Страшный Суд. Апокалипсис наших дней

– Скорее, падший в рай, – ухмыльнулся Вышедший из земли, – но имя своё, как ты, я никогда не поменяю.

Он с такой силой ударил себя левой рукой в грудь, что от него во все стороны посыпались огненные искры, а на тунике алым цветом вспыхнули четыре буквы ЭНКИ.

– Хочешь повластвовать? – съехидничал Энлиль.

– Я и так уже властвую, – с достоинством ответил Энки, – у себя в Нижнем мире. У себя в раю.

– Хочешь сказать, в аду? – осклабился Энлиль.

– Ты не ослышался, в раю. Внизу всё так же, как и вверху. Только намного лучше. Если хочешь, можешь сам убедиться в этом.

– Спасибо, не хочу, – покачал головой Энлиль.

– Зато у тебя в Верхнем мире, как я гляжу, – вновь моргнули в верхнем модуле на все четыре стороны всевидящие очи, – жизнь давно уже превратилась для людей в ад.

– Лжёшь! – возмутился Энлиль.

– Это ты лжёшь всем, что сотворил мир и создал человека. Присвоил себе то, чего не создавал.

– Да как ты смеешь!

– Ты ведь прекрасно знаешь, что создал людей я! А вот ты, как раз, хотел их уничтожить! И это я спас Ноя от потопа, который ты наслал. А сам потом представил дело так, словно это была твоя заслуга.

– Врёшь, дьявол, сатана! – взвился Энлиль. – Всем известно, что ты – лжец и отец лжи.

Глаза Энки от негодования вспыхнули огнём.

– От лжеца и слышу. Так вор всегда кричит: держите вора! Дурак всех обзывает: сам дурак! А тот, кто вопит на кого-то: «сатана!» и есть сам сатаною!

Он направил золотой анх в сторону небесного престола и включил его, как прожектор. Мощный луч света осветил дымчатое забрало шлемофона и позволил лицезреть того, кто сидел на троне. У Сошедшего с небес было нечеловеческое лицо. У него было лицо Зверя, ужасное лицо ящера, рептильное лицо аннунака.

Теперь о. Егорию стало понятно, почему в заповедях, данных Им, запрещалось делать какое-либо изображение его, лепить из него кумиров, делать из него богов литых и писать иконы с его ликом. Более того, запрещалось даже произносить его имя и всюду вместо имени своего подставлять слово «адонай» или «адонай елохим» то есть господь или господь бог.

– Чёрт тебя дери! – возмутился господь. – Убери свет! – приказал он. – Выключи свой фонарик!

Энки нехотя отключил прожектор. Захваченный врасплох господь поменял тактику.

– Хочешь занять моё место? – с сарказмом спросил он.

– В тебя давно уже никто не верит. Пришло моё время, – торжественно заявил Энки.

– Уверен? – засомневался Энлиль.

– В крайнем случае, можем поменяться местами, – предложил ему альтернативу Энки. – Я поднимусь в небо, а ты спустишься под землю.

– Э, нет, – покачал шарообразным шлемофоном Энлиль. – Хотя, – задумался он, – возможно, ты и прав, в меня давно уже никто не верит. Никто не исполняет мой закон. Все нарушают мои заповеди. Все только и делают, что грешат. Видимо, действительно, пришло царствие твоё.

– Что? Не верю ушам своим, – изумлённо покачал головой Энки. – От кого я слышу?

– А для грешников настало время Страшного суда, – принял решение Энлиль. – Пришёл час расплаты!

27. Страшный суд

Сойдя с трона, громовержец с такой силой стукнул об пол золотым жезлом, что тот на полметра вошёл в него. В тот же миг из ствола скипетра вышло шесть золотых стеблей, создав три полукружия, одно другого больше. На концах стеблей завязались золотые бутоны лилии, которые затем раскрылись шестью золотыми лепестками. В центральном цветке, венчающем ствол скипетра, вдруг вспыхнул огонь. Горящая лампада осветила слева от небесного престола уже знакомого Димонам чёрного аспида, а справа от неё четырёхкрылого херувима, рыкнувшего вдруг громовым голосом от лица льва:

– Бо ре! – что в переводе с божественного языка означало: Иди и узри!

Тотчас на дороге появился белый всадник. Одетый в белую косуху и в белые кожаные штаны, с белым мотошлёмом на голове, он восседал на белом мотоцикле, возглавляя пешую колонну, заполнившую собой весь серпантин до самого низу.

Взбудораженные слухами о грядущем светопреставлении все избранные в тот же день устремились к Лысой горе. Но пропускали на гору лишь тех, кто предъявлял специальное приглашение. Прочих людей отсеивали уже на подходах к горе многочисленные кордоны милиции.

Последний пункт пропуска находился возле первого шлагбаума – там, где улица Киквидзе вливалась в улицу Сапёрно-слободскую. Именно здесь каждому прошедшему отбор был введён под кожу на запястье цифровой микрочип, так называемый «verychip», который введут каждому американцу в рамках программы «Забота Обамы». Кроме этого, на чело всех избранных была поставлена печать, похожая на штрихкод с порядковым номером. Когда последнему человеку был проставлен №144000, допуск на гору был прекращён.

Тем временем, первая колонна людей, повязанных белыми фартуками и с голубыми лентами на груди уверенно шла к небесному престолу, глядя на мир всевидящими глазами.

Это был первый легион поклонников стоящего на задних лапах льва. Всего таких легионов было три, и в каждом находилось по двенадцать тысяч человек. В первом шли мастера, во втором – подмастерья, в третьем – ученики.

Мастера были избранными из избранных и называли себя строителями нового мира. В глаза их никто не видел, имён их никто не слышал, но именно они под сурдинку правили всей планетой, навязывая ей новый мировой порядок, имеющий целью объединение всех народов в один, который бы управлялся единым правительством.

Для этого предполагалось уничтожить все исторические, нравственные и культурные корни народов, намечалось лишить все нации самобытного колорита и смешать их в едином мультикультурном котле с таким расчётом, чтобы понятия «нация» и «родина» исчезли из лексикона людей навсегда. Завоевание мира означало на самом деле сеяние раздора, разграбление природных богатств, обнищание населения и его вселенский мор. Целью же являлось построение Новой Хазарии и Нового Иерусалима на берегах Днепра.

В прославлении нового порядка преуспевали так называемые звёзды: всем известные лица с телеэкранов и со страниц глянцевых журналов. Вся эта элитная тусовка входила в легион подмастерьев, состоящий в основном из публичных людей: парламентариев, членов правительства, спортсменов, певцов, танцоров, писателей, художников, телеведущих и даже ведущих блогов.

Среди учеников знакомых лиц было мало. В основном это были дети, родственники и знакомые из первого и второго легионов.

Проехав мимо поднятого шлагбаума, белый всадник на белом мотоцикле свернул к небесному престолу. На спине его куртки красовалась вышитая золотыми нитками надпись «Конкистадор». Спереди на мотошлёме сияла шестилучевая звезда. Заглушив мотоцикл, он привстал в седле и, вскинув правую руку, отдал честь Сошедшему с небес: