Страж государя

— Дело какое важное привело к нам? — полюбопытствовал, хитро прищурившись, Бровкин-старший. — Помочь чем-то могу? Вы сказывайте, Александр Данилыч, а мы уж расстараемся! Лоб расшибём — но всё исполним в точности…

Егор задумчиво подёргал себя за мочку правого уха, соображая, как доходчивее объяснить сложившуюся непростую ситуацию:

— Дело простое у меня, Иван Артемич. Царь пожелал вашу дочь, Александру, замуж выдать… — смущённо замолчал…

— Что ж, дело, действительно, проще репы пареной! — услужливо пришёл ему на помощь Бровкин. — Царь повелит — тут же и исполним, с нашим удовольствием! — выдержав коварную паузу, продолжил: — А жених-то — боярин Волков Василий? — посмотрел лукаво из-под мозолистой ладони: — Или же всё врут подлые людишки? Ошибаются то есть?

— Позови, Артемич, свою дочь! — попросил Егор. — Это дело её касается, пусть тоже послушает…

— Не полагается, конечно, бабам и девкам в разговоры встревать серьёзные. Да, ладно, коль вы просите… Александра, чадо моё, выйди к нам!

Вошла Санька: в тёмно-синем сарафане и белой рубахе, щедро расшитой красными и синими узорами, толстая русая коса — до колен, синие глаза — бездонные, умные, тревожные… Брюс только крякнул восхищённо и перестал улыбаться…

Егор поднялся со скамьи:

— Саня! — громко сглотнул предательскую слюну. — Саня! Мы с Петром Алексеевичем, государем нашим, планировали, что Василий Волков будет свататься к тебе…

— Не хочу Волкова! — громко и решительно заявила девушка. — Лучше уж руки наложу на себя! В монастырь сбегу…

— Цыть! — пристукнул ладонью по столу Иван Бровкин и прикрикнул, впрочем — не так чтобы уже и строго: — Волю взяла! Спрашивают её, как же! — чуть заметно покосился на Егора. — Так что вы сказали, Александр Данилович? Извините, плохо расслышал, старею, наверное…

Егор глубоко вздохнул, улыбнулся Саньке:

— Иван Артемич! Я приехал первым, поэтому первым и прошу покорно руки вашей прекрасной дочери…

— Я согласна! — торопливо перебила Санька. — Папинька, хоть режьте, но только за Александра Даниловича пойду…

— Цыть! — ещё раз хлопнул ладонью по столу Бровкин, нервно передёрнул плечами, растерянно посмотрел Егору в глаза: — Да я же не против! Но, царь ведь…

— С царём я договорюсь!

— Вот, Александр Данилович, когда договоришься, тогда и решим всё — к общему удовольствию…

Он встретил царский обоз в версте от Волковки: одна карета, семь кожаных возков с крохотными окнами, три десятка всадников.

— Стоп! — Егор повелительным жестом поднял руку вверх. — Стольника Волкова ко мне, живо!

Василий — нарядный, в пышном рыжем парике, одетый в праздничный серебристый камзол, выскочил из срединного возка и, увязая своими чёрными иностранными башмаками в русском весеннем снегу, поспешил к охранителю.

— Здесь я, Александр Данилович! — доложил старательно, слегка запыхаясь.

Егор соскочил с коня, протянул Волкову три пакета, запечатанные коричневым сургучом, пояснил:

— Этот вот — передашь Сергею Бухвустову! Эти два — генералу Гордону лично в руки! Очень срочно, государственной важности! Понял? — Если честно, то он уже и сам не помнил, что было написано в тех посланиях: что первым пришло в голову, то и начертал.

Волков забрал конверты, спрятал за пазуху, зашептал непонимающе:

— Командир, а как же… Сватовство-то?

— Прикрою тебя, выручу! — Егор покровительственно похлопал Василия по плечу. — Ты же не хотел жениться на лапотной крестьянке? Выручу, так и быть! Приму на себя эту долю непростую… Что стоишь? Забирайся на мою кобылку, а я пойду на твоё место… Выполняй приказ, бездельник!

