Страсть по понятиям

— А она не знает?

— А ты думаешь, почему Эдик тебя боялся? Ты вот приехал, расшевелил этот геморрой… Честное слово, я не знала, что афганца убили. Но ведь в этом есть и твоя вина.

— И в том, что Шептулина убили, тоже я виноват?

— Ну, ты здесь ни при чем.

— А его убили?

— Ну, да… Эдик не смог ему Альберта простить… Да и не только в Альберте дело. Эдик еще и за Алину боялся… В общем, одно на другое наложилось… Только не думай, что я Эдика оправдываю. Да, он действительно жестокий человек…

Да еще и Жмыхов со своим чрезмерным рвением. Я вот думаю, может, наврал он, что Шептулин Альберта убил. Не тот он человек, который может убить…

— А зачем Жмыхову врать?

— Вот я и думаю, зачем?.. Лишний раз выслужиться?.. Но тогда кто убил Альберта? Он сам? Но зачем ему это? Он-то уж точно Эдика не ревновал…

— Но знал, что за Эдиком грешок?

— Ну а ты думаешь, он для чего к Эдику был приставлен? И оберегать он его должен был, а заодно и следить за ним… Я не знаю, правда это, что Шептулин Альберта убил, или нет, но именно это Жмыхов тебе и собирался сказать. Так что если ты нас ему сдашь, ничего нового ты не узнаешь…

— Не собираюсь я вас сдавать. Да и связи у меня со Жмыховым нет. И не будет. Телефон я выбросил…

— Знаешь, а я хотела бы ему позвонить. Хотелось бы сказать, что я о нем думаю… А другого телефона у тебя нет?

— Мы все телефоны выбросили. И «клопа» у меня под автобусом нет. Я его еще в Кирове снял…

— Да я в курсе. Слышала, как Жмыхов жаловался…

— Где Струков нас караулил, в лесничестве?

— Кажется, да.

Я удивлялся самому себе. Совсем недавно я всерьез разыскивал в заповедном лесу несуществующих рабов, убивал бандитов, которые охотились на меня, моя жизнь тогда висела на волоске. А сейчас я спокойно разговаривал с человеком, который с преспокойной совестью участвовал в покушении на мою жизнь. В организации покушения, точнее говоря. Мало того, я фактически спас ей жизнь. Я переспал с ней, и теперь она моя любовница… Но значит ли это, что мы стали друзьями? Нет. Конечно же, нет. И я даже не знаю, зачем я собираюсь ей помогать? А ведь собираюсь. Хотя должен возвращаться домой. Ведь ясно же, что Альберта мне не найти. Не похоже, что Настя обманывала меня. К тому же она сомневалась, что Альберта убил Шептулин. Хотя и не понимала, зачем это мог сделать Жмыхов… Да и не стал бы Игорь убивать Альберта…

— А Жмыхов уже работал на Эдика, когда Альберт пропал?

— Работал?., — задумалась Настя. — Нет, не работал… Вот я и говорю, что не мог он Альберта убить…

— А когда он появился?

— А когда Эдик завод начал строить. Он уже давно этот проект задумал, деньги под него искал…

— В Кирове?

— Нуда, он там хорошо зарабатывал…

— Плюс махинации, — приплел я.

Уж очень мне вдруг захотелось насолить Насте. А то вдруг решит, что мы с ней друзья. А мне что-то не очень хотелось с ней сходиться. В постели — пожалуйста, а по жизни нам лучше порознь. Не того она поля ягода, чтобы с ней по жизни в одной корзине трястись…

— Какие махинации?

— Стройматериалы по сниженным ценам. В твою пользу. А ты потом перепродавала…

— Э-э… Ты и это знаешь?

— Работа у меня такая.

— Все равно никто ничего не докажет…

— А кто-то пытался доказывать?

— Для прокуратуры? Для прокуратуры — нет… Слушай, эта история к Альберту не имеет никакого отношения. И к тебе тоже. Может, лучше займемся любовью? — прильнула ко мне Настя.

