Страсть умеет лгать

Меня покоробил пафос, но лицо я, надеюсь, удержала. Хватит с меня негативных эмоций.

— Благодарю за комплимент. Да, это я.

— Вам очень идет это имя, — галантно поклонился Ульрих, как будто речь шла о моем новом платье. — Такое же мягкое, нежное и воздушное, как ваша душа.

— Что, простите?

И не слишком ли много безыскусной лести? Такое ощущение, что он не мой ровесник, как показалось поначалу, а гораздо старше.

— Вы не признаете существования душ? — дурашливо поднял он бровь, этим жестом снова напомнив моего лютого и ненавистного врага.

— Сложно сказать. Я ее никогда не видела.

— Не аргумент. Радиацию тоже невозможно увидеть, однако, ее существование вы не будете отрицать? Впрочем, простите, физика и метафизика — это не то, что любят красивые девушки. А что вы делаете сегодня вечером, Элина?

Поразительный эффект. Один вопрос, и словно лампочку выключили: Ульрих напрочь потерял для меня все свое обаяние и стал неприятен. Надо что-то делать с моей реакцией на ухаживания мужчин, иначе Лариса права: помру старой девой.

— Читаю сказки с сыном, — улыбнулась я, из-под ресниц отслеживая реакцию.

Ему не удалось скрыть легкую обескураженность.

— О, у вас есть сын? И наверняка это такой же, как вы, харизматичный синеглазый ангел с золотыми локонами?

Откуда он знает внешность Димы? — царапнул вопрос.

— Да, кудри у него есть, — кивнула я. — А еще он инвалид первой группы.

— Это ненадолго, — чуть натянуто улыбнулся Ульрих. — Уверяю, в нашей корпорации совершаются подлинные чудеса. А знаете что? Давайте я вам покажу, как это работает… Мне как раз для полной уверенности, что аппарат исправен, нужен небольшой тест, — он кивнул на машину в шкафу. — Вы мне поможете?

— А это можно? — с опаской спросила я.

— Не думаю, что Микаэль, а тем более, Артур, будут возражать. Вы ведь подписали контракт? Ну вот, значит, уже не посторонний человек, вам точно можно. Все равно вы рано или поздно будете изучать работу нашего оборудования, так почему бы не познакомиться прямо сейчас?

Я посмотрела на медленно вращающееся колесо на дисплее. Кажется, непонятные символы на ободе тоже незаметно менялись, перетекая из одного рисунка в другой.

— А давайте! Надеюсь, от меня не понадобится крутить этот лохотрон?

Небольшой начальник подавился смешком и мотнул головой, мол, нет, не понадобится. Протянув ладонь, помог встать. Ноги уже не подгибались, и я сочла это хорошим знаком.

— Не понадобится, — уверил Ульрих. — От вас нужно всего лишь быть рядом и верить в меня и в то, что всё получится. Это самое главное.

— Да вы просто процитировали рецепт, как сделать мужчину счастливым!

— Хорошо, когда дама понимает!

Мы прошли за стол и встали перед шкафом в Нарнию. Ну ладно, ладно, всего лишь перед массивной конструкцией из фантастических фильмов с огромным дисплеем и небольшой выдвижной панелью управления.

— Как вам понравилась наша контора? — как бы между делом спросил парень, набирая команду на клавиатуре.

— Не успела составить своего мнения, — дипломатично соврала я. Странная контора, если не сказать ненормальная, и не от хорошей жизни я здесь оказалась.

— А как вам наш управляющий? — на этот вопрос я пожала плечами, техник покосился и сообщил: — Разве он вам не приглянулся? Все девушки на него западают, даже обидно, нам никого не остается, — Ульрих вздохнул. — Но самое грустное, из влюбленных без памяти отвратительные якоря. Это я вам как техник говорю. Смысл работы якоря в том, чтобы дать дайверу полную свободу, но держать постоянную связь душ, чтобы успеть отследить негативные перемены и выдернуть его из погружения. Якорь и дайвер должны быть друзьями, но не любовниками. Микаэль был лучшим дайвером, но бабы его погубили.

— Почему был? Что значит погубили?

— Сейчас все узнаете, Элина. Увидите своими глазами…

Позади сгрохотала дверь, и Ульрих не договорил, резко развернувшись и одновременно вскинув руку так, словно держал в ней невидимый пистолет. Но тут же опустил и встряхнул кистью, как будто избавляясь от оружия.

— Артур Робертович, нельзя же так пугать! — выговорил он вошедшему.

28

Заместитель управляющего, ворвавшийся в кабинет стремительным шагом, остановился у стола.

— Ульрих. Когда я просил тебя о… о том, о чем просил, то не имел в виду, что ты начнешь делать это таким образом.

“Как… витиевато! — восхитилась я. — И о чем он просил? Засыпать меня комплиментами?”

— Артур Робертович, — перешел в атаку техник, — я не буду спрашивать, как ты и Мик умудрились принять в корпорацию настолько закомплексованного человека с закореневшей психотравмой, которого рвет на британский флаг ненавистью, еле погасил. Нет, не буду.

— Конечно, не будешь, потому что кадры — не твоя компетенция.

— Частично моя, я все-таки тут техник-координатор, а не сантехник. Так вот, я спрошу, почему ты не отговорил Мика нырять в поток Элины до того, как…

— Невежливо говорить о присутствующем здесь человеке в третьем лице, — перебила я.

Оба развернулись ко мне и одарили такими недоуменными взглядами, словно козявка заговорила.

— Леди Элина, дело в том, что у нас большая проблема. Якоря не удержали Мика, и он сорвался, перешел полностью, физически, — пояснил Артур. — Мы его потеряли в вашем прошлом. Или не вашем. Одним словом, Мик исчез.

— Да, признаюсь, Элина, я хотел воспользоваться вашим присутствием как компасом для его поиска, — буркнул Ульрих, а лицо стало такое виноватое-виноватое. Теперь мне и в голову не пришло бы принять его за Эдика: тому было незнакомо чувство вины.

— Без моего ведома? — возмутилась я.

— Простите. Я счел, что эффект внезапности...

— … повышает количество неудачных экспериментов, — договорил за него заместитель по кадрам. — И этот германский прощелыга цыганских корней прекрасно знает, что у вас ноль опыта и знаний, и для вас это может быть опасно, — Артур сдал коллегу с потрохами и с удовольствием понаблюдал, как тот скрежещет зубами. — Знал бы, лучше бы сам побеседовал, но тут столько проблем… Про электричку выяснил?

— Нет. Какая, к черту, электричка? Зачем терять время, когда для запуска остался только один тестовый прогон? — техник сдернул черные очки, швырнул в раздражении на каменный стол, вызвав сноп искр в глубине столешницы.

— Ладно, сам сделаю.

— Ты? — как-то презрительно бросил Ульрих. Сейчас он снова до жути стал походить на Эдика. — Ла-а-адно. Делай, что хочешь, но я никакой ответственности за это не несу!

— В отличие от вас всех, я никогда не делаю, что хочу, и всегда несу ответственность, — процедил Артур. — Оставь нас уже. Пусть с тобой Мик разбирается, когда вернется.