Стратегия обмана. Трилогия

– И всё же, как должно быть это горько... вспоминать об этом.

– Но, я так понимаю, Лили, не ваш муж был комендантом Берген-Белзена.

– Нет, он всю войну прослужил в Берлине, в Имперской Канцелярии.

На последних словах она совсем сникла.

– Лили, что бы там не сделал ваш муж, вряд ли лично вы смогли приложить к этому вашу изящную ручку.

– И всё же... концлагерь... такое страшное место... Но ведь в Берлине никто об этом не слышал.
– Она подняла на него ясные глаза, и с пылом произнесла.
– Поверьте, я ничего не знала, никогда не слышала о концентрационных лагерях.

– Признаюсь и я до переезда в Берген-Белзен тоже ничего о них не знал. Только, пожалуйста, не смотрите на меня с сочувствием. Пребывание там стало для меня чем-то вроде приключения. Но лишь потому, что я альвар. Мои друзья по лагерю вернулись на свободу живыми и здоровыми, а вот Анна Франк умерла в одном из соседних бараков. Поверьте, среди персонала лагеря были добрые и отзывчивые люди. А что сталось с ними после войны, не хочу и думать. Уж если на то пошло, я не виню в своей неволе никого из немецких граждан. Единственные люди, кто перешёл мне тогда дорогу, это правительство Салаши, которое покусилось на завод, которым я тогда владел, и посол Валленберг, что отказался брать взятку за моё освобождение.

– Разве Валленберг не спасал евреев?
– пораженно вопросила Лили.

–  Так ведь не бескорыстно. Красная Армия арестовала его с немалым количеством золота, которое он собирался вывезти из Венгрии. Помнится, порой люди отдавали ему последнее, лишь бы бежать за границу. Так что не верьте сказке о благородном дипломате, её сочинили его идеологические вдохновители. Меня же они не жаловали и назвали отсохшей ветвью. Собственно, поэтому я и поехал не в Штаты, а в Берген-Белзен... Но хватит об этом, все закончилось двадцать девять лет назад. Я об этом давно не вспоминаю, и вы постарайтесь не думать о былом.

Кажется, женщина приняла его совет, и взгляд её заметно потеплел.

– Лучше скажите, с чем вы пришли ко мне? Желаете открыть счёт или доверить мне управление вашими активами?

– Я хочу то, что вы делаете всем.

Сарваш согласно кивнул. Все альвары, что обращались к нему, просили одного - сделать так, чтобы их банковские счета не были привязаны к имени в их текущем паспорте. Ведь вечноживущие в силу неувядающей внешности имеют обыкновение менять имена и места жительство по пять-десять раз в столетие. Но банковская система простых смертных не настолько гибка, чтобы выдавать по первому запросы деньги их истинному владельцу, особенно если официально он мертв. В былые века Сарваш сам часто сталкивался с этой проблемой и профессиональные навыки подсказали выход - создать запутанную систему счетов, в которой не найти ни конца, ни начала, какую можно сплести только зная банковское дело изнутри. Со временем об этом его навыке узнало всё сообщество вечноживущих, и среди них нашлось немало людей, озабоченных сохранностью нажитого веками состояния. Так Ицхак Сарваш стал банкиром альваров.

Система была отлажена. Стоило вкладчику только связаться с Сарвашем и сказать ему свое нынешнее официальное имя и место, где ему удобнее получить деньги, как на следующие сутки появлялся соответствующий счёт в соответствующем банке на новое имя владельца.

Сарвашу давно советовали создать свой банк и не мучиться с постоянным открытием и закрытием счетов в многочисленных банках и их филиалах. Но он остерегался подобного новаторства. Лучше эксплуатировать существующую всеохватывающую систему, чем пытаться создать свою с нуля. Он ведь прекрасно знал, что не так уж много денег несут ему вечноживущие братья и сёстры. Да, кто-то как Лили коллекционирует наследство, кто-то складывает доходы от многочисленных успешных предприятий, а кто-то просит открыть счёт на ничтожно невеликую сумму, на всякий случай, на чёрный день.

