Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание

Огава решил, что им надо поесть, пока светло, и уходить. Он стал готовить обед. Вдруг заметил какую-то тень и схватился за винтовку. Филиппинец был всего в нескольких метрах от них. Он, конечно же, обратил внимание на нарезанные кем-то фрукты.

Огава дважды выстрелил, но не попал. Филиппинец укрылся за большим камнем. Огава лег на землю, Касима спрятался за деревом.

Только Симидзу продолжал стоять. Он прицелился, но почему-то не выстрелил. Огава не понимал, что происходит. Ефрейтор стрелял быстрее и лучше других. Пока лейтенант успевал выпустить две пули, Симидзу всаживал в цель полную обойму. Огава хотел крикнуть «ложись!», но побоялся выдать себя.

Одинокий выстрел разорвал тишину, и Симидзу упал. Он даже не пошевелился. Потом Огава прочтет в газетах, что пуля попала ефрейтору прямо между глаз. За японцами охотилось специальное подразделение горнострелковой бригады филиппинской армии — для них эта акция была прекрасной формой боевой подготовки.

Огава и Касима, оставшись одни, ускользнули от погони. Огава переживал, что не сумел спасти Симидзу. Касима его утешал:

— Симидзу после ранения стал совсем другим человеком. Он потерял свои боевые качества. Превратился в обузу для нас. Мы обязаны извлечь пользу даже из его смерти. Теперь мы опять неуязвимы.

«Это я, твой старший брат!»

Примерно через десять дней после смерти Симидзу филиппинский самолет несколько раз облетел остров. Летчики опять разбрасывали листовки и вещали через громкоговоритель:

— Огава, Касима, война кончилась, выходите!

Впервые за все эти годы Огава по-настоящему разозлился. С ним что-то произошло за то время, что он провел на острове. Если раньше верх брала та половина его существа, которая ненавидела всех японцев, то теперь, гонимый и отверженный, он все больше начинал ощущать себя японцем.

Прежде он радовался поражениям императорской армии. Теперь же ему хотелось сказать американцам, чтобы они прекратили бессмысленные попытки их обмануть. Японцы — не перепуганные кролики, а настоящие солдаты, которые уверены в том, что рано или поздно вышвырнут врага с острова. Однажды Огава произнес эту тираду не вслух — ради подчиненных, а про себя и поразился тому, что сам сказал.

Еще через несколько дней, встревоженные странным шумом в лесу, Огава и Касима перебрались в другую часть острова. Они подумали, чтсь филиппинские войска устроили на них облаву. В 1959 году Огава узнал, что в те дни на остров приезжали братья Касима, чтобы убедить солдата несуществующей более армии вернуться домой.

Через два месяца Касима и Огава нашли то место, где погиб Симидзу. Они соорудили на его могиле надгробный камень, указав, что здесь похоронен унтер-офицер Симидзу. Это была традиция императорской армии: геройски погибшим воинам посмертно присваивалось следующее звание.

Огава сложил ладони, чтобы помолиться. Симидзу преданно служил под его командой десять лет.

— Пора идти, — торопил его Касима.

Огава вытер ладонями щеки. Он плакал в первый раз с той минуты, как вступил на остров…

В один прекрасный день неподалеку от места, где застрелили Симидзу, лейтенант Огава обнаружил японский флаг с написанными на нем именами родных Касима. Вечером Огава тщательно рассмотрел флаг и заметил, что имена написаны с ошибками. Что бы это могло означать?

Огава и Касима по-прежнему полагали, что война продолжается. Со дня на день они ждали если не японского десанта, то, по крайней мере, появления агента японской разведки, которому было бы поручено установить с ними связь и получить всю собранную за эти годы информацию об острове.

После длительных размышлений Огава пришел к выводу, что флаг с неправильно написанными именами — сигнал из штаба японской армии.

Он рассуждал следующим образом. Несомненно, американское командование понимает, что японцы готовятся вернуть себе остров, на котором расположен единственный к западу от Манилы аэродром, необходимый для атаки на столицу Филиппин. Стараясь сорвать этот замысел, американцы должны сконцентрировать авиацию и флот в районе Манилы. Это, естественно, ослабит давление на японские войска, ведущие бои в Новой Гвинее, Малайзии и Французском Индокитае.

С точки зрения японского главного командования, разумно было бы заставить американцев думать о том, что Токио уже сейчас готовится к высадке на остров. Как это сделать? Попытаться установить связь со своими агентами на острове так, чтобы американцам стало об этом известно. Поэтому японская разведка доставляет на остров фальшивый флаг, который филиппинская полиция, конечно же, обнаружила и сообщила о подозрительной находке американской контрразведке.

Огава понял, что ошибки в написании — это сигнал: пойми, что флаг мог побывать в руках американцев и что они станут вас искать.

Может быть, кому-то это показалось бы слишком запутанным, но не Огава. В разведывательной школе Накано его учили внимательно относиться к ложным сигналам, уметь распознавать их подлинный смысл. Курсантам приводили множество примеров из истории разведки о том, как разного рода ложными сообщениями вводили в заблуждение противника, который наивно принимал заботливо приготовленную для него фальшивку за случайно раскрытый секрет.

Огава стало ясно, что флаг оставлен здесь для того, чтобы заставить американцев оттянуть войска из районов боевых действий и сконцентрировать их в районе Манилы.

Лейтенант был чрезвычайно возбужден мыслью о том, что японская контратака может начаться очень скоро. Касима полностью согласился с ним. Огава теперь пересказывал ему все, чему его самого учили в школе Накано.

С учетом полученного на острове опыта рядовой Касима, считал Огава, вполне может претендовать на поступление в эту школу. После того как императорская армия вернет себе Филиппины, разумеется.

Вот почему, с их точки зрения, появление каждой новой американской листовки свидетельствовало о том, что день возвращения японцев на Филиппины приближается.

В листовках было много информации о жизни их родных, иногда печатались семейные снимки. В 1957 году Касима получил в подарок с неба большую фотографию, на которой были запечатлены его родители, старшая сестра с детьми, младшая сестра и почему-то сосед. Этот сосед подкрепил сомнения Касима в подлинности фотографии.

Он с раздражением сказал лейтенанту:

— Присылают фотографию моих родных, позирующих на фоне новенького дома, который им никогда не принадлежал, и думают, что я поверю в их подлинность!