Стража! Стража!

Бодряк рассматривал расплывающиеся очертания соседних домов. Послышавшиеся вдали приветственные крики подтвердили, что церемониальная процессия в пути.

Началась суматоха и потасовка вокруг помоста, когда Обычный начал тормошить слуг, раскатывавших вниз по ступенькам красный ковер.

Напротив на площади, среди рядов поблекшей аристократии Анк-Морпорка, стало заметно, склонившись вперед, лицо леди Рэмкин.

Вокруг трона, который был сооружен на скорую руку из дерева и золотой фольги, толпа божеств меньшего ранга, некоторые из них с ранениями головы, заняла исходную позицию.

Бодряк сдвинулся на своем сиденьи, прислушиваясь к ударам своего сердца, и уставился на дымку над рекой…

… и увидел крылья.

Дорогие Мама и Папа <писал Морковка в промежутках между добросовестным разглядыванием тумана >. Городу суждена коронация, которая более сложная, чем дома, а также я сейчас нахожусь на Дневном дежурстве. Как жаль, потому что я собирался посмотреть Коронацию с Мятой, но не стоит слишком сожалеть. Мне нужно сейчас идти, потому что в любую минуту мы ожидаем дракона, хотя на самом деле он не существует.

Ваш любящий сын Морковка.

PS Может попозже вы повидаете Мяту?

— Вы идиот!

— Простите. — сказал Бодряк. — Простите.

Люди усаживались на свои места, большинство из них яростно поглядывало на Бодряка. Обычный от ярости побелел.

— Как могли вы оказаться столь глупым? — неистовствовал он.

Бодряк разглядывал собственные пальцы.

— Я думал, что увидел… — начал он.

— Это был ворон! Вы знаете, что такое вороны? В городе их должно быть сотни!

— В тумане, поймите, истинный размер очень трудно… пробормотал Бодряк.

— А бедный Магистр Приветливый, вы должны были знать, как действует на него громкий шум! — Главу Гильдии Учителей добрые люди вынуждены были увести прочь.

— Орать подобным образом! — продолжал Обычный.

— Послушайте, я же сказал, что извиняюсь! Это была досадная ошибка!

— Я должен был остановить процессию!

Бодряк не сказал ничего. Он чувствовал взгляды сотен возмущенных, недовольных глаз.

— Ну. — пробормотал он. — Может мне стоит уйти на Подворье…

У Обычного сузились от ярости глаза. — Нет. — прикрикнул он. — Но вы можете идти домой, если вам так угодно.

Или куда угодно будет вашей фантазии. Отдайте мне ваш значок.

— Э-э?

Обычный протянул руку.

— Ваш значок. — повторил он.

— Мой значок?

— Именно так я сказал. Я хочу избавить вас от неприятностей.

Бодряк с удивлением смотрел на него. — Но ведь это мой значок!

— А вы собираетесь отдать его мне. — сурово сказал Обычный. — По приказу короля.

— Что вы имеете в виду? Он же ничего не знает! — Бодряк услышал в своем голосе визгливые нотки.

Обычный нахмурился. — Но он узнает. — сказал он. — И я полагаю, что он не будет испытывать трудности с назначением преемника.

Бодряк медленно отцепил кружок из красной меди, взвесил его на руке, а затем без слов передал его Обычному.

На миг он подумывал просить о прощении, но что-то в душе восстало против этого. Он повернулся и побрел расталкивая людей.

Вот так оно обернулось.

Все так просто. После половины жизни, отданной службе.

Больше не будет Городского Дозора. Гм-м. Бодряк с досадой ударил ногой в мостовую. Теперь это будет Королевская Гвардия.

С перьями на своих чертовых шлемах.

С него хватит. Все равно это неправильная жизнь, в Дозоре. Вы не встречаетесь с людьми при нормальных обстоятельствах. Должны быть сотни других вещей, которые он мог бы делать, и если он достаточно подумает над этим, то сможет вспомнить, какие именно.

Подворье Псевдополиса было в стороне следования процессии, и когда он добрался до Дома Дозора, то мог слышать приветственные крики где-то вдали над крышами. Над всем городом раздавались удары в гонг в храме.

Сейчас они звонят в гонги, подумал Бодряк, но вскоре они будут — непременно будут — они будут не звонить в гонги. Афоризм так себе, подумал он, но он может над ним поработать. Сейчас у него было достаточно времени.

Бодряк заметил грязь.

Эррол опять начал есть. Он слопал большую часть стола, решетку, корзинку для угля, бесчисленное количество ламп и повизгивающего резинового бегемота. Сейчас он опять устроился спать в своем ящике, шкура дыбом, и повизгивая во сне.

— Ты наделал порядочную грязь. — загадочно сказал Бодряк. Теперь, по крайней мере, он не должен ее убирать.

Он открыл в столе ящик.

Кто-то уже здесь побывал. Все что осталось — несколько осколков стекла. * * *

Сержант Двоеточие взобрался на парапет вокруг Храма Маленьких Богов. Он был слишком стар для подобных приключений. Он с охотой присоединился бы к колокольному звону, а не сидеть наверху и ожидать дракона, чтобы его выследить.

Он отдышался, а затем всмотрелся в туман.

— Кто-нибудь еще есть здесь наверху? — прошептал он.

Голос Морковки звучал безжизненно и невыразительно в сгустившемся мраке.

— Я здесь, сержант. — сказал он.

— Я только проверил, что вы еще здесь. — сказал Двоеточие.

— Я все еще здесь. — услужливо сказал Морковка.

Двоеточие присоединился к нему.

— Только проверил, что вы не исчезли. — сказал он, пытаясь улыбнуться.

— Я не исчезал. — сказал Морковка.

— Да-да. — сказал Двоеточие. — Верно. Он постучал пальцами по каменному парапету, ощущая, что должен сделать свою позицию совершенно ясной.

— Только проверил. — повторил он. — Поймите, это часть моих обязанностей. Совершать обходы. Совсем не потому, что я боюсь находиться в одиночестве наверху на крыше, понимаете. Здесь сгущается туман, не так ли?

— Да, сержант.

— Все в порядке? — приглушенный голос Валета донесся сквозь густой туман, быстро следуя за своим владельцем.

— Да, капрал. — сказал Морковка.

— Что вы делаете здесь наверху? — спросил Двоеточие.

— Я просто поднялся, чтобы проверить, все ли с младшим констеблем Морковкой в порядке. — невинным голосом сказал Валет. — А что вы делаете, сержант?

С нами все, все в порядке. — просияв от радости, сказал Морковка. — Все хорошо, правда — правда.

Два унтер-офицера с трудом сблизились, избегая глядеть друг на друга. Казалось, что им предстоит дальний путь к своим постам, минуя влажные, туманные, а более всего, разоблачающие крыши.