Страйк

– Рад, что увидишься со своей сестрой?
– спросила Андреа.

Она посмотрела на него и нахмурила брови.

– Ты какой-то бледный, Клэй.

– Я в порядке.

– Ты уверен, что принимать эти таблетки с алкоголем - это нормально?

– Мы оба знаем, что нет, Андреа. Проехали.

Она вернулась к своему телефону.

– Хорошо.

– И конечно…Я рад, увидеться с Саванной.

Клэй пожал плечами.

– Ты не знаешь, она придет со своим парнем? Напомни, как его зовут?

– Полагаю, Истон.

– Я удивлена, что она в итоге не стала встречаться с Лукасом.

– Что?
– выпалил Клэй.

Саванна и Лукас? Младший брат Криса?

Андреа с удивлением оторвалась от своего телефона.

– Конечно, ты же знаешь, что они годами то сходятся, то расходятся. Это довольно очевидно.

– Я убью его.

Андреа усмехнулась.

– Мне нравится, когда ты превращаешься в альфу, но не думаю, что кто-нибудь кого-то станет убивать, особенно если она придет с парнем. Постарайся сегодня не глупить, ладно?

Казалось, в ее словах было что-то больше, чем просто забота о личной жизни его младшей сетсры.

– Разве я когда-нибудь так делал?

Она приподняла бровь в ответ.

Остальная часть поездки прошла в молчании, пока они пробирались сквозь страшную пробку в Вашингтоне.

Проехав полпути к месту назначения, его лекарства наконец-то подействовали, и он уже почувствовал, как боль слегка затихла.

Они подъехали к шикарному отелю на воде, возле которого суетились люди. Перед входом лежала красная дорожка, и Клэй бы не удивился увидеть папарацци, охотящихся на элитных гостей. Но, кажется, это был всего лишь стандартный набор для такого вечера.

Клэй вытащил из пиджака золотые пригласительные с монограммой, и передал их человеку у входа.

– Клэй и Андреа Максвелл, - произнес мужчина, делая отметку в своем списке.
– Сюда.

Клэй открыл было рот, сказать ему, что они не женаты, но Андреа аккуратно толкнула его, и он не стал. Она ему улыбнулась, слегка задумчиво, и он боялся узнать, что мог означать этот взгляд. Она взяла его под локоть, и они вошли внутрь.

Бальный зал был тускло освещен шикарными золотыми и серебряными украшениями. Клэй отправился к бару и заказал виски и бокал шампанского для Андреа. Он выругался, что она была еще хуже, чем он. Ведь она выпила уже три бокала в лимузине.

Он отхлебнул содержимое и поискал в толпе Брейди. Его было не сложно найти. Ему стоило всего лишь посмотреть на группу людей, которым хотелось поцеловать его в задницу.

Андреа следовала за Клэйем к группе сторонников, которые каким-то чудом всегда удавалось найти Брейди, даже на таких эксклюзивных мероприятиях как это.

Слава Брейди только возросла после его публичного заявления об их отношениях, за которым последовало объявление о помолвке с Лиз. Был разгар предвыборной кампании по переизбранию на второй срок в Палату Представителей от Северной Каролины, когда стало известно, что он переспал с журналисткой студенческой газеты. Все полетело к чертям, когда его месяцами засыпали нелицеприятными статьями как раз перед выборами. Но Брейди и Лиз побороли эту волну, несмотря на все те устроенные для них неприятности: одни в попытке сместить политическую династию Максвелл, другие - просто от зависти, что Лиз подцепила самого завидного холостяка в Вашингтоне и Северной Каролине. Это просто доказывало то, что любая пресса, даже желтая, могла сыграть на пользу его братцу.

– Ты пришел!
– искренне улыбаясь, произнес Брейди, когда Клэй пробрался сквозь толпу.

Он крепко пожал руку брата.

– Ага. Как вы и просили, Конгрессмен.

Казалось, Брейди хотел закатить глаза, но он просто удержал свою улыбку.

– Ну, я рад, что ты здесь. И ты, Андреа.

Он притянул ее в свои объятия, но она быстро отстранилась.

– Итак, это ты сделал пригласительные на одно имя?
– спросил Клэй Брейди.

– О чем ты?

– Клэй и Андреа Максвелл, - многозначительно произнес Клэй.
– Ты единственный здесь, кто женится.

Брейди взглянул на Андреа, она улыбнулась, и поспешила к Лиз, которая была в сногсшибательном платье.

– Я не занимался пригласительными. Ими занималась Андреа, - сказал ему Брейди.

– Что?
– переспросил Клэй.

Зачем Андреа ставить их имена под одной фамилией? Раньше она никогда такого не делала, и она была последней из тех, кого он знал, кому бы этого хотелось.

Брейди пожал плечами.

– Может, ты наконец-то начинаешь ей нравиться, - пошутил он.
– Как ты себя чувствуешь, кстати?

– Как всегда прекрасно.

– Посмотрите, кто наконец-то пришел, - сказала Саванна, когда подошла со своим парнем, Истоном.

– Твой любимый брат.

Саванна сморщила нос.

– Это спорно.

– Ты пьешь алкоголь?
– спросил Клэй, заглядывая в ее пустой бокал.

– Я с пятнадцати лет пью алкоголь. Ты был тем, кто привык его стаскивать для меня, - сказала она, словно припомнив милое воспоминание.

– По крайней мере, сейчас - это законно.

– Боже, тебе двадцать один? Ты уже такая старая, Сави. Что ты собираешься делать со своей жизнью?

– Если я старая, то вы тогда какие?
– Саванна приподняла брови, глядя на своих братьев.
– Один старше меня на семь лет, а второй на девять…вы тогда вообще старики!

Брейди и Клэй рассмеялись. И на этот раз, было ощущение единения с семьей. Клэй совершенно не помнил, когда такое в последний раз случалось.

– Конгрессмен, вы не возражаете, если я украду минутку вашего внимания?
– произнесла женщина, подошедшая к нему и прерывая их момент.

Ах, точно. Вот и объяснение.

Клэй не потрудился извиниться. Он просто удалился от неприятного назойливого гостя, и направился к Андреа. Ему хотелось узнать, зачем она поставила их имена под одной фамилией. Это не должно было его так сильно тревожить, не считая того, что она раньше так никогда не поступала. Учитывая его недавний инцидент, он действительно не знал, что она задумала.

Но, когда он оказался рядом с ней, она просто взяла его за руку и повела его на танцпол. Когда она прижалась своим телом к нему, он решил на данный момент упустить этот вопрос. Они разберутся позже.

Спустя несколько танцев, он ненавидел признаваться себе, что у него появилась одышка и все ныло. Его ребра пульсировали, а затылок сгорал от головной боли. Он нашел свободное место за столом и наблюдал, как мельтешат его знакомые. Лиз подошла, чтобы спросить как он, но он отмахнулся и поднял свой бокал. Его лучший друг. Его единственное настоящее утешение.

Ночь была наполнена элитой Вашингтона. Боль в его боку держала его в стороне от этой толпы, в которой он обычно находился, но сегодня, он взглянул на них по-другому. Может, причиной было количество выпитого, но что-то в этой картине утратило свой лоск.