Страсть Дариуса

— Я поступил с тобой дурно, Марианна. Я так долго хотел тебя. В моей постели. Обладать тобой. Взять тебя. Я хотел твое тело и твою душу, очень давно. Ты исполнила мои самые заветные желания, когда вышла за меня, и сделала все это доступным. Ты так свободно отдавала всю себя. Но я обнаружил, что хочу большего. Больше, чем я знаю, ты можешь мне дать.

— Чего ты хочешь, Дариус?

— Что-то, чего у тебя нет для меня, но то, что ты отдала другому.

— Любовь? Ты действительно хочешь моей любви? Почему ты не просишь меня сказать это тебе? Я ждала, что ты прикажешь мне произнести эти слова, но ты этого не делаешь.

Она остановилась, просто глядя на него и ожидая, ее голубые глаза сверкали.

Это заставило его насторожиться. Он не собирался указывать ей. Нет. Он бы этого не сделал. И никто больше не будет указывать ей, что говорить. Было больно делать это сейчас. Он играл с ней и проиграл.

— Почему ты не приказываешь, чтобы я сказала: «Я люблю тебя»? — спросила она. — Я отвечу. Я хочу этого.

— Не в этот раз, дорогая. Не в этот раз…

Слезы потекли по ее лицу.

— Дариус?

— Нет! — закричал он. — Я не сделаю этого с тобой!

— Сделаешь что? Что ты со мной сделаешь? Я не понимаю! — причитала она.

— Ш-ш-ш. — Он погладил ее по лицу, придвигаясь поближе. — О, дорогая, это все моя вина. Я принудил тебя — не оставил тебе выбора, когда ты вышла за меня замуж. Я владел всеми долгами твоего отца в течение нескольких месяцев. Я планировал его окончательную гибель. Я сообщил об этом, когда ты отказала мне в первый раз. Зная, что ты будешь моей и я наконец-то заполучу тебя, я не заботился об обмане. Прежде чем даже понял, что делаю, ты полностью завладела моим сердцем. Я обнаружил, что влюблен в женщину, которая ждала, что скажу ей, что делать, говорить, чувствовать, и это быстро стало самым неудовлетворительным… для моего сердца. Я мог бы попросить тебя сказать, что ты любишь меня, но понял, что ты не можешь властвовать над сердцем, Марианна. Эти три слова должны быть произнесены свободно, имея смысл. — Он почувствовал, как у него задрожала нижняя губа. — Я сожалею о том, что сделал, но никогда не сожалел о том, что любил тебя. Марианна, в моем сердце ты хозяйка, а я слуга. — Он поцеловал ее в лоб одним нежным поцелуем.

Она долго молчала, прежде чем заговорить, и тишина окутала их, словно плащ.

— Я должна тебе кое-что сказать, Дариус. Причина, по которой я недостойна… причина, по которой я…

— Недостойна? — Как она могла считать себя недостойной? — Нет, Марианна, пожалуйста, не говори так…

— Дариус, ты знаешь почему? Почему я хотела подчиняться тебе?

— Нет, дорогая. Я просто почувствовал это по тебе. И поскольку меня это так привлекало, я был полон решимости заполучить тебя для себя. Я должен был быть тем, кто даст тебе то, в чем ты нуждалась, и я так отчаянно хотел завоевать тебя, что сделал бы все, что угодно. Отказ твоего отца очень облегчил мне задачу, слишком облегчил, я знаю.

Он знал, о чем должен спросить. Но боялся ее ответа. И у него ужасно болело сердце. И все же он должен был знать.

— Марианна, ты такая, какая есть, из-за… Джонатана?

Марианна ахнула, когда это имя слетело с его губ.

— Да… из-за него. Он и есть причина. — Она снова замолчала. Повисла тишина.

Наконец, она начала рассказывать свою историю.

— Джонатан… Я подвела его. Я несу ответственность. Я почти убила его. Его смерть на моей совести, и я признаюсь, что это тяжелая борьба. Вот почему я иногда хожу на мыс, чтобы вспомнить его и попросить у него прощения. За мою ошибку.

— Ошибку?

— О да, самой жестокой ошибки. Мой брат умер из-за меня. Из-за решения, которое я приняла. Я была виновата, и он умер за это. Вся моя семья последовала за ним… по правде говоря.

— Брат? Джонатан был твоим братом? — Дариусу показалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Брат… Он был ее братом…

Она задумчиво кивнула.

