Страсть Маргариты

– Ты ведь приходишься Жанне братом, верно?
– спросила я у Роберта.

– Теперь-то я могу говорить?
– с усмешкой спросил он у Глеба.

Тот закатил глаза и отвернулся к окну.

– Да, - ответил мне Роберт, - было дело, но это все в прошлой жизни.

– А можно узнать, почему ты ее так ненавидел?
– спросила я о том, что мне уже давно было интересно.

Роб пожал плечами:

– У нас была разница в возрасте в десять лет, и мать умерла, когда рожала эту девчонку. Я так и не простил ее. Но это все такая фигня. Прошлая жизнь осталась в прошлом, и мне наплевать, что было в той жизни.

– А как же твои друзья? Не скучаешь по ним?

– Это странно, но я не чувствую ничего. Я не помню тех чувств, которые у меня были раньше.

– Такое бывает, - ответила я, вспоминая о том, как было у меня. Правда, воспоминания были очень смутные. Помню, что мои чувства после перерождения были нестабильны и могли меняться кардинально, то появляясь, то угасая яркими вспышками. Первые месяцы я была очень непостоянной, вспыльчивой и эмоциональной. И именно Юлиану пришлось это все терпеть. Я ведь даже была обручена до того, как Юлиан поймал меня в свои сети. И помню, что очень переживала потерю любимого, и в то же время периодически просто забывала о его существовании. Но Юлиан очень быстро все сгладил, подарив мне массу новых впечатлений. И мысли о том, что очень скоро снова окажусь в его объятьях, вызывали такое трепетное предвкушение, что я едва могла усидеть на месте.

– Извините, а мы не можем ехать побыстрее?
– со злостью в голосе обратилась я к водителю.

– Да, мэм, - ответили мне, и машина стала набирать обороты, как и мое волнение.

Глава 8

Первый удар

Клуб "Маргарита" встретил нас громкой музыкой, адреналином, и запахами плоти и крови. Здесь как всегда царил праздник, который создавала атмосфера и десятки пьяных, веселых и танцующих тел. Но рассматривать их, и облизываться на толпу мне было некогда. Я спешила к Юлиану. Я знала, что он был где-то здесь, я чувствовала его близость. Но стоило мне влететь в зал, окинуть его взглядом и увидеть Юлиана на втором этаже возле перил... Внутри ощутимо перевернулись все чувства, царапая душу острыми когтями. Это не было неожиданностью, но это было больно. Больно было видеть, как Юлиан воркует с другой женщиной, пригвоздив ее к перилам и так близко наклоняясь к ней, что губы в лукавой улыбке почти касались ее губ... И взгляд. В его обещающем взгляде стояла нежность... к другой. К той самой поганой смертной. И эта нежность в его взгляде тут же схлынула, как уходящая волна прибоя, стоило Юлиану почувствовать мое присутствие и повернуть голову в мою сторону. Мне только удалось заметить, как сузились его глаза, и как вздрогнула девушка... Я резко развернулась, натыкаясь на Роберта и вышибая из него дух от внезапного столкновения. Он устоял на месте, обхватывая мои плечи так крепко, как будто зажал тисками.

– Ты чего?

Но я была слишком потрясена, чтобы отвечать на его дурацкий вопрос. Перед глазами так и стояла картина влюбленной пары. Вот черт! Юлиан... Юлиан?! Как он мог?! Нет, я, конечно, знала о том, что он с ней, но смотреть на такое своими глазами... это было слишком! Одно дело что-то знать, и другое - видеть.

Роберт слегка встряхнул меня, снова что-то спрашивая, и я почувствовала, как моя злость, боль и обида сосредотачивается на одном этом вампире. Повинуясь этим чувствам, я толкнула его в грудь, с удовольствием наблюдая, как Роберт влетает спиной в стену. Воздух вокруг меня стал плотнее, а на ладонях уже плясали тугие шарики чистой силы и энергии. Люди вокруг разбежались, освободив пространство. Я со злостью смотрела на Роберта, с нетерпением ожидая, когда он даст мне последнюю каплю повода разойтись по-настоящему. Мне так сильно захотелось кого-то лишить жизни, так сильно хотелось буйствовать и выплеснуть все свои эмоции, которые накопились за сегодня, за вчера, за месяц, за всю мою жизнь... пустую, беспокойную... надоевшую. Но как назло, Роберт стоял на месте, прожигая меня непониманием и злобой, а за спиной, почти над самым ухом, прозвучал сдержанный голос Юлиана:

– Маргарита, успокойся, прошу тебя, давай поднимемся в мой кабинет, нам есть о чем поговорить.

Я даже не обернулась, бросив в его сознание:

"Я не хочу с тобой разговаривать, видеть тебя не хочу".