Волков, старательно настёгивая лошадь татарской ногайкой, по снежной целине, объезжая царский обоз, поспешил в сторону Москвы. Из седьмого, замыкающего колонну, возка вывалился пьяненький Пётр, непонимающе и гневно уставился на Егора своими круглыми кошачьими глазами:

— Алексашка, мать твою! Ты чего творишь-то, ворог? Куда это ты жениха услал? Опозорить хочешь меня, гадёныш?

Егор подбежал к царю, картинно повалился в ноги, заговорил жарко:

— Государь-батюшка, надёжа наша! Не вели казнить, вели слово молвить…

— Обалдел совсем? Вина перепил? — удивился царь. — Кончай паясничать и строить из себя юродивого! Говори — чего надо! По делу только…

— Мин херц! Разреши мне жениться на Александре, сестре Алёшкиной! Увидал сегодня с утра, и всё, пропал… А Волкову подыщем чего другого, из дворянок там, или — из княжеских родов… А, мин херц?

Пётр безостановочно хохотал минут десять, наконец, смахнув со щёк и ресниц мелкие слезинки, выдохнул:

— Будь по-твоему, охранитель! Мне-то всё равно, кто из вас женится на этой девице-красавице… Только — о традиции помни! Первая-то ночь всё равно моя… [4] Это Лефорт, человек весёлый — сверх всякой меры, рассказал царю года два назад о старинном европейском обычае, когда суверен во время свадьбы своего вассала мог, по своему желанию, первым посещать невесту — в спальне для новобрачных. Петру обычай очень даже понравился, и с тех пор он регулярно пользовался этим «правом».

4

Существуют документы, свидетельствующие о том, что Пётр пользовался «правом» на «первую брачную ночь». Однако до сих пор эти факты официально не признаны.

Недовольных и возражающих (желающих голову сложить на плахе) пока не наблюдалось…

Егор благолепно чмокнул рукав царского камзола: — Спасибо, мин херц! Отслужу!

А про себя подумал: «Хрен тебе — а не Санька, урод длинноногий, похотливый…»

Глава девятая Весенняя рыбалка и новые планы

Сватовство прошло достаточно обыденно: с плоскими шутками и пошлыми прибаутками, ехидными перемигиваньями и откровенно сальными усмешками.

Царю Санька очень и очень понравилась, плотоядно ухмыляясь и похотливо облизываясь, он предложил Егору:

— Ну что, Алексашка, времени до похода — ещё завались, давай, готовься к свадьбе! Сыграем через недельку-другую, повеселимся вволю, потом можно и с турками повоевать! Как думаешь, охранитель мой верный?

— Не, Пётр Алексеевич, не хотелось бы торопиться бестолково, — засомневался Егор. — Дом ведь надо купить хороший на Москве — для молодой супруги… Куда я сейчас её приведу? В казарму солдатскую? В мою каморку в Преображенском дворце? Не, позор получится один, а не гнёздышко уютное, семейное… Ты ведь сам, мин херц, твердил, мол: «Домом своим обрасти. Хозяйством полноценным…» Говорил ведь?

— Ну, говорил, говорил!

— Так чтобы дом выбрать хороший — время требуется! Ремонт опять же, мебель, обстановка, слуг надо подыскать — не абы каких, проверить их… А нету у нас сейчас времени лишнего, к войне готовимся спешно! Вот к осени победим всех татар да турок, вернёмся. Я все дела сделаю — тщательно, никуда не торопясь, к святкам, если Бог даст, и сыграем свадьбу… Я вот так думаю. Куда спешить да суетиться? Я же не мальчишка какой сопливый… Опять же, допустим, я в походе предстоящем совершу целую кучу подвигов? Может такое быть? Вот! Ты мне, государь, новое воинское звание дашь, или даже запишешь в дворянство… Оно тогда и совсем будет солидно, дом уже можно будет каменный заложить, и такую сыграть свадьбу — чтобы обзавидовались все… Иван Артемич, тестюшка дорогой, подтверди, что я прав!