— Младший брат. Он был таким красивым. — Она выглядела усталой и очень печальной.

— Я понятия не имел, — выдохнул он. — Дорогая, ты устала и прошла через страшное испытание, — он благоговейно поцеловал ее израненные руки. — Твои бедные ручки. Слава Богу, они смогли тебя вытащить. Драгоценные, бесценнейшие ручки. — Притянув ее к себе, он нашел ее шаль и укрыл ею. Он наслаждался теплом ее тела и сознанием того, что теперь она с ним в безопасности, что он не потерял ее сегодня.

Благодарю тебя, Боже.

— Марианна, ты не расскажешь мне о Джонатане? Я хотел бы знать, можешь ли ты спокойно говорить о нем?

Глава 15 Облегчение

ДАРИУС крепко держал Марианну в своих объятиях и не хотел отпускать. Он слушал ее рассказ…

— Мой отец был любящим и забавным, когда я была маленькой. Он дразнил меня, говоря, что я никак не могу быть его маленькой девочкой из-за того, что такая серьезная. Я так сильно хотела брата или сестру. Когда мне было шесть, мое желание исполнилось, и родился Джонатан. Я так сильно обожала этого ребенка. Он был прекрасен, свет нашей жизни, но очень своенравен. — Ее голос дрогнул. — Когда… ему исполнилось десять, Джонатан умер, и это все изменило.

Тогда она разрыдалась, прижимаясь к его груди в поисках утешения. Дариус был благодарен за то, что она, казалось, нуждалась в нем, и с радостью крепко прижимал ее к своему колотящемуся сердцу. Через некоторое время он мягко спросил:

— Ты можешь рассказать мне, дорогая? Я не знаю истории твоего брата. Я хочу понять. — Он ждал, когда она продолжит, терпеливо поглаживая ее по спине.

— Джонатан отправился кататься на лодке с другими мальчиками, когда папа недвусмысленно отказал ему. Я застала его врасплох за домом, когда поймала, как он крадется. Он прижал пальцы к губам, умоляя сохранить его тайну. — Она покачала головой. — Я ни в чем не могла ему отказать, поэтому не стала раскрывать его перед папой. Они вышли в море на лодке, и тут откуда ни возьмись налетели волны. Они перевернули их лодку, и Джонатана унесло течением — его тело так и не нашли. Море забрало его.

— О, дорогая, мне так жаль. — Подобно облакам, расступающимся перед сияющим солнцем, Дариус наконец начинал понимать свою жену.

— Понимаешь, это моя вина. Я должна была сказать папе, что он уплывает на лодке. Папа остановил бы его, и Джонатан был бы все еще жив. Это была ужасная ошибка, и совершила ее я. Потеря Джонатана сокрушила маму. Она умерла всего через год, и папа начал пить. Я старалась заботиться о нем, как могла, но, в конце концов, спасти папу не удалось. Все, кого люблю, рано или поздно покидают меня.

— О, дорогая, я понятия не имел… Это случилось после моего уезда из Сомерсета. — Он поцеловал ее в лоб, погладил по затылку и запустил пальцы в ее волосы.

— Марианна, ты сама была еще ребенком. Это был трагический несчастный случай. Ты же понимаешь, что не можешь нести бремя вины на своих плечах в одиночку?

— Я была достаточно взрослой, чтобы понимать это лучше, и боялась сказать своим родителям, что видела его, и отпустила брата. Никто никогда не знал эту историю обо всем случившемся. Если бы они знали, то возненавидели бы меня. Я боялась рассказать им и потерять их любовь… и остаться совсем одна… — Она не выдержала и разрыдалась у него на груди, и прошло некоторое время, прежде чем она смогла говорить. Он продолжал нежно поглаживать ее; всегда терпеливый, зная, что она продолжит, когда сможет.

— Вот почему я чувствую себя недостойной тебя и всего, что ты мне дал. Вот почему жаждала, чтобы ты говорил мне, что делать, думать и чувствовать. Если ты прикажешь мне, я не буду нести ответственности за принимаемые решения. Я в безопасности. Я могу просто купаться в ощущениях, не беспокоясь о том, что сделаю неправильный выбор. Если случится что-то плохое, это будет не моя вина. Понимаешь, Дариус? Вот почему мне нужно было, чтобы ты мне приказывал. Это дало бы мне некоторое утешение от бремени вины…