Стражи цитадели
Шрифт:
Я кивнула, и мы не без труда встали. Вместе мы завернули обмякшего мальчика в одеяла, а одним из них туго обмотали его сломанную ногу, закрепив веревкой, чтобы по возможности ее обездвижить. Потом уложили его поперек седла и привязали к лошади. Келли повела нас, когда мы возобновили спуск по тропе.
Следующий час мы изнывали от холода, ветра, снега и усталости. Когда Келли вдруг остановилась и зарылась в заснеженный склон по правую руку, я лишь стояла и куталась в плащ, настолько отупев от усталости, что даже не могла спросить, чем она занимается. К моему изумлению, Келли, а с ней и лошади: ее, вьючная и запасная, для Герика — внезапно исчезли в направлении, которое никак не могло быть правильным.
Сначала мы сняли с лошади Паоло. Затем я осторожно, двигаясь на ощупь, отвела лошадей немного глубже в пещеру, где они не станут нам мешать, а Келли тем временем разводила костер. Делать это с помощью чар она не умела. Услышав, как она бормочет ругательства, пытаясь сладить с непокорным кремнем, я предположила, что следующим, чему она выучится у Мечницы дар'нети, станет разжигание огня.
С одеялами и всей сменной одеждой, которую я смогла разыскать в темноте среди нашей поклажи, я вернулась к Паоло. Развернув мальчика, я обняла его, пытаясь поделиться оставшейся у меня каплей тепла, истово надеясь, что вспыхивающие под руками Келли искры займутся пламенем на чем-то, собранном ею для костра. И когда слабенький язычок огня прорезал темноту, еще задолго до того, как смог дать хоть немного тепла, я благодарно вздохнула.
Пещера выглядела как логово разбойников. Чего только не валялось вокруг: разбитые ящики, несколько бочонков, просыпавшийся мешок крашенной синим шерсти, изъеденной поколениями моли. Костровище темнело ближе к входу в пещеру, заваленное наполовину обугленными звериными костями и какой-то неопознаваемой дрянью. Зато рядом высилась поленница сухих дров.
Паоло пришел в себя, его неудержимо трясло, в глазах стояло страдание. Сдерживая крики, он в кровь искусал губы. Кожа была бледной и липкой от испарины.
— Сейчас мы тебя согреем, — пообещала я.
Келли строгала с поленьев щепу, чтобы подкормить голодное пламя. Повозившись с бурдюком воды и носовым платком, я стерла грязь и кровь с губ мальчика.
Когда костер разгорелся, я взялась за раны Паоло. Келли опустилась на колени рядом со мной и гладила его по голове, пока я срезала перепачканные штаны и чулки. Я пыталась не выдать голосом ужаса от зрелища, представшего моим глазам.
— Придется завести тебе новую одежку, Паоло… «О боги, будьте милосердны…»
— Я кое-что с собой прихватила, — тихо шепнула Келли из-за моего плеча. — Лучше я это достану.
Травы Келли не могли толком помочь мальчику. Его левая нога была сломана, по меньшей мере, в двух местах, а возможно, и в трех, судя по тому, как стонал Паоло, когда я касалась его распухшего колена. Осколок кости вышел наружу сквозь разорванные мышцы и сухожилия над лодыжкой, и мальчик истекал кровью. Необходимо было вправить кости и остановить кровотечение. Даже если нам удастся сохранить ему жизнь и избежать заражения, я сомневалась, что он когда-нибудь сможет ходить.
Келли развернула небольшой кожаный сверток, в котором прятались бумажные пакетики и маленькие жестяные коробочки. Она разорвала один из пакетиков, раскрошила в ладони несколько темно-зеленых листьев и, ссыпав порошок Паоло в рот, дала ему запить его вином.
— Ты заснешь, и будет не так больно. Мы подождем, пока лекарство подействует, прежде чем заняться твоей ногой. Так же, как было с Грэми, когда его ранило. Помнишь?
Он едва заметно кивнул.
