Страсть по завещанию

— Во многих семьях люди не ладят друг с другом, — убежденно заметила она.

— Кроме того, у него есть давняя любовница.

— Неженатые мужчины часто держат любовниц, — возразила Селия, хотя на лице у нее появилось выражение озабоченности. — Это не значит, что он не бросит ее после свадьбы.

— Неужели вы одобряете поведение мужчины, который имеет любовницу и одновременно пытается ухаживать за другой женщиной? — бросив на нее жесткий взгляд, произнес Джексон.

Вздох, вырвавшийся из ее груди, стал ответом, который и был ему нужен.

— Я вообще полагаю, что брак его не интересует. — Она вздернула подбородок. — Но еще остается герцог.

— С его семьей психически больных.

— Знаю. Он мне рассказывал о своем отце, о котором я и так знала.

— Ага, а знаете ли вы о брате его деда? Он закончил свои дни в приюте для умалишенных в Бельгии.

— Об этом он не рассказывал. — У нее задрожала нижняя губа. — Но мы общались совсем недолго. Уверена, он не будет этого скрывать, если я спрошу его. Он был очень откровенен, рассказывая о душевнобольных в его семье, когда предложил…

— Предложил — что? — У Джексона при ее последних словах упало сердце.

Она чуть поколебалась, а потом пожала плечами:

— Выйти за него замуж, вы же понимаете.

Проклятие! Джексон не смел выразить свое возмущение, но тут же мысленно увидел ее в объятиях Лайонела, и ему захотелось крепко ударить по чему-нибудь кулаком, чтобы излить свою ярость.

— И конечно, вы приняли его предложение, — с горечью сказал он. — Не устояли перед перспективой стать герцогиней.

— Только вы, — блеснула она глазами, — не видите всех преимуществ такого союза.

— Потому что я не верю в прочность брака по расчету. Зная историю вашей семьи, я убежден, что и вы в это не верите.

— А почему, — залившись краской, сказала она, — вы считаете, что этот брак будет неудачен? Неужели так трудно поверить, что мужчина хочет жениться на мне ради меня самой? — В ее голосе звучала боль, и на мгновение он потерял дар речи. — Почему кто-либо, решившись взять в жены безрассудную леди Селию, — продолжала она, — делает это только из-за ее приданого или для поддержания своей репутации?

— Я ничего подобного не имел в виду.

— Нет, вы говорили именно об этом, — дала она волю своему раздражению. — Вчера вы поцеловали меня, чтобы преподать мне урок, а сегодня вы и на это не решились…

— Тогда слушайте, — вспыхнул он и схватил ее за плечи. — Я не решился на это только потому, что боялся, мне не хватит сил остановиться.

Она оторопела.

— Ч-что?

Боже праведный, он не должен был этого говорить, но не может же он позволить, чтобы она считала себя чем-то вроде парии в мужском обществе.

— Я понимал, что приблизившись к вам и коснувшись ваших губ…

Но сейчас он стоял совсем близко от нее. И она смотрела на него каким-то непонятным взглядом, в котором было и недоумение и оскорбленная гордость, так что он не мог больше сдерживаться. Уже не мог.

Джексон заключил ее в объятия и поцеловал, доказывая то, чему она не верила. Доказывая, что желает ее, даже понимая, что никогда не сможет быть с ней.

Селия оторвалась от его губ.

— Мистер Пинтер… — прошептала она.

— Джексон, — прохрипел он. — Я хочу услышать, как вы называете меня по имени.

Отстранившись от него, она с болью посмотрела ему в лицо:

— В-вам нет нужды притворяться.

— Проклятие! Я вовсе не притворяюсь.

Он снова притянул ее к себе и поцеловал еще более страстно. Как же она не видит, что он жаждет ее? Как она не понимает, насколько она соблазнительна? Ее губы кружили ему голову, лишали его рассудка. Поцелуи его были столь горячими, что любая женщина ее круга почувствовала бы себя шокированной.

Когда она снова отстранилась, он ждал пощечины, ждал, что она возмутится, может быть, ударит его, но услышал лишь робкий протест:

— Пожалуйста, мистер Пинтер…

— Джексон, — поправил он ее тихим, неверным голосом, подкрепляя просьбу умоляющим взглядом. — Зовите меня по имени.

Ее густые темные ресницы опустились, а на щеках выступил румянец.

— Джексон…

От звука ее голоса он задохнулся, а в мозгу вспыхнуло пламя. Она не оттолкнула его, поэтому нечего строить из себя джентльмена.

На этот раз, ощущая, как кипит его кровь, он с дикой силой впился в ее губы, впитывая их шелковую теплоту. От нее исходил аромат красного вина и лимона, терпкий и сладкий одновременно. Он хотел вдохнуть, впитать его в себя. И еще ему хотелось овладеть ею, немедленно, прямо в этой комнате.

Поэтому, когда она вырвалась из его объятий, он устремился за ней.

Селия не подпускала его ближе, но и не собиралась бежать.

— Вчера вы сказали, что подобное не повторится.

— Помню. Но повторяется. — Так, вероятно, жаждут получить свою дозу отравы завсегдатаи опиумной курильни. Он много месяцев болезненно желал ее. И теперь, когда он вдруг получил желаемое, ему нестерпимо захотелось большего.

Когда она остановилась у письменного стола, он схватил ее за талию, но она отвернула голову и он уткнулся губами в шею, ощутив запах, который столько времени мерещился ему.

Дрожа, он провел руками по ее груди.

— Что вы делаете?

— Я хочу вас, — признался он, проклиная себя. — Я всегда хотел вас.

И он снова приник к ее губам.

Глава 10

У Селии кружилась голова. Он хочет ее? Мистер Пинтер хочет ее?

Не мистер Пинтер — Джексон. Джексон.

Она судорожно вздохнула, когда он оторвался от ее губ и начал целовать ее ухо, тяжело дыша, с сильно бьющимся под ее рукой сердцем.

Он действительно хочет ее. Он словно готов был выпить ее, когда жадно впивался губами в ее шею. От него все еще исходил запах пороха и дыма. И этот запах, и царапающие прикосновения его бакенбард в ее представлении были истинно мужскими. Когда он тронул языком ямочку у основания шеи, ее накрыла горячая волна желания.

Никогда прежде ее не целовали и не ласкали так нежно и обжигающе. Она чувствовала, что тонет в этих ласках.