Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание

Императорская армия существовала с 1872 года до августа 1945-го. Военное строительство в Японии в начале века осуществлялось под лозунгом «Догнать и перегнать развитые страны Европы». После Первой мировой войны императорская армия перестала копировать образцы европейского оружия и боевой техники и приступила к испытаниям собственных средств массового уничтожения людей, тогда началось и производство химического оружия.

В период с 1937-го по 1943 год производство химического оружия достигло пика: ежегодно создавалось почти шесть с половиной тысяч тонн боевых отравляющих веществ. Разработкой ОВ занимался 6-й армейский научно-исследовательский институт в Токио. Так называемая «школа Нарасино» обучала солдат и офицеров ведению боевых действий с применением химического оружия, которое производилось на заводах «Тюкай» в Окинадзиме (теперь модный летний курорт) и «Сонэ» в северной части Кюсю. Применялось это оружие против Китая.

В императорской армии существовала собственная классификация отравляющих веществ: все они, как известный фосген, так и разработанные самими японцами газы, имели свои наименования: «голубой» № 1; «зеленый» № 1 и 2; «желтый» № 1А, IB, 1С и 2; «красный» № 1; «коричневый» № 1; «белый» № 1.

В 1944 году было принято решение прекратить производство химического оружия, а освободившиеся мощности переключить на выпуск взрывчатых веществ. Одновременно японское правительство через Швейцарию довело до сведения своих противников, что «не станет использовать газы в войне».

Японское командование боялось мощного ответного удара союзников. Японцы терпели поражение на всех фронтах, и каждый станок, способный производить снаряды, был для них на вес золота. Однако запасы химического оружия аккуратно хранились — большая часть в арсеналах армии, меньшая — в арсеналах флота.

После оккупации Японии отравляющие вещества были обезврежены по приказу американцев — канистры с газом сжигали или топили в море на расстоянии десяти морских миль от берега и на глубине в один километр. Эти работы американцы тщательно контролировали.

Но американцы знали не о всех складах химического оружия. В разных местах Японии произошли несчастные случаи, в результате которых четыре человека погибли, более ста — были серьезно отравлены газами.

В мае 1972 года оппозиция потребовала от премьер-министра провести соответствующее расследование. «Силы самообороны» заявили, что документы императорской армии, относящиеся к химическому оружию, либо уничтожены перед оккупацией, либо утеряны.

В бумагах, переданных ему бывшим адвокатом Эдогава, Акидзуки не нашел ничего, относящегося к делу Нирадзаки. Но ведь не зря же Эдогава предлагал прочитать эту ксерокопию?

Адмирал в отставке Уильям Лонг, чей корабль уже после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки потопил «кайтэн» — японскую человеко-торпеду, не мог хладнокровно смотреть на торжественную процедуру приема премьер-министра Японии в Белом доме.

В 1945-м Лонга и остатки экипажа подобрал шедший сзади эскадренный миноносец, который потом бросал глубинные бомбы, стараясь сквитаться с подводной лодкой.

Услышав повторные извинения по поводу потопления рыболовного судна, Лонг выключил телевизор. Он считал, что командир «Эндрю Макферсон» поступил абсолютно верно, приняв меры к тому, чтобы остаться необнаруженным, — трудная задача при современном развитии техники.

Появление гидролокаторов сделало подводный флот очень уязвимым. Конечно, океан — весьма шумное место, и он становится все более шумным по мере увеличения судоходства. К тому же распространение звука в океане — понятие непостоянное и непредсказуемое, поэтому расстояние до источника звука и его местонахождение часто бывает трудно определить. На распространение звука под водой влияют содержание солей, температура воды, некоторые биологические факторы, скорость и направление течения… Поэтому на военно-морской флот работают специальные океанографические суда, разведывательные самолеты морской авиации. Сообщения о «подводной погоде» позволяют лодке прятаться в тех районах океана, где гидролокатор будет мало эффективен. Спутники, способные измерить высоту волн и вообще состояние водной поверхности, указывают субмаринам районы, где мощные волны помогают маскировать шум двигателей, винтов и турбулентность.

