Стравинский

А, может быть, действительно спал. Что ему гости? Он все равно никого и ничего не видит. Не видит, не слышит. Ничего кроме стихов.

Да и стихов своих не узнает. Всякий раз про себя удивляется, как такое написать можно было?

Это что же у человека в голове должно вертеться, чтобы такое написать? И кто этот человек? Разве я? Не может такого быть. Мне бы теперь водицы холодной. Хорошо, хоть тишина. Не видно и не слышно никого. А ну как набегут? Нет, только не сегодня. А и набегут? Невелика беда. Все равно никого не вижу и не слышу никого.

Ну? Счастье же!

Нет, конечно, видит и слышит, даже порой на вопросы отвечает, беседует, спорит, но никого и ничего не узнает. Агностик. И голоса своего не узнает. Как будто, это кто-то другой говорит. Даже любопытно, кто бы это мог быть?

А, может быть, действительно спал. Перебрал. Бывает. Не важно, главное, что собрались. Далеко не все, но собрались. Пришли, прибежали, прискакали, прилетели, прикатились, собрались. Молодцы. Ибо жизнь продолжается. Всегда была и будет.

И если небо окончательно опустится на землю, продолжаться будет.

Во всяком случае, в России. Мы ко всему привычные. На том стоим.

Кто же пришел к Стравинскому С.Р. в тот четверг?

А, давайте, посмотрим.

Прибыл Климкин с взъерошенным ранцем. По той причине, что Климкин со своим ранцем не расстается, все кличут его Горбунком Климкиным, или просто Горбунком. Он не обижается, ибо чудаковат и душой светел.

Будто бы тоскуя по детству, все глубже погружаясь в мятные грезы, взрослые, а часто и пожилые люди теперь носят ранцы. Ранцы, цветастые распашонки, шорты. Тоскуют. Во всяком случае, мне не раз приходилось слышать такую версию. Дескать, в былые времена стремились скорее повзрослеть, стало быть, совсем маленьким мальчикам шили серьезные костюмчики, подбирали галстуки, девочкам покупали часики и губную помаду. Взгляните на детские фотографии начала прошлого века и убедитесь… или, например, мундиры капитанов дальнего плаванья, егерей, пожарных, ну и так далее… Словом, множество наблюдений и доказательств.

Теперь все наоборот.

У меня же в связи с синдромом Горбунка, так про себя именую я рюкзачный феномен, мысли совсем другого порядка. Вот думается, а не примета ли это грядущей новой империалистической войны? А что, поменяй горошек на хаки, песочницы на окопы, и вот вам марш, и гарью потянуло, и новый Фон-Эссен в клубах папиросного дыма строчит телеграмму.

Можно по-разному относиться к адмиралу, история изобилует не только фактами, но и фактоидами, искажается так называемыми близкими друзьями, участниками, свидетелями и ветеранами. Чего только не узнаешь о персонаже, пусть даже и осторожном, а подчас и вовсе засекреченном? Так иногда перевернут, встряхнут и снова перевернут! До полной неузнаваемости. А ведь речь идет не каком-нибудь письмоносце или телеграфисте – об адмирале.

Смерть сама и все что связано со смертью всегда испытание и превращение. Сам покойный непредсказуем. Проводы покойного – игра и маета. Все вместе – чудо и ритуал.

Не успела, как говорится, улыбка остыть, глядишь, загудели, загулили, зачесали загривки – чем бы этаким украсить голубчика, что приложить, что присовокупить перед дальней дорожкой?

И дурное тут как тут. А как же?

Дурное надлежит подать так, чтобы все, включая усопшего, разрумянились. Чтобы близкие и дальние любопытствовали, да помнили долго. А как же? Без дурного и слава – не слава. Пороки прощают охотнее, чем добрые дела. Без порока и любви не бывает. Так что шепот да топот не обязательно месть, чаще – забота. Тигровая лилия.

Кем-то голубчик предстанет на Суде?

