Страсть
Шрифт:
«В тот день я безумно опаздывала на пробы. Как метеор, лечу по длинным коридорам студии, стремительно врываюсь в комнату – щеки порозовели от мороза, волосы растрепались, глаза горят (прямо скажем, выгляжу далеко не как кинозвезда). А вот Женя был безупречен: аккуратно причесанный, в отлично сшитом замшевом пиджаке с заморскими пуговицами, в светло-коричневых брюках, модных ботиночках. Жариков сидел в комнате один, на коленях лежал сценарий. Когда я, запыхавшись, влетела, он искоса посмотрел на меня, и в его взгляде я явственно прочитала укор: «Кто такая? Как посмела опоздать?» Ему, звезде, пришлось ждать меня целых пятнадцать минут! Я, не обращая внимания, стала снимать шубу, полагая, естественно, что он поможет. Не тут-то было: Женя невозмутимо продолжал сидеть. Чуть позже мы начали читать сценарий, незаметно разглядывая друг друга. Я, конечно, понимала, что
Когда в очередной раз мне позвонили со студии, я заявила, что сниматься с Жариковым не буду – с кем угодно, только не с ним! Неприятное впечатление от первой встречи настолько врезалось в память, что я не могла себе представить нас играющими в одном фильме. Женю попробовали с другой актрисой, но режиссер остался недоволен: «Наташа, придется сниматься!»
Съемки начались 18 мая, а уже спустя пару-тройку недель Гвоздикова неожиданно влюбилась в ранее ненавистного партнера. Что касается самого Жарикова, то он никаких нежных чувств поначалу к партнерше не питал: играя по сюжету ее возлюбленного, он становился абсолютно равнодушным сразу по окончании съемок. Правда, в процессе работы он все-таки влюбился, но его пассией оказалась отнюдь не Гвоздикова, а молоденькая актриса из массовки. Гвоздикова узнала об этом случайно: лежала дома с высокой температурой, и вдруг ей позвонила ассистентка режиссера: «Болеешь? Ну-ну, болей! А Жариков «зароманился»! Девчонка «попастенькая», ножки-бутылочки… А ты лежи-лежи, болей!»
Несмотря на то что после этого звонка температура у Гвоздиковой поднялась еще выше, она нашла силы примчаться на съемочную площадку. К тому времени ее чувства к Евгению были уже настолько сильными, что она решила завоевать его во что бы то ни стало, хотя сама четыре года как была замужем. Но ее брак нельзя было назвать счастливым: муж ревновал чуть ли не к каждому столбу, регулярно перлюстрировал ее почту и даже врывался по ночам в гостиничные номера. Что касается Жарикова, то Гвоздикова знала, что он тоже давно женат, но досужие языки успели донести до ее ушей, что и его брак нельзя назвать благополучным. Короче, перспективы у актрисы были.
Для обольщения Жарикова Гвоздикова избрала хитрую тактику: каждый раз, когда артисты возвращались с натурных съемок, она устраивалась в автобусе в противоположном углу от пассии Жарикова. Таким образом Наташа ставила актера перед выбором, с кем из них сесть. Помаявшись, тот обычно выбирал Гвоздикову, а неудачнице тактично объяснял: дескать, нам с Наташей надо текст роли повторить. Так продолжалось, пока… Впрочем, послушаем рассказ самой Натальи Гвоздиковой:
«Мне кажется, первым «сломался» Женя. Однажды, когда романом между нами еще и не пахло, Женя попытался меня поцеловать… У операторов закончилась пленка, поэтому объявили перерыв. Я села в кресло и задремала. Почувствовав запах знакомой туалетной воды, открыла глаза и близко-близко увидела… губы Жарикова. От неожиданности он отпрянул от меня, как ошпаренный. Как я жалела потом, что спугнула его! Самое обидное, что даже по сценарию, хоть мы и играли любовь, нам ни разу не удалось поцеловаться…»
Роман Жарикова и Гвоздиковой только-только набирал силу, а съемки фильма «Возле этих окон» уже закончились. Чтобы отношения продолжились, надо было срочно что-то предпринимать. Помог случай.
Летом того же 1973 года Жарикова пригласили на главную роль в телесериал «Рожденная революцией» (Киностудия имени Довженко), и он порекомендовал ассистентке режиссера Ларисе Славяновой попробовать на главную женскую роль Наталью Гвоздикову. Славянова взяла фамилию актрисы на заметку, но без конкретных обещаний. А потом и вовсе про нее забыла и порекомендовала режиссеру Григорию Кохану взять на роль Маши молодую украинскую актрису. Но Жариков к тому времени хотел видеть рядом с собой только Гвоздикову! Он долго ломал голову, как это сделать, и наконец в открытую сказал Кохану, что хотел бы пройти пробы с актрисой, которая снималась с ним в «Окнах»: дескать, с ней у него сложились очень хорошие партнерские отношения. Кохан согласился и решил дать Гвоздиковой шанс, а та его едва не запорола.