Но теперь гидролокаторы улавливают не шум моторов, а шум скольжения корпуса лодки в воде — звук, который невозможно ни скрыть, ни замаскировать.

До выхода в отставку Лонгу приходилось бывать в компьютерном комплексе центра противолодочной борьбы, состоящем из шестидесяти четырех ЭВМ, работающих параллельно. Центр способен производить сто пятьдесят миллионов операций в минуту.

Подводную лодку преследуют стационарные гидролокаторы, установленные на морском дне и на противолодочных кораблях. Спутники прощупывают океан с помощью загоризонтных радаров и лазеров, способных «заглядывать» в толщу океана на глубину в сто метров. Изучаются также магнитные аномалии, вызываемые металлическим корпусом лодки, и изменения температуры воды, нагревающейся при движении лодки…

Адмирал Лонг прекрасно понимал, почему капитан «Эндрю Макферсон» не радировал на берег о столкновении с рыболовным судном. Подводные лодки в боевом патрулировании обязаны соблюдать радиомолчание: каждый выход в эфир помогает противнику обнаруживать их и расшифровывать коды — обстоятельство, сыгравшее в свое время немалую роль в успешной борьбе союзников с подводным флотом фашистской Германии. Поэтому подводные лодки вступают в радиообмен только в случае крайней необходимости. Каждый раз, когда лодка поднимает антенну над водой, она рискует быть обнаруженной. Между тем навигационные проблемы заставляют ее время от времени делать это.

Сердце навигационной системы подводных лодок состоит из нескольких акселерометров, фиксирующих изменения в скорости подводной лодки. Они подключены к электронной схеме, которая интегрирует данные, чтобы определить пройденное расстояние и нынешнее местонахождение лодки. Эти акселерометры поддерживаются в постоянной ориентации с помощью гироскопов. Со временем погрешность увеличивается, и приходится сверяться с астрономическими координатами.

Знать свое точное местонахождение нужно прежде всего для запуска баллистических ракет в цель. Положение лодки уточняется с помощью навигационных спутников, но чтобы принять от них сигналы, нужно поднять антенну минимум на семь минут. Да и воспользоваться спутником можно, лишь когда он пролетает над лодкой.

Лонг некоторое время работал в министерстве военно-морских сил. Именно тогда разрабатывалась новая система связи с подводными лодками.

Для запуска ракеты командиру подводной лодки нужно не только учитывать, скажем, колебания земной гравитации по всей траектории полета ракеты (эти данные передают лодкам геодезические спутники), но в первую очередь получить соответствующий приказ.

Список целей, составленный национальным командным центром, заносится в бортовой компьютер перед выходом подлодки на боевое задание. Но передача приказа лодке, находящейся в подводном положении, очень сложное дело.

Американские подлодки оборудованы двумя антеннами, способными принимать сигналы на ультракоротких волнах, проникающих под водой на глубину до ста метров. Предполагалось продублировать боевой приказ передатчиками надводных кораблей, спутников и самолетов — в надежде, что радисты подлодки поймают хотя бы один из сигналов. На крайний случай в шахтах стояли наготове несколько ракет «Минитмен», снабженных радиопередатчиками вместо ядерного заряда.

Адмирал Лонг участвовал в разработке новой системы связи, которую вскоре стали монтировать на морском дне вдоль побережья США, — она состояла из двухсот километров антенного кабеля. Из-за естественных помех и узости полосы система может передавать только простейшие сигналы, причем крайне медленно. Скажем, на передачу группы из трех слов понадобится пятнадцать минут. Однако кодированный сигнал о начале боевых действий незамедлительно поступит на подводную лодку, которая сможет оставаться на спасительной океанской глубине.