Страшные истории для девочек Уайльд

– Ага, – всхлипнула Изола, вытирая рукой нос, поглощенная мыслями о стеклянном кинжале в форме креста и о похожем на Сумрака детеныше единорогов где-то в лесу – ее обратном билете в ненормальную жизнь. – Все будет хорошо.

Зайчик свернулся в клубок под одеялом Изолы. Он почти не шевелился – все четыре лапы превратились в серый камень. Вдыхая, он хрипел, словно легкие тоже постепенно затвердевали.

– Зайчик, я тебе помогу, – прошептала она в его мягкое ушко и провела трясущимся пальцем по мордочке. – Я… – Она нервно сглотнула. – Я раздобуду для тебя еды.

Она надела черные армейские ботики, выключила свет и на секунду почувствовала покой, понимая, что братья возвращаются к ней, пусть и таким извращенным способом.

Следующим на очереди был Джеймс.

Телефон Изолы завибрировал, и она ответила, увидев на дисплее номер друга. На другом конце линии звенела напряженная тишина, и Изола предположила, что больше ничего от Джеймса не дождется. Оставив телефон рядом с горгулем, она проскользнула вниз, нетерпеливо ожидая появления Алехандро, в каком бы жутком обличье тот ни явился.

Уже сгустились синюшные сумерки, и Изола стояла на краю пропасти во все еще влажном платье девочки из дома Мордреда.

Деревья на опушке леса склонились перед ней, взывая к Изоле голосами, слишком высокими, чтобы разобрать слова – возможно, предостережения, а быть может, радостные приветствия. Изола несла фонарик и острый осколок зеркала. Она нервно щелкнула кнопкой фонарика и, устремившись вперед, своим оружием прорезала колючие заросли. Древние деревья слишком ослабли, чтобы бороться. Космический цирк явно испустил дух.

Изола коснулась обручального кольца на цепочке – оно похолодело почти до температуры стальной клетки ее ребер. Небо темнело, и по мере пути кольцо становилось все холоднее, словно компас ведя ее по расчищенной лесной тропинке.

Кольцо вывело ее к Дьявольскому Чаепитию. Детеныш единорога был там, словно ждал Изолу.

Он подрос и больше не был нежным созданием из книги сказок. Гладкая черная шкура (редкость, потому что чаще всего встречались голубовато-белые и серые единороги), короткий золотой рог, фиолетовая грива и хвост всех цветов радуги. Жеребенок стоял в центре кольца из мухоморов. Над ним висела белая клетка, такая же, какой Изола увидела ее в первый раз. Между прутьями так же торчала нога покойницы в изодранном чулке. На костях уже почти не осталось мяса.

Жеребенок с любопытством поднял голову, оторвал кусочек плоти с лодыжки и с аппетитом принялся жевать.

Изола стояла за пределами поляны, сжимая осколок зеркала так крепко, что острый край врезался в ладонь. Кровь стекала по руке, красно-черными буквами выписывая на коже пять букв ее имени.

Ножки жеребенка, слабые, как у антикварного столика, подогнулись, и он улегся в гнездо из перьев. Он раздувал ноздри, чуя волнение Изолы. Выплюнув пережеванное мясо, поднял окровавленную мордочку и черными глазами обозрел окружающий лес.

Изола шагнула вперед.

Единорог распахнул глаза. Красивые ресницы слегка подрагивали. Он не боялся Дочери Нимуэ.

Изола присела на корточки рядом с ним. Коснулась его шеи.

В доме номер тридцать шесть горгуль перестал дышать.

Изола привлекла жеребенка к себе.

– Зайчик, прости. Я не могу. – Осколок стекла выпал из окровавленных пальцев на траву и перья. Изола зарылась лицом в гриву единорога. – Сумрак, мне так жаль!

Жеребенок игриво взбрыкнул задними ногами. Ласково наклонился и уткнулся мордой в лицо И золы, не обращая внимания на бегущие по ее щекам слезы.

Изола запустила пальцы в его мягкую гриву. Поцеловала в макушку и снова прошептала:

– Мне так жаль, малыш Сумрак.

Под чьей-то ногой хрустнула веточка. Тень – на пару тонов темнее окружающей ночи. Тучи расступились, и из-под их плотного одеяла показалась полная луна.

– Кто здесь? – закричала Изола, испугав жеребенка, и принялась нащупывать на земле осколок зеркала. – Это ты, Флоренс? Нимуэ? Или лесная ведьма?

Из тени вышла женщина.

– Никто из названных тобой, дитя! – пророкотала матушка Синклер.

Часть V Подростковый экзорцизм

Пусть слышим мы, как нам псалмы поют в тоске святой,О той, что дважды умерла, скончавшись молодой.Эдгар Аллан По

Оружие из костей

– Матушка Синклер!

– Единственная и неповторимая. И она вовсе не Сумрак. – Матушка Синклер рассмеялась. – Эту малышку зовут Зарей. А Сумрак – вон там, – кивнула она в сторону деревьев.

Из тени выскользнул огромный единорог, ступил на поляну вслед за матушкой Синклер и тряхнул темной головой. В серебристом свете луны его блестящая черная шкура казалась мокрой. Серебряный рог слегка светился, и Изола выключила фонарик. Единорог был стройным и мускулистым, а не таким скелетообразным, как она себе представляла.

– Сумрак, – тихо поздоровалась Изола.

Единорог хлопнул пушистыми ресницами и в ответ склонил царственную голову. Осколок в руке Изолы внезапно показался ледяным и неестественно огромным. Изола спрятала его в складках платья.

– Он теперь – предводитель единорогов, – поделилась матушка Синклер, с гордостью гладя Сумрака по шее.

– Я думала, он из сказки, – удивленно прошептала Изола.

Матушка Синклер тихо усмехнулась:

– Он, наверное, думал то же самое о тебе.

Сумрак довольно фыркнул. Витой рог засиял золотом, словно звезда, и тут же снова померк.

– Ах ты, хвастун, – хихикнула матушка Синклер, почесывая ему нос. – Пытаешься произвести впечатление на юную Леди?

– Я не Леди, – прохрипела Изола. – Я пришла сюда, чтобы убить жеребенка!

Она уже душила ничего не подозревающих фей и зарезала дракона, не причинившего ей никакого вреда. Она чуть не утопила Зайчика и едва не убила Сумрака – точнее, Зарю. С отвращением к себе она вытянула руку с осколком, который замерцал в лунном свете, словно зуб дьявола.

– О да, – задумчиво произнесла матушка Синклер, но не забрала у Изолы смертоносное оружие. – Да, но Леди из племени единорогов тоже убивала, если возникала такая необходимость. Именно так и должно быть. Но Леди всегда знала, когда стоит остановиться, – как и ты, Изола. Ты бы не причинила боли малышке Заре. Я бы не пришла сюда, если бы в тебе таилось зло. Сегодня ты продемонстрировала верность Детям Нимуэ, и, что еще более важно – доказала свою верность Ей.