Страсть сжигает все преграды

— Думаю, это лучше сделать мне самой, — с трудом выдавила она.

— Прекрасная мысль, — обрадованно поддержала ее Сьюзен. — Вито, разрешите предложить вам выпить.

Эшли пересекла сад. Отец убеждал Арнольда, что только зануда может играть в гольф. Арнольд спокойно соглашался с ним, непроницаемый для подразумеваемого оскорбления. Выдержанный, неагрессивный человек, он не хотел ввязываться в спор с воинственным тестем.

— Папа… — Эшли вышла на солнечный свет, расправив плечи и вздернув подбородок.

— Какого черта? Что ты тут делаешь? — вздыбился Хант Форрестер, словно разъяренный бык. Лицо исказилось, он не верил своим глазам.

— Т-ты не думаешь, что пора заключить мир? — Эшли принудила себя сделать еще один шаг.

— Бесстыжая девчонка, как ты смела явиться сюда? — проревел он, шагнув ей навстречу и схватив за плечи. — Я же сказал, чтобы ноги твоей здесь не было! Забудь сюда дорогу! Из-за твоих выходок Тим чуть не угодил в тюрьму!..

— Папа, пожалуйста…

Его пальцы впивались в нее, словно стальные щипцы. При каждом слове он грубо встряхивал ее.

— Отпустите мою жену, — вмешался Вито с холодностью и презрением, унаследованными по меньшей мере от десяти поколений аристократов.

— Вито, не вмешивайся! — испуганно крикнула Эшли.

— Или останешься калекой! — хмыкнув, добавил Хант Форрестер, оценивая взглядом великолепно сшитый костюм, шелковую рубашку и нескрываемое презрение молодого мужчины.

— Ваша дочь беременна, — ледяным тоном сообщил Вито.

Эшли стало плохо, и у нее закружилась голова. Откуда-то сзади доносились тихие рыдания матери. Такая ужасающе знакомая картина. Но первый раз в жизни она поняла, что может не бояться отца. Вито не позволит ему обидеть ее.

— Так вот каким образом ты затащила его к алтарю! — с ненавистью усмехнулся отец. — Второй раз вроде бы более удачно…

Обхватив ее за плечи одной могучей рукой, Вито ударил Ханта Форрестера с такой силой, что тот отлетел на несколько шагов. Сьюзен завизжала. Арнольд вскочил. Эшли в шоке откинулась назад и прислонилась к столу. Ноги у нее подгибались.

— Если вы хотите драться, — прорычал Вито, — выберите соперника себе по силам!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Арнольд стучал кулаком себе в ладонь. Его обычно серьезное лицо сияло от удовольствия.

— Вот это удар! — воскликнул он, восхищенно качая головой.

— По крайней мере вы смелее, чем этот идиот! — прорычал Хант, поднимаясь с земли. — Забирайте свою жену и убирайтесь вон…

— Если они уйдут, я тоже уйду! — Все повернулись в сторону, откуда донесся дрожащий голос. Сильвия Форрестер в отчаянии смотрела на младшую дочь. — Могу я пока пожить у вас?

— Какого… какого дьявола? Что здесь происходит? — рявкнул Хант в ответ на невероятную смелость жены. — Сильвия, ты совсем выжила из ума?

— Мне надо было сделать это давным-давно… но не хватало духу. — Сильвия протянула Эшли дрожащую руку. — Куда это годится, если я не могу пойти на свадьбу собственного ребенка… Прости меня, Эшли, что я позволила ему так поступить с тобой.

— Мы всегда рады вам в нашем доме, миссис Форрестер, — ласково проговорил Вито.

— Подождите, в чем дело? — вмешался отец Эшли.

— Зовите меня Сильвия, — застенчиво попросила мать. — Вы очень добры…

— Он, черт подери, ударил меня! — загремел Хант, не веря своим ушам.

— И ты заслужил это, — по-прежнему дрожа и опираясь на руку Эшли, пробормотала Сильвия. —

А сейчас я расскажу ей, почему ты так с ней обращаешься. Она имеет право знать.

— Нет! — проревел Хант.

— Давайте войдем в дом, — предложил Вито.

Эшли в недоумении оглянулась и посмотрела туда, где в полном одиночестве остался отец. У нее голова шла кругом. Она никогда не думала, что мать сможет сделать что-то вопреки воле отца. Это казалось невероятным. И она даже вообразить не могла, о чем собирается рассказать Сильвия. И почему это до такой степени бесит отца.

— Сьюзен, по-моему, тебе и Арнольду лучше поехать домой, — вздохнула Сильвия. — Я позвоню вам позже.

Когда с явной неохотой сестра с мужем ушли, на пороге появился отец.

— Пожалуйста, не говори им, — попросил он. — Это не их дело.

— Ты вел себя так, что это стало делом Эшли. — Мать подняла залитое слезами лицо. — Из-за моей ошибки страдали все. Лучше бы ты развелся со мной. Но ты этого не сделал и в отместку больше двадцати лет пил из нас кровь.

— Сильвия… — Хант посерел и странно обмяк.

— У меня… у меня была связь, — запинаясь, начала Сильвия свое признание, стараясь ни с кем не встретиться взглядом, — и твой отец, Эшли, узнал об этом. Когда я поняла, что беременна… я сомневалась, что это ребенок твоего отца…

— Ох, милостивый Боже… — Эшли рухнула в ближайшее кресло.

— Твой отец знал… — Мать тихо плакала. — И когда… когда ты родилась с рыжими волосами, со всем непохожая на Сьюзен… понимаешь, мы оба поверили, что ты не можешь быть его ребенком… Мне было так стыдно… И я была так благодарна ему, что он согласился принять тебя как своего ребенка.

Но он оказался не способным справиться с таким позором, поняла Эшли.

— По-моему, Эшли неправильно вас понимает, — пробормотал Вито. — Вы не можете утверждать, что на не ребенок своего отца. Тим и Эшли похожи как близнецы.

— У т-т-того мужчины были светлые волосы, — сдавленно прошептала Сильвия. — Мы забыли, что у моей бабушки были золотисто-рыжие волосы. И пока не родился Тим, мы не понимали, что ошибаемся. А к тому времени отношение отца к Эшли уже страшно испортилось. Он продолжал вести себя так, будто она не его… По-моему, каждый раз, когда он смотрел на нее, он вспоминал того, другого мужчину.

Молчание длилось вечность. Отец Эшли сгорбился в кресле и закрыл лицо руками. Он напоминал человека, только что выслушавшего свой смертный приговор. Эшли была просто ошеломлена. Она смотрела на Вито, что он скажет или сделает в такой сложный момент. Сердцем она сочувствовала матери, но чуть позже испытала прилив неожиданной жалости к отцу. Признание матери сломило его, лишив всякого достоинства. Но Эшли поняла и гораздо большее. Отец, должно быть, с великой силой любил мать, если не развелся с ней. Но, к несчастью, он и наказал ее за свою любовь.