В этой альварской банковской системе не было письменных договоров и выписок со счетов. Но на то и дана альварам абсолютная память, чтобы клиент и банкир прекрасно помнили какая сумма, когда и куда была отправлена. Никакого обмана, только гарантированное абсолютной памятью доверие.

– В какой стране вы предпочтете открыть первоначальный счёт? спросил Сарваш Лили.

– Даже не знаю...
– задумалась она.

– Хорошо, тогда, может, выберете континент?

– Ну... Я подумывала об Америке. Может даже Соединенные Штаты. Или где-нибудь в Парагвае или Аргентине. А может, вы откроете мой счёт прямо в этом банке?

Сарваш не сдержал улыбки:

– Нет, Лили. То, что я здесь работаю, ещё не означает, что я посоветую вам хранить деньги именно в этом банке.

– Да? А почему?

Что ей сказать? Что скоро банк лопнет и вкладчики лишатся своих накоплений?

– Лучше я подберу вам более выгодный процент в другом месте.

И Сарваш принялся объяснять, как будет прятать её деньги со счёта на счёт, лишь бы он не был привязан к её имени и приносил стабильный доход, потом проинструктировал, как через сеть телефонных операторов связаться с ним в любое время дня и ночи из любой точки планеты. Когда детали были обговорены и переговоры подошли к концу, на прекрасном лице Лили вновь появилась грусть:

– Я хотела спросить вас... вернее, я спрашиваю об этом всех вечноживущих, кого встречаю. Я разыскиваю одну из нас... Это девушка... женщина, на вид ей двадцать лет, она выше меня ростом, у неё светлые вьющиеся волосы, серые глаза, тонкие губы, узкий нос. Её зовет Сандра... Александра. В последний раз я видела её в 1936 году в Мюнхене, и больше мы не встречались. После войны я только и делаю, что ищу её, но всё тщетно. Её дом разрушили во время бомбежки, все архивы, где могли быть указания, куда она уехала, сгорели. Я просто в отчаянии, не знаю, что с ней случилось в войну...

– Раз она альваресса, то точно не погибла.

– Я понимаю, но всё же... Если вы увидите её, прошу вас, дайте мне знать. Я так перед ней виновата...

По виду Лили было и без слов понятно, что за этой просьбой стоит, по меньшей мере, какая-то трагедия.

– Простите за любопытство, - мягко произнёс Сарваш, - но что вас с ней связывает?

– Она моя сестра. Сестра-близнец

Сарваш не стал скрывать удивления.

– Судя по описанию, она, скорее, ваш антипод, чем близнец.

– Да, наверное, вы правы, - согласилась Лили и тут же пустилась в пространные рассуждения.
– В детстве всё было куда проще, а во взрослой жизни мы не смогли найти общего языка. Но я хочу всё исправить, лишь бы она нашлась и не отказалась, как тогда, говорить со мной.

Сарваш не стал спрашивать, что случилось "тогда", и что такого могло произойти между сёстрами, что они не виделись уже тридцать восемь лет. Что такое жить с братом или сестрой Сарваш не знал - все они умирали в младенчестве, и он стал последним ребенком, которого смогла выносить мать.

– Я знаю только одну пару близнецов из числа вечноживущих, что обитают на поверхности, - как бы невзначай заметил он.

– Правда?
– очнувшись от меланхолии, произнесла Лили.
– И кто они?

– Брат и сестра Мурсиа. Хоть они и разного пола, но внешне довольно похожи друг на друга. Насколько я слышал, они крайне редко видятся друг с другом, и всё из-за, так сказать, духовных устремлений. Но также я слышал, что расстояние не мешает им оставаться самыми близкими людьми. Наверное, это большое счастье идти по жизни сквозь века с единственным родным человеком, с кем смерть не разлучит вас никогда.