На пробах ей предложили сыграть сцену допроса Маши, где нужно было расплакаться, но слез от Гвоздиковой никак не могли дождаться. Над ее кандидатурой уже повисла угроза отчисления, однако в
дело вновь вмешался Жариков, который очень хотел, чтобы Гвоздикова осталась в фильме, да к тому же снова играла бы его возлюбленную. Он сбегал в медпункт, выпросил у медсестры флакон с нашатырным спиртом и смочил им носовой платок, который затем передал Гвоздиковой, посоветовав спрятать его в муфточку, а во время съемки понюхать. Наталья так и сделала, но… вместо слез от едкого запаха нашатыря ее глаза чуть не повыскакивали из орбит. Режиссер прервал пробы.Всю обратную дорогу в поезде актриса горько рыдала, полагая, что теперь на роль Марии ее уж точно не утвердят. Как ни странно, но выбрали именно ее. А вскоре между нашими героями начался долгожданный роман. Вот как вспоминает об этом сама Наталья Гвоздикова:
«Приехала в Киев на примерку костюмов. Женя был уже там, но жил в другой гостинице. Как-то вечером пригласил меня в гости. Засиделись допоздна, и вдруг он предложил: «Уже очень поздно, Наташа, оставайся. Номер у меня двухместный, я лягу в гостиной». И я, дура, согласилась, ведь Женя казался мне таким правильным, благородным. Но ночью началось такое! Поначалу между нами завязалась жуткая борьба, а потом… Потом я поняла, что жить без него больше не смогу…»
Стоит отметить, что во время съемок в «Рожденной…» на Гвоздикову положил глаз еще один артист-красавец – Лев Прыгунов. Он тоже активно за ней ухаживал, но… Гвоздикова выбрала Жарикова.
Правда, спустя несколько месяцев (в начале 74-го, когда снимались павильонные сцены в Киеве), их роман едва не завершился. Наталья на тот момент уже ушла от мужа, требовала того же от Жарикова, но он с разрывом тянул. А тут в Киев вдруг приехала его жена… Далее послушаем рассказ Натальи Гвоздиковой:
«Я страшно нервничала. Понимала, что Женя очень страдает: со мной у него любовь, а там – дом и женщина, с которой он прожил более десяти лет. Я видела, что ему ничего не хочется менять. Как раз тогда я познакомилась с молодым человеком, который предложил мне выйти за него замуж и уехать в Америку. И хотя фильм был уже почти наполовину отснят, я подумала и решила уехать – подальше от неразрешимой проблемы.
Моя сестра будто почувствовала, что я вот-вот совершу глупость, о которой потом буду жалеть. И когда я в очередной раз собралась на свидание к своему новому воздыхателю, Мила встала у двери и сказала, что не выпустит меня из квартиры. Я возмущалась, кричала, что давно уже совершеннолетняя и что она не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь!.. В самый разгар нашего с ней спора вдруг раздался звонок в дверь – пришел Жариков. Сестра, оказывается, втайне пригласила Женю на серьезный разговор. Увидев его, я поняла, что Америки мне не видать! Мила усадила нас за стол и без всяких предисловий поставила перед Женей вопрос ребром: «Выбирай, с кем остаешься – с женой или с Наташей. Женя, ты измотал их обеих. Так нельзя!» Если бы не она, не знаю, как бы сложились наши судьбы…»
Вскоре после этого Жариков ушел от жены. К тому же 13 июня 1974 года у Наташи умер отец, и Жариков, узнав об этом, на следующий же день переехал к ней.
Свадьба Жарикова и Гвоздиковой состоялась 25 ноября 1974 года. Спустя полтора года у молодых родился сын Федор. К слову, последние эпизоды «Рожденной революцией» снимались, когда актриса была уже беременна (в том числе эпизод, где ее героиню убивают, сбрасывая с электрички). Любопытная деталь: несмотря на то что и в реальной жизни, и по фильму у наших героев была любовь, в этом сериале они договорились не целоваться. И слово свое сдержали, хотя «поцелуйных» моментов по сценарию было много.
Первая жена Жарикова долго не могла смириться с его уходом, хотя Евгений оставил ей все: квартиру, мебель… Ходили слухи, что она даже хотела подстеречь Гвоздикову на улице и облить ее кислотой. Когда эти разговоры дошли до Натальи, она так перепугалась, что какое-то время выходила на улицу только в сопровождении кого-то из близких или друзей. Да и родители Жарикова приняли ее не сразу. По ее же словам: «Свекор со свекровью приняли меня настороженно. Очевидно, постарались родственники их бывшей невестки: они говорили обо мне исключительно гадости. Мне же очень нравилась Женина мама: мягкость и доброта в его характере – от нее. Но свекровь абсолютно во всем подчинялась мужу, а характер у него – не позавидуешь! Однажды свекор при мне очень обидел Женю. Я не стерпела и припомнила ему все – и то, как не приехал в роддом за внуком, и что его раздражали пеленки и плач Феди. После этого скандала нам с Женей пришлось уйти из родительского дома. Отношения между мной и его отцом, кстати, так и не наладились…»