Страсть и ненависть

Он спрашивает что-то на своем родном языке и мужчина быстро отвечает, указывая пальцем на меня. Я слышу, как он ругается, кричит.

— Джианна, — говорит Драко, сжимая мою руку крепче. — Что, черт возьми, ты наделала?

Мое горло сжимается, как будто требуя, чтобы я молчала. Я смотрю на пухлого мужчину, как он стоит там, глядя на меня прищуренными, злыми глазами.

Он не хороший. Он кусок дерьма. Они все отморозки, но этот? Он похож на настоящий мусор.

Мне так хочется соврать. Ложь вертится у меня на кончике языка, но я не могу. Мои колени подгибаются, и я прижимаю пальцы ко рту, надеясь, что это остановит льющуюся кровь.

Драко что-то бурчит и шагает вперед, зажав мою руку в своей огромной ладони.

— Ты заплатишь за этот гребаный ущерб, Шеф! — мужчина кричит ему вслед. Он следует за нами в дом, и Драко бросает меня на диван, когда мы входим в кабинет.

Одна из служанок ахает, увидев меня, и Драко отдает ей приказ принести лед, аптечку, иглу и нитки.

Она подчиняется и мгновенно уходит, бросив на меня быстрый взгляд.

— Шеф! — Пухлый мужчина появляется из-за угла и что-то быстро говорит на их языке. — Такие повреждения! Это автомобиль за семьдесят тысяч долларов, сынок!

— Я не твой сын, — вскипает Драко, шагнув вперед и оказавшись лицом к лицу с ним. — Я видел твою гребаную машину, Моралес! И я видел, что она с ней сделала!

— Тогда ты должен заплатить! Она твоя сука!

Драко полностью поворачивается и вытаскивает пистолет из кобуры на поясе, целясь в лицо Моралеса. Тот почти сразу же вскидывает руки и пятится назад.

Он спотыкается, боком ударившись об стол в углу, и сбрасывает лампу.

Драко напряжен. Он до сих пор держит пистолет и готов выстрелить. Его челюсть плотно сжата, а палец прижат к спусковому крючку.

— Я пытался быть терпеливым с тобой, но если ты снова проявишь неуважение ко мне под моей гребаной крышей, я покажу тебе, кто моя сука, — говорит он спокойно. — Она моя гостья, и если у кого и есть право называть ее сукой, так это у меня. Ты, блядь, понял это? — Он говорит все это на испанском языке.

— Да, Драко. Да. Просто... опусти пистолет, Шеф. Это больше не повторится. — Моралес опускает руки, жестом показывая Драко опустить пистолет.

Раздувая ноздри, Драко удерживает положение — его пистолет по-прежнему направлен прямо в центр лба Моралеса. Когда служанка возвращается обратно с пакетом льда и аптечкой первой помощи, он, наконец, опускает пистолет.

Я наблюдаю это все с дивана, на котором лежу неподвижно. Есть кое-что во всей этой ситуации, что веселит меня... но я знаю, моя радость не продлится долго.

— Завтра я пришлю тебе деньги на машину. Найди Бэйна и попроси его подбросить тебя к твоему дому. — Драко кладет пистолет обратно в кобуру, а затем поворачивается посмотреть на меня.

— Хорошо, Шеф. — Моралес уходит на поиски Бэйна.

Я улыбаюсь, насколько позволяет израненное лицо.

Драко замечает мое веселье и прищуривается.

— Тебе смешно? — рычит он и подходит ближе, захватывая мой подбородок между пальцами. — Посмотри на свое чертово лицо! Твоя губа нахер лопнула! Твой нос сломан! — Он поднимает руку и сжимает пальцами мою переносицу.

— Ой! СТОЙ! — кричу я и размахиваю руками, пытаясь оттолкнуть его, но он даже не двигается. Драко крепко сжимает мой нос пальцами, вправляя его на место. Треск и щелчки сейчас гораздо хуже, чем когда нос сломался. Драко сильно сжимает мою переносицу, и я кричу еще громче, пока он наконец не отпускает меня.

Драко отодвигается от меня, и я поднимаю голову, глядя на него снизу вверх.

Он смотрит на служанку, которая делает из ваты тампоны. Она очищает мой нос от крови. Затем принимается обтирать и очищать мой рот. То, чем она пользуется, очень жжет. Когда чувствую слабый запах этого, я понимаю, что это алкоголь.

— Ты могла, блядь, умереть. — Драко встает в полный рост, его брови нахмурены, а пристальный тяжелый взгляд направлен на меня.

— И что теперь будет? — спрашиваю я, глядя на него снизу вверх. — Никакого ужина сегодня вечером? Больше никакого пляжа? Или ты заставишь Франческу сосать мои соски и одновременно играть с моими волосами?

Разъяренный, он шагает вперед, отталкивая служанку с дороги и хватая меня. Он крепко держит меня за плечи, крепче сжимает челюсть, а глаза сверкают от ярости.

— Ты хочешь, чтобы я, блядь, тебя убил?

— Меня больше не волнует, что ты сделаешь со мной.

Драко вглядывается в мое лицо, и в его глазах вспыхивает желание. Ему нравится, когда я разговариваю так. Он ненавидит непослушание, но, когда я дерзко отвечаю, это вызывает какие-то чувства внутри него. Извращенный, больной ублюдок.

— Ну, тогда тебе не повезло, — говорит он. — Я не собираюсь убивать тебя. И если жить здесь для тебя равносильно смерти, то ты уже достаточно страдаешь.

Он толкает меня обратно на диван, и я приземляюсь с глухим звуком.

Служанка начинает зашивать мою рану, будто бы ничего не произошло.

— Это ничего не меняет. Будь на ужине, а после в галерее. — Драко стремительно удаляется прочь, не сказав больше ни слова.

Я смотрю ему вслед, а опускаю взгляд к служанке. Она только качает головой, берет ватный тампон и промокая им мою верхнюю губу. Она, наверное, думает, что я самая тупая сука на свете, и, скорее всего, она права.

Но я, по крайней мере, попыталась выбраться из этой адской дыры.

У меня могло бы получиться, если бы не появился тот толстозадый мудак. Почему, черт возьми, он здесь был?

Но, что более важно, почему Драко сразу не наказал меня за это? Какого черта он ждет? И почему меня это волнует?

* * *

Ни один из людей Драко не показывается на ужине. За столом только его мать, Франческа, Драко и я. Франческа снова заняла свое место рядом с ним, но мне на это наплевать. Она слишком счастлива по этому поводу.

Она ест с высоко поднятой головой, улыбаясь Драко, когда он говорит что-то своей матери на испанском языке.

Он не говорил по-английски с тех пор, как мы начали есть. Драко делает это нарочно. Он пытается заставить меня чувствовать себя отверженной. А мне, честно говоря, все равно. Если он уже поймал меня, то знает, что я понимаю все, что они говорят. Он просто пытается заставить Франческу почувствовать себя особенной сегодня вечером, а меня сделать похожей на выброшенную игрушку.

Его мама время от времени поглядывает на меня. Она беспокоится. Думаю, я могу понять почему. После того, как мою верхнюю губу зашили без анестезии (и поверьте мне, это чертовски больно), я пошла принять душ. Перед этим я посмотрела на свое отражение: швы прямо под моим разбитым носом, который Драко вправил идеально. Только я могла бы сказать, что там было повреждение, хотя потребовалось почти тридцать минут, чтобы остановить кровотечение.