помешал кашель, он с тревогой следит за ним и в то же время с опаской поглядывают на киян, все ли они понимают.

По их лицам Кукша убеждается, что они воспринимают рассказ очень живо и благодарно: великий греческий Бог творит мир прямо у них на глазах, и они узнают, откуда взялось все, что они видят и ведают, все смертное и бессмертное, все, чем они живут, откуда и сами они наконец. Картина сотворения мира волнует и радует их, как детей, но особенное волнение и радость отражается на их лицах, когда священник Константин произносит: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию… И сотворил Бог человека по образу Своему и подобию – мужа и жену сотворил Он…»

Да, разумеется, по душе киянам то, что Бог не только сотворил их, но и сразу отделил их от всякой прочей твари земной и возвысил над нею: ведь Он сотворил их по образу и подобию Своему! Язычники так похожи на детей – многие из собравшихся уже смотрят на самого священника Константина как на доброго и могущественного Бога Отца! А священник Константин продолжает рассказывать, и каждое слово его навсегда запечатлевается в душах собравшихся.

Перед зачарованным взором киян народ Божий идет по пустыне, после того как Господь вывел его из Египта, из дома рабства, и ведет его мудрый Моисей, посланный Господом избранному народу в вожди.

Но особенно впечатлил киян рассказ о троих отроках, верных Богу, которых принуждал вавилонский царь Навуходоносор поклониться золотому истукану, которого сам и воздвиг.

– Если не поклонитесь, – говорил отрокам царь, – сей же час будете ввержены в печь огненную!

Отроки же отвечали царю:

– Бог наш на небе, Ему мы служим! Твоим же богам служить не станем и золотому истукану не поклонимся!

Исполнился ярости Навуходоносор царь и сказал слугам:

– Растопите печь, слуги верные, всемеро жарче против обычного!

А могучим воинам своим велел заковать тех отроков и бросить их в печь огненную. И, когда воины бросали отроков в печь, вышло из печного устья пламя жаркое и пожрало тех воинов.

А отроки ходят в печи посреди пламени и славят Бога. Меж тем спустился в печь Ангел Господень и оросил отроков росою прохладною.

И говорит царь вельможам своим:

– Вижу четверых отроков, свободных от уз и ходящих среди пламени, но на них даже одежда не затлела, а один подобен обликом Сыну Божию!

Подошел Навуходоносор царь к устью печи, огнем пылающей, и сказал:

– Выйдите из печи, рабы Бога Вышнего!

Собрались князья и воеводы, начальники и вельможи царевы и видят: невредимы те отроки, и волосы на головах их огнем не тронуты, и одежды не повредились нисколько, и даже паленым от них не пахнет.

И поклонился перед ними Навуходоносор царь, Богу их поклонился, и молвил:

– Благословен Бог этих отроков, который послал Ангела и спас их, предавших тела свои огню, только бы не поклониться и не послужить какому-либо иному богу, кроме Бога своего.

И сказал Навуходоносор царь:

– Заповедаю вам заповедь – слушайте, все люди, племена и языки, если кто-нибудь из вас вознесет хулу на Бога их, ждет вас лютая пагуба, а домы ваши – разграбление. Ибо нет другого Бога, который вот так мог бы избавить от гибели верных Своих!

Немало еще говорит киянам священник Константин Философ, от писания говорит и от себя. В конце своего слова он оборачивается к брату Мефодию, держащему свиток, вдвоем они раскатывают его перед народом, и все видят, что это занавес, а на нем изображен Страшный Суд, который ожидает всех после смерти, и каждый, даже глухой к слову веры, видит, как праведные идут в жизнь вечную, а грешные – в геенну [182] огненную.

182

Геенна – ад, преисподняя.