Страсти по рыжей фурии

– Вы хорошо плаваете, – сглотнул он.

– Ну, тогда на старт! – скомандовала я. – А то я уже начинаю мерзнуть.

Оттолкнувшись ногами от стены, я скользнула вперед, Лёша загребал руками рядом. Я старалась изо всех сил, но и он, похоже, тоже был не промах – до следующего бортика мы дошли одновременно.

– Отлично, – сказал он, растирая по лицу брызги. – Как насчет того, чтобы встретиться после сеанса?

– Смелый юноша, – поощрительно заметила я. – Сразу берешь быка за рога.

Похвала очень сильно на него подействовала, и он тут же стал требовать мой телефон.

– Два два два, три два два... нет, три два два... – Я морочила ему голову и уже откровенно веселилась, замечая, как его лицо принимает все более упорное выражение. – Ладно, Лёша, я дам тебе его после бассейна. Сколько тебе лет, кстати?

– Двадцать четыре.

– А мне тридцать, – легко приврала я. – Ты не замечаешь некоторого несоответствия?

– Нет, – сказал он спокойно и даже для убедительности заиграл мускулами. Хотя скорее всего это у него произошло от волнения. Мы еще немного поболтали, потом договорились встретиться в холле бассейна.

– Ты можешь еще поплавать минут двадцать, – сказала я. – Все равно мне долго волосы сушить.

– Ты не уйдешь без меня? – угрюмо спросил он, тоже переходя на более дружескую форму общения.

– Нет, что ты! – Я даже как будто обиделась такому недоверию. – Мы же договорились.

Разумеется, я не сдержала слова. Может быть, я и согласилась бы с ним посидеть в местном буфете какое-то время, но мне показалось это неразумным – уж слишком настойчив был любитель подводного плавания. «А нечего было язык мне показывать», – мстительно подумала я, сбегая по ступенькам из здания, где располагался «Ихтиандр».

Мокрые волосы во время быстрой ходьбы подпрыгивали у меня на затылке, холодные струйки стекали с них под воротник, но это совсем меня не смущало. Даже несмотря на то, что на солнце набежала фиолетовая туча и закрапал мелкий дождик, предвестник осеннего ненастья.

В ближайшем гастрономе я купила бутылку армянского коньяка – дарить Шурочке французский показалось мне слишком накладно. И непатриотично к тому же. Вдобавок подозревала, что появление Сержа на моем горизонте было вызвано искусственным путем.

Шурочка оказалась дома одна, ее сын с бабушкой отдыхали на даче в Подмосковье.

– Ах, это ты! – как-то чрезмерно обрадовалась она, увидев меня на пороге. – Что, под дождик попала?

– Угу.

– Да вроде дождик не такой и сильный, – недоуменно произнесла она. – Ой, а что это я вижу у тебя в руках?

Я прошла в комнату и торжественно поставила бутылку в центр стола.

– Что, проиграла? – усмехнулась Шурочка, ее глянцевые карие глаза вспыхнули торжествующе.

– Как видишь...

– Ладно, я не жадная. – Она достала из серванта пузатые рюмочки. – Садись, тебе согреться надо.

– Там совсем не холодно, лето еще, – попыталась было возразить я, но Шурочка упрямо повторила:

– Садись.

После первой рюмки она потребовала, чтобы я в подробностях рассказала ей все.

– Ты действительно оказалась на компьютерном рынке случайно? – как бы между прочим спросила я.

– Ах, где Серж работает...

– Что-то слишком много междометий.

– Да, случайно! – вызывающе ответила Шурочка.

Ее красота сегодня показалась мне еще более потускневшей, какой-то пыльной – словно слоник из ее серванта, по которому она забыла провести метелочкой.

– Ладно, будем считать, что это правда, – легко согласилась я. – Итак – он встретил меня недалеко от дома и предложил прогуляться...

– Мог бы и в ресторан позвать, – недовольно заметила она.

– Ты попала в точку – звал, но погода была такой прекрасной, что мы решили прокатиться на речном трамвайчике по Москве-реке.

– Отлично, отлично, – промурлыкала она, постукивая длинными крепкими ногтями по столу. – Очень романтично...

– Шурочка, ты действительно уже ничего не испытываешь к Мельникову? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Шурочка положила ногу на ногу, повертела в руках рюмку и сказала очень довольно:

– Нет. Даже когда я увидела его там, на рынке, в толпе и сутолоке... Знаешь, когда взгляд вдруг выхватывает в такой толпе знакомое лицо, всегда немного не по себе становится, что-то екает внутри... Так вот, когда я внезапно его заметила, то ничего не екнуло. Мое сердце было абсолютно холодно – как лед! – Для убедительности она даже взмахнула рукой, слегка расплескав коньяк. В воздухе запахло шоколадом и ванилью, и этот праздничный аромат напомнил мне Новый год и то предчувствие счастья, которое не давало мне спать по ночам в холодные и снежные дни начала января. Неужели мечты сбываются?

– И ты посоветовала Мельникову поскорее встретиться со мной, пока июль еще не кончился? – улыбнулась я.

– Будем откровенны, – заерзала она в кресле. – Из его слов я поняла, что он постоянно вспоминает тебя и хочет еще раз увидеть. Его желание не было оформлено – так, смутные устремления. Я только помогла ему определиться в своих поступках.

– Ты замечательно излагаешь! Сплав поэзии и психологии. Может быть, тебе стоит бросить работу и заняться любимым делом?

– Ты на меня сердишься? – жалобно спросила Шурочка.

Наши глаза встретились и тут же разбежались по разным углам комнаты.

– Нет, нет... Мы плыли с Сержем на теплоходе, и солнце светило нам в глаза, – возвышенно произнесла я, подделываясь под стиль подруги. – Он признался мне в любви и поцеловал.

– Поцеловал?!

– Не понимаю твоего удивления... Разве этого не следовало ожидать? Так вот, он меня поцеловал.

– О боже! – дрожащим голосом произнесла Шурочка. Лицо ее горело то ли от коньяка, то ли от любопытства.

– Ах, милочка, дальше – больше, – вздохнула я, словно каясь в содеянном. – Мы сошли в Нескучном саду и там, в безлюдном парке, под сенью склонившейся к воде ивы, целовались еще битых два часа. И если б не последние остатки разума, там бы и...

– О боже! – повторила Шурочка, подливая себе еще коньяка.

– Но это еще не все, – угрожающим тоном добавила я. – Он предложил переехать к нему, намекал на готовность жить со мной до самой смерти – говорил что-то такое романтическое, возвышенное, дословно не помню...

– А ты? – со жгучим интересом спросила она.

– Я? Я ничего определенного не ответила. Дорогуша, я была просто шокирована – он свалился как снег на голову, сразу признался в любви, чуть ли не предложение сделал... Что я могла ему сказать?