И на словах она хотела секса, и на языке тела. Я, конечно, был не прочь.

— Обязательно… Я знаю, владелец завода Эдику предъявлял за эти махинации…

— Какой ты неугомонный!

Настя подключила к делу все свое обаяние, в том числе и мануальное.

— А кто такой Савельев?

Мне уже не хотелось, чтобы она останавливалась.

— Ну, он в Кирове большой человек…

— А как Эдик на него вышел?

— Ну, он имел отношение к заводу.

— К строительному?

— Нуда.

— И владельцев хорошо знал?

— Он и сам был владельцем. В пределах двадцати двух процентов…

— А Эдик, получается, у него воровал.

— Воровал?

Ее шаловливая ручка воспарила в воздух и замерла там.

— Может, он и наказал его за это?

— Ну-у… Я как-то не думала… Возможно…

Она готова была развивать эту тему, но я уже потерял интерес к разговору. Зато воспылал к ней самой. И потому с удовольствием вернул ее руку на место. И сам перевел общение с ней на язык тела…

Глава семнадцатая

Алина недовольно отставила в сторону творожную запеканку. Сама же заказала это блюдо, а есть не хочет.

— Что, не вкусно? — расстроился Иван.

— Кисловатая немного, — сказала Настя, уплетая за обе щеки.

Ее угнетала неопределенность. Она не знала, как далеко зашли ее недруги. И за брата очень переживала. И еще она боялась за свое будущее. В общем, проблем у нее вагон и целая тележка. Но если бы не это, она бы с удовольствием жила здесь. Атак ей просто нравилось со мной. Врала она, что не было у нее ничего с Игорем, или нет, но по сильному самцу она изголодалась очень. Четвертый день мы кочуем по лесам, а мне уже и смотреть на нее не хочется, так она достала меня своим «хочу». Сначала в удовольствие все было, а сейчас я смотрел на нее с опаской. Как бы после завтрака она не потащила меня в спальню. У Вани же, наоборот, дело до секса так и не дошло. Он пылинки со своей Алины сдувал, угождал ей во всем, тряпкой стелился перед ней, а она вытирала об него ноги. А до постели дело так и не дошло. Ваня стремился к этому, но Алина сказала «нет», а ее слово для него закон.

— Только она тебе этого не скажет, — хмыкнула Настя. — Ты, Ваня, сам должен догадаться. Алина у нас девушка деликатная. И капризная. Такая вот деликатно-капризная…

— Может, хватит? — покосилась на нее Алина.

— Если тебе что-то не нравится, ты так и скажи. Вань, хреновый ты творог купил. Вань, платок у тебя недостаточно чистый, чтобы мне сопли подтирать. Вань, жилетка у тебя пыльная, не хочу я в нее плакаться…

Алина стрельнула по ней взглядом и резко поднялась из-за стола. С обидой вышла из кемпера, а Ваня выскочил вслед за ней.

— Где ты такого Иванушку-дурачка нашел? — усмехнулась ему вслед Настя.

— Ну, не все же Иваны царевичами рождаются…

— Веселая компания, Иванушка-дурачок и принцесса Несмеяна.

— Она всегда такая капризная?

— Капризная. С теми, кто везет, капризная. Ваня перед ней скачет, как та лошадка, а она и рада понукать. То не то, это не это…

— Влюбился парень.

— Вот и я о том же, — усмехнулась Настя. — Странный он какой-то.

— Не понял, если в Алину влюбился, значит, странный? — Я удивленно глянул на нее.

— Ну-у… Да нет, дело не только в том. Он сам по себе странный…

Я пожал плечами. Может, Ваня и небезупречный, но я не хотел обсуждать его странности с Настей. В каких бы отношениях я с ней сейчас ни состоял, мы с ней чужие люди. Именно поэтому я и задавался вопросом: что я здесь до сих пор делаю? Что стало с Альбертом, я узнал, свое любопытство к Насте удовлетворил — все, можно уезжать. В конце концов, я не волонтер из Армии спасения. Я должен заниматься своим делом, зарабатывать на этом деньги…