Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
— Нет, я не видела.
— А как вы думаете, почему кардинал оказался именно в вашем доме?
Мими немного помялась, но всё же ответила:
— Соседка сказала, что к дому подъехало такси, из него выкинули пожилого мужчину, а потом машина на бешеной скорости рванула с места и скрылась. А человек, то есть кардинал Даниэлу, поднялся, его шатало, но он побежал в дом.
Вот, это было именно то, что отец Матео и хотел услышать.
— Вы рассказали об этом полиции?
— Нет, я же не видела машины. Это всё соседка, она рассказала мне об этом дня через три, когда мы случайно встретились на лестнице.
Отец Матео понимал, но все же не мог не спросить:
— А теперь вы не можете пойти в полицию и рассказать им обо всём этом?
Мими нерешительно замотала головой.
— Это потому что ваш муж дома?
Она озадаченно посмотрела на священника, но ничего не ответила.
— Скажите честно, кто внёс за него залог? Ведь не просто так в газетах появилась версия, что деньги вам должен был дать кардинал Даниэлу. Просто скажите кто.
— Так ведь ваши… — пролепетала она и окончательно стушевалась.
— И поэтому теперь вы готовы молчать?
Значит, руку к этой истории приложила епархия. Значит, архиепископ Парижа не только затормозил следствие, он и оплатил молчание главной свидетельницы. Отец Матео чётко для себя осознал, что пора уезжать из Парижа, пока и его самого не затолкали в машину и не выкинули в квартале красных фонарей.
На пути в Рим он пытался составить версию произошедшего. Выходило, что кардинал Даниэлу всё же отправился на встречу в парк, заказал такси, но был похищен. Скорее всего, ему вкололи лекарство, которое и вызвало сердечный приступ, и вскрытие бы это выявило, если б следствие сделало запрос на аутопсию, но… Почему архиепископ Парижа этому противится, почему он подкупил Мими Сантони? Потому что верит в газетные сплетни и не хочет грязи, или он тоже знает о списке ватиканской ложи?
Этот список, который был обещан Мурсиа и который он так и не увидел, не давал ему покоя. Если кардинал погиб из-за него, значит, убийцы знали, что он намеревается отдать список отцу Матео. Знать об этом могли только те, кто слышал разговор в парке, те, кто следили за кардиналом, а теперь, может, следят и за отцом Матео. Или же телефон кардинала Даниэлу прослушивался, и кардинал имел неосторожность обмолвиться в разговоре, хотя бы с кардиналом Оттавиани, что передаст список ложи в Ватикан. По тому же телефону в день смерти Даниэлу и заказал такси, но приехала другая машина, с его убийцами, которая и увезла его, агонизирующего от вколотого яда, совсем по другому адресу.
Вернувшись в Ватикан рано утром, первым делом отец Матео направился в приёмную кардинала Оттавиани, но секретарь обескуражил его новостью — кардинал в больнице. По счастью, ничего серьёзного, просто очередное обострение болезни глаз, из-за которой кардинал дважды в год проходил лечение. Мурсиа уже был готов отправиться в больницу, навестить кардинала Оттавиани, но счёл более правильным для начала прийти в конгрегацию по делам духовенства, известить монсеньора Ройбера и архиепископа Ганьона о своём возвращении.
— Как обстоят дела с докладом? — первым делом поинтересовался он у архиепископа. — Папа принял вас?
— Нет, — покачал головой тот, — статс-секретариат всё уговаривает подождать. Но мне предложили, пока папа не пригласит меня на аудиенцию, отдать текст доклада на хранение архиепископу
Местеру.— Зачем? — не понял отец Матео.
— Для особой охраны.
Мурсиа кивнул, но в то же время что-то внутри свербело и подсказывало, что происходит что-то неправильное.
— И где сейчас доклад?
— В его кабинете в специальном ящике с двойным замком.
— А можно сейчас взглянуть на доклад?
Архиепископ Ганьон удивился такой просьбе, но всё же позвонил в резиденцию архиепископа Местера.
— Всё в порядке, — объявил он, — архиепископ приедет через час, откроет свой кабинет, и вы сможете посмотреть на ящик.
— Хорошо, подождём, — согласился Мурсиа.
— Что-то вы чересчур бдительны, отец Матео, — заметил архиепископ Ганьон.
— Приходится быть начеку каждую минуту, — безрадостно признался тот.
— Не стоит так волноваться. Ну, подумайте сами, что может случиться с докладом пока он на хранении под двойным замком? Не украдут же его, в самом деле.
Через час в кабинете архиепископа раздался звонок. Ганьон ничего не сказал и тут же повесил трубку:
— Ничего не понимаю, — буркнул он, — пойдемте-ка к архиепископу Местеру, кажется, у него что-то случилось.
В кабинете царил беспорядок: полки шкафов были пусты, книги и бумаги валялись на полу, ящики были выдвинуты из стола, а их содержимое разбросано вокруг. Сам архиепископ Местер стоял на коленях у раскрытого пустого сундука и причитал:
— Как же так?.. Как же так?.. Взломали!.. Украли!..
Прибывший на место происшествия офицер корпуса жандармов тут же начал дознание:
— Что было в ящике?
— Важные документы…
— Когда вы положили их туда?
— В пятницу…
— А сегодня понедельник… — многозначительно протянул офицер. — Вы точно помните, что закрыли двери на ключ?
— Разумеется…
— В таком случае выходит, что у злоумышленника или злоумышленников были все выходные, чтобы прийти, открыть двери собственными ключами, раз нет следов взлома, устроить бардак… Вы, кстати уверены, что больше ничего не пропало?
— Самое ценное было в ящике…
— Ясно. Значит, взломали только ящик и похитили служебные документы. Не переживайте, мы во всём разберемся. Это ведь Ватикан, а не подворотня, чужие здесь не ходят.
На архиепископа Ганьона было больно смотреть — на глазах он постарел лет на десять. Отца Матео же это происшествие навело на мысль о злом роке — сначала составление доклада, а потом развратный семинарист, ватиканская ложа, убийства кардинала Даниэлу, которое не хотят читать убийством, а теперь ещё и кража главного труда конгрегации последний четырех месяцев — доклада о коррупции, злоупотреблениях властью и пустом разбазаривании денег в Ватикане.
— Я должен сообщить папе, — бесцветным голосом в полной прострации говорил архиепископ Ганьон. — Это не может остаться вот так безнаказанным и замолчанным.
— Доклад не вернётся, — заметил Мурсиа, — его уже наверняка сожгли или изрезали на мелкие кусочки.
— Что же делать? Это ведь важный документ, про него нельзя так просто забыть и сделать вид, что его не было.
— Ваша высокопреосвященство, — уверенно произнёс Мурсиа, — я готов восстановить весь текст доклада по памяти. На это понадобится время, может недели полторы или две, но я всё сделаю, будьте уверены.