И в то же время сама себе противоречила - я хотела его видеть, хотела говорить, и как же я хотела иметь право предъявить все свои претензии. Но я имела это право ровно настолько, насколько мне позволял мой эгоизм и моя наглость. А они мне это позволяли достаточно, чтобы устроить сцену ревности. Только лишь один внутренний голос теперь уверенно убеждал, что не мне винить Юлиана в других связях. Но, черт возьми! Это Юлиан! Который их никогда не имел. Он был только мой, он принадлежал одной мне!

Я даже не заметила, что из глаз текут слезы, пока не почувствовала, как тонкая алая струйка защекотала подбородок и поползла по шее в декольте. Стерев их ладонями, я развернулась, но на Юлиана даже не взглянула, я посмотрела на девушку, которая так и стояла у перил, испуганнее загнанного кролика. Внутри сильнее вспыхнула ненависть. Я хотела ее смерти, хотела высушить ее до последней капли из той жилки, которая бешено билась на ее шее, хотела стереть ее из жизни Юлиана. Да как она смеет быть рядом с ним!

Я дернулась к ней, тут же натыкаясь на Юлиана. У меня сразу возникло желание его ударить, что я и попыталась сделать.

"Марго, перестань" - просил он, перехватывая удар за ударом.

"Я ненавижу тебя, всех вас ненавижу!"

Когда мои когти оцарапали его щеку, Юлиан перестал со мной возиться, он просто заломил мне назад руки, дернув к себе, а его пальцы жестко обхватили подбородок, приподнимая его так, чтобы я могла смотреть лишь ему в глаза.

"Марго, да хватит уже. Не заставляй меня применять силу".

Борясь с соблазном утонуть в темноте его глаз, я закрыла свои, пытаясь унять свои эмоции, от которых уже начала колотить крупная дрожь.

– Отпусти, - холодно проговорила я.

Его близость выводила меня из себя. Я хотела его обнять, хотела прикоснуться губами к его "грязным" губам, но родным и любимым, я так хотела забыться в его объятьях! Я ведь так спешила к нему...

– Отпусти меня, Юлиан, и я спокойно пройду в твой кабинет.

Аккуратно и постепенно Юлиан ослабил хватку. Я просто повернулась и направилась к лестнице. Обхватив меня за талию, Юлиан шел рядом, и мне до отвращения было обидно, что он держит меня лишь потому, что опасался за жизнь своей смертной, что уже стояло для меня под вопросом. Я позволила ему держать меня до самого кабинета, пока за нами не закрылась дверь, прямиком перед носом Глеба и Роберта, которые покорно остались с той стороны. Оттолкнув Юлиана, я первым делом начала метаться по комнате.

– Как давно это у вас?
– спросила я.

– Не так давно, как ты могла бы подумать, - услышала спокойный ответ.

– Да неужели? А по вам не скажешь? Вижу, ты хорошо проводил время, пока я сидела в карцере.

– Ты ошибаешься, я ждал тебя. А с Аллой мы стали близки с той ночи, когда я узнал о тебе и Яне.

Мои глаза метнулись к Юлиану. Что? Что он такое говорит? С его слов выходило, что это я его толкнула на эту измену. А во всем, что было до этого, выходило, что я ошибалась.

– Так это что, месть?

– Не уверен, скорее отчаяние и усталость, если по отношению к тебе.

Он был зол, но сдержан, и медленно шагал в мою сторону

– А по отношению к ней?

– Сейчас уже благодарность.

Я подавилась обидой, не найдя ничего в ответ. А Юлиан продолжил жалить меня словами:

– Когда я узнал о тебе и Яне, я расстроился.
– Он сделал еще пару шагов. И столько эмоций было на его лице: обида, злость, боль, усталость... И ни намека на прежние чувства.
– Она пришла ко мне, она была рядом и стерпела все мое безумие. Я трахал ее с такой злостью, что она кричала от боли. Но она это все стерпела. И простила.

Сделав еще несколько шагов, Юлиан навис надо мной. Высокий, красивый, весь в черном, как и черны были его глаза, что говорило о бушующей внутри него буре чувств. Я сделала ему больно... В очередной раз. И что-то подсказывало мне, что-то в его решительном взгляде, что он мне это позволил в последний раз. Между нами словно пролегла глубокая пропасть, и кажется, появилась она куда раньше, чем я ее заметила.

Черные глаза непрерывно смотрели в мои, будто хотели там что-то увидеть. Не знаю, что там мог выражать мой взгляд, но в этот момент я была в каком-то немом оцепенении. На несколько коротких минут все замерло, вокруг меня и внутри. Я упорно не хотела осознавать свои мысли и проверять догадки. И мне казалось, что если я хотя бы моргну, или сделаю вдох, как на меня обрушится та тяжесть осознания, которая ощутимо давила со всех сторон, обещая меня расплющить.