Я попробовала смыть кровь с его лодыжки, но стоило мне только коснуться ужасной раны, как Паоло судорожно втянул в себя воздух и побледнел. Еле слышный стон сорвался
с его губ.— Ох, Паоло, я знаю, это очень больно. Но нам надо пережать сосуды. Мы не можем оставить тебя истекать кровью.
Пока Келли подкидывала дров в костер и подвешивала над ним котелок с водой, я прижимала остатки штанов Паоло к ране. Для начала мы промыли рану вином и отваром дубовой коры из свертка Келли и вправили кость внутрь. Я удерживала Паоло, пока девушка тянула и поворачивала его несчастную ногу до кажущейся прямоты. Вцепившись в мои руки, мальчик зарылся лицом мне в грудь и изо всех сил сдерживал крик. Но получалось у него это плохо. Его мучительные всхлипы терзали мое сердце. Наконец он снова потерял сознание, и мы закончили нашу страшную работу насколько могли хорошо. Из маленькой жестянки Келли зачерпнула маслянистую желтую мазь и покрыла ею разорванную плоть, а потом наложила лубок из обломков разбитого ящика, примотанных веревкой. Вот и все, чем мы могли ему помочь.
Когда Келли закончила работу, она была бледна почти как Паоло.
— Получается вовсе не прямо, но я просто не могу тянуть сильнее, — сказала она. — Мы могли бы воспользоваться веревкой и блоком, чтобы выпрямить ногу, но, боюсь, мы только навредим ему. Я ведь не лекарь.
Я набросила на плечи Келли ее плащ, пока она вливала отвар ивовой коры в губы Паоло. Затем я отвела лошадей еще глубже в пещеру и расседлала их, слегка обтерев куском рогожи, которую припас для этого Паоло. Мы не могли позволить им умереть. Я отважилась дать им только по половине меры зерна из взятого мальчиком на крайний случай запаса. Кто знает, как надолго мы здесь застрянем? Я сделала для животных все, что могла, и подтащила поближе остатки нашего багажа. Келли уже заснула.
Всю ночь мы по очереди присматривали за Паоло и поддерживали огонь. Я простила бы разбойникам все их преступления в благодарность за оставленные дрова. Паоло дрожал и тихо постанывал, так что я дала ему еще ивового отвара. Что же нам теперь делать?
Потом я задремала, не разбудив Келли. Когда я почувствовала легкое прикосновение к плечу, чувство вины пронзило меня раньше, чем я успела разлепить веки.
— Как он там? Я не собиралась спать.
Я боролась с усталостью, пытаясь сесть, но мой сон отказался исчезать, даже когда я открыла глаза. Паоло лежал рядом, вцепившись холодными пальцами в мою руку. Лицо было измученным и бледным, но на нем проглядывала тень обычной усмешки, когда мальчик смотрел на того, кто склонился к нему с другой стороны.
— Будет немного больно, — произнес пришелец, и его тихий голос окутал нас спокойствием и уверенностью, — хотя гораздо меньше, чем уже было. Но я буду рядом с тобой, и мы с этим справимся. Хорошо?
Паоло кивнул, серебряный кинжал сверкнул в отсветах костра, и исцеляющие слова Кейрона рассыпались искрами чародейства по всей пещере, словно огоньки светлячков.
ГЛАВА 14
Дульсе растолкал меня, прогнав сон.
— Сударыня, — прошептал он, — не будете ли вы так любезны, выйти наружу, где мы сможем поговорить? Я был бы вам крайне признателен. Принц сказал, забота о мальчике отнимет у него еще порядком времени.
— Д-да… да. Разумеется. — Это не могло оказаться сном, раз уж я так по-дурацки заикалась. — Конечно же, давайте поговорим.
Одеяла Келли лежали покинутыми, и ни следа ее самой в пещере. Я плотнее укуталась в плащ, неохотно оторвала взгляд от Кейрона, который связывал свою кровоточащую руку с рукой Паоло, и шагнула на свет занимающегося утра. Келли не было и здесь. Только на снегу виднелась подтаявшая на солнце путаница следов наших ног и лошадиных копыт, оставленных прошлой ночью.
Дульсе вышел из пещеры следом за мной.