Так наряжают деток перед первым походом в школу, невест на свадьбу, приговоренных к казни. Так строятся оратории и панорамы, Трои да Полтавы.

Справедливости ради и сам человек меняется после смерти. Это же только видимость, что он умер. А на самом деле… Стремительно меняется. При жизни – редкость, а вот после смерти – такие фокусы.

Обратите внимание, тот, кого вы хорошо знали, тот, чей пульс изо всех сил пытались удержать в роковой час, и тот, кого вы обнаружили в гробу буквально на следующий день – разные люди. Так, отдаленное сходство, если присмотреться. Не больше.

Есть в любом ритуале что-то неприятное, пугающее. Непостижимость.

Мне Фон-Эссен симпатичен. На том стоял и стоять буду. В своем пристрастии я не одинок. Вот и корабль построили, даже внешне напоминающий самого адмирала, когда тот стоит вполоборота с кортиком или сидит, склонившись в задумчивости, со шпагой на коленях. Был человеком, стал кораблем. Так часто бывает.

Эволюция.

Однажды Стравинский С.Р. произнес следующую фразу…

Насколько мне известно, в предыдущей империалистической войне принимал участие крейсер «Аврора». Так что пролетарская богиня помечена не только революцией. Это, согласитесь, совсем другой коленкор. А если еще присовокупить русско-японскую кампанию? Возникает закономерный вопрос, где при таких душераздирающих развилках располагается указующий перст? Не участвует ли, прошу прощения, в комбинации из трех пальцев?

Горькая ирония, тем не менее, точно, на мой взгляд, отражающая непостижимость высшего замысла.

Разительное, согласитесь, примечание.

Явился навсегда голубоглазый Крыжевич со своей престарелой дочкой. В тайной надежде на чудо, коим является ее замужество, Крыжевич часто водит дочку в люди. Однако партия никак не складывается. Возможно, это связано с тем, что внешне она изумительно похожа на Евгению Гранде, женщину беспросветной судьбы.

Всерьез погруженный в себя Стравинский С.Р. одинок, но в контексте строительства гнезда для дочки Крыжевича очевидно бесперспективен.

Четвержане со сквозными судьбами вообще не рассматриваются, так как ими, людьми, мягко говоря, необычными, в большинстве своем выдающимися, брак воспринимается событием незначительным, чем-то наподобие расстройства желудка или сбежавшего молока. Нет, разумеется, они способны к соитию. Но к соитию исключительно духовному. Во всяком случае, складывается такое впечатление.

На жизненном пути встречаются люди, для которых любая физиология кажется неприемлемой. Чаще такие люди встречаются в детстве. Для нашего поколения таким человеком был Владимир Ильич Ленин. Позже, после землетрясения и в результате землетрясения стали всплывать отдельные факты из его биографии, но всем сердцем принять их мы уже не смогли.

Возникает вопрос, зачем в таком случае Юленька здесь? Девицу звать Юленькой. Хотя внешне, как я уже говорил, она вылитая Евгения.

А никакой загадки в том нет. Благородный отец, коим без сомнения является Крыжевич, хочет, чтобы дочка, с ранних лет подававшая надежды, хотя бы иногда отвлекалась от брачных грез.

А скорее так – благородный отец, коим без сомнения является Крыжевич, хочет хотя бы иногда отвлекаться от брачных грез, связанных с будущим дочери, с ранних лет подающей надежды. С той же целью наперекор требованиям времени он купил ей шахматы с античными героями, и тяжелый фотоаппарат. Увы, ни вдохновения, ни желанной партии.

Впрочем, чем черт не шутит? Может быть, я с тотальной девственностью погорячился. Кого только не встретишь на стравинских четвергах!

Словом, поживем, увидим.

Кого только не встретишь на стравинских четвергах!

Сергей Романович решительно настаивает на разнообразии. По этому поводу говорит, точнее, молчит так…

Разве имеет значение, кто да что, когда нет, и не может быть ответа на главный вопрос – зачем.

Универсальное, согласитесь, примечание.