Стратегия

Парень полностью одет, тогда как я без футболки, с влажными и возбужденными сосками и наполовину съехавшими с моей задницы штанами для йоги. И хотя я не стесняюсь своего тела, все равно сажусь и натягиваю футболку. Потому что очевидно, Декс не собирается раздеваться, даже несмотря на выпуклость под его джинсами.

– Пойду поджарю бейглы, - говорит он. Прямо перед тем как взять и уйти.

Глава 9

Декс

Мои руки немного дрожат, когда режу ножом кунжутный бейгл. Я сжимаю рукоять покрепче, тогда как на самом деле хочу швырнуть через всю кухню и нож. И бейгл.

Потому что я оставил Фи - прекрасную, очаровательную Фи - в спальне.

Иисус Христос, какой же я идиот. Она лежала там, румяная и задыхающаяся, а кончики ее сосков блестели от моей слюны. А я взял и оставил ее.

Сладкие звуки ее оргазма, хриплые вздохи, все еще звенят у меня в ушах.

Бейгл распадается на две части, и я кладу нож на стол, а затем медленно вдыхаю. Я довел Фиону Маккензи до оргазма. Сильного оргазма.

Она-то даже не подозревает, что ее киска стала первой киской, которой я коснулся. Я даже не представлял, что она окажется такой влажной, теплой и тугой. Мои зубы сжимаются от воспоминания.

Я до боли хочу ее трахнуть. Мой член чертовски ноет. И хотя мне не чуждо подавлять свою потребность, это - новый уровень. Сейчас я так заведен, что мои бедра толкаются к краю столешницы, словно действуя по собственному велению.

– Блядь.

Но это проблема, не так ли? Она была готова к тому, чтобы я ее трахнул, практически молила об этом. И я тоже хочу этого. Вот только не мог. Так что я сбежал, словно трус.

Я не ожидаю, что Фи спустится на кухню. Вероятно, она расстроена. Возможно, даже испытывает ко мне отвращение. И у нее есть на то причина.

Мои глаза зажмуриваются, и я делаю еще один медленный вдох через стиснутые зубы. Так облажаться.

– Так какие булочки ты купил?

Я почти что подпрыгиваю от звука ее веселого голоска. Она влетает на кухню, раскачивая бедрами. На ней надеты облегающие черные джинсы и тесный серый свитер, который доходит девушке до середины бедра и кажется мягким на ощупь.

А я лишь могу смотреть на ее розовые припухшие от поцелуев губы. Потому что у меня пропала способность говорить.

Фи останавливается рядом и берет разрезанный бейгл, а затем отходит от меня и сует его в тостер.

– Ты купил к ним крем-чиз?
– Она смотрит на меня глазами цвета свежей зелени. Никакого осуждения или злости. Кажется, девушка просто ждет, что я передам ей крем-чиз.

– Фи...
– Мой голос срывается, и я напряженно сглатываю.
– Я... гм... – Но тут открывается входная дверь. Грей и Айви дома.

– Привет, - кричит Айви, заходя на кухню и ставя детское кресло на кухонный стол.
– Вы купили бейглы? Слава богу. Я голодна.
– Она наклоняется и отстегивает Лео.
– Мой очень злобный муж думает, что ездить гулять нужно в чертовы 7 утра.
– Грей заходит в дом и кажется более отдохнувшим, чем я видел его в любую из наших встреч после рождения малыша.

– Мы все равно проснулись, и я уже начал сходить с ума в стенах этого дома. Ох... это семечки мака?

Я пытаюсь встретиться с Фи взглядом, выглядывая из-за Грея, но она уже хватает племянника из рук Айви и целует его в маленькую мохнатую головку.

Груз оседает в моей груди. Мне кажется, что я упустил момент. Словно она ускользает из моих рук.

Но затем ее голова поднимается. И яркие глаза смотрят прямо на меня.

– Давай прокатимся, после того, как поедим.

Я ВЕЗУ ЕЕ в Поинт Рейес, нахожу место на парковке, и затем мы идем к утесам. Скалистая часть парка, покрытая одеялом коричневого, зеленого и багрового цветов тянется к самому Тихого океана. Солнечный свет отражается в глубинах его голубизны. Тем не менее, все, что я могу видеть, это девушку рядом со мной.

Она глядит на все это широко открытыми глазами, пока морской бриз раздувает ее волосы. Верхушка ее головы едва достигает до моего плеча. И хотя мы даже не близко к краю утеса, меня переполняет неуемное желание, притянуть ее к себе и крепко обнять, тем самым защитив от всех невзгод.

Черт, разве не здесь умер один из туристов, когда несколько лет назад обвалился край утеса? Это дождь капает? Я готов сказать Фи, что нам стоит уехать, когда она счастливо вздыхает.

– Боже, как же здесь прекрасно.

– Ага.
– Я внимательно гляжу на тропинку.

Фи поворачивается, и ее кожа блестит под нежным калифорнийским солнцем.

– Ты бывал в Сан-Франциско до этого много раз?

Я срываю шалфей с ближайшего куста и растираю бархатистый лист между пальцами.

– Я вырос в Санта-Круз.

– Правда?
– Она улыбается.
– Калифорния, ха? Так ты был одним из тех парней, которые зависают под променадом и серфят весь день?
– Она усмехается, словно это ее забавляет.

– Ну, не весь день. Обычно перед тренировкой или когда у меня выдавалось свободное время.
– Ее зеленые глаза округляются от удивления. Предполагаю, я и правда не похож на серфингиста. Я смеюсь про себя на тем, что Фи, должно быть, теперь пытается представить меня с дредами на голове.

Я легонько стучу по кончику ее носа.

– Это хорошо развивает равновесие, силу, фокусировку и выносливость. В некотором роде схоже с тренировками по футболу. Только веселее.

– Спортсмены, - бормочет она, качая головой, а затем снова смотрит на меня.
– Ты не похож на калифорнийского мальчишку.

Я смеюсь над этим.

– А откуда ты думала я родом?

– Я не знаю.
– Она пожимает плечами.
– Откуда-то, где парни связывают быков.

Монтана или Вайоминг, ну, может, Техас.

Я снова смеюсь.

– Единственное бычье дерьмо, с которым я знаком, это то, о котором парни говорят на поле.

Фи широко усмехается и тоже срывает лист шалфея, поднимает его к носу и вдыхает аромат.

– Почему-то я не могу представить тебя, разговаривающего о дерьме.

– Нет. Но я отлично разбираюсь в лайнменах команды противников и том, что они пытаются выбить из меня.

– Однако ты увиливаешь от них так, словно маслом намазан, верно?

– И это злит ребят сильнее, чем любые слова.