Стражи границы

Глава 7 Вьетнамская граница

Путешествие довольно быстро вошло в привычную колею. «Переплут» скользил по теплому Андаманскому морю, с обязательными остановками на утреннюю и вечернюю медитацию, после которой команда тоже купалась в парусе. Мы, было, уже отвыкли от постоянной работы с парусами, а тут Лучезар посадил на марс впередсмотрящего и шарахался от каждой тени. Посему помощь Всеволода и Яноша оказалась совсем не лишней. И Миндон, заменяя всех на камбузе, кроме своего обожаемого Ратмира, высвободил две пары рабочих рук. Вот только я, по-прежнему, доставлял скорее хлопоты, чем сколько-нибудь существенную помощь. А Всеволод и Янош не висли на снастях как трусы на веревке, или же, по меткому выражению Милорада, как молочная пенка на чайной ложке. Эти эпитеты он обычно относил ко мне.

Правда, на марс Лучезар не пускал ни Яноша, ни Всеволода. Севушка однажды было куда-то полез, но его остановил голос Лучезара.

— Господин полковник!

Севушка от удивления аж слетел с вант. К счастью, он успел подняться только на две выбленки.

— Ты что, Лучезар?

— Извольте оставаться на палубе, господин полковник, — насмешливо продолжил капитан. — Сверзитесь, вот как сейчас, только откуда-нибудь повыше, а мне отвечать за вас перед господином Яромиром. Он же мне собственноручно голову снимет!

— Прости, Зарушка, я не подумал. Просто я все-таки не Яромир…

— Ага, ты Всеволод. Но это я и без тебя знаю.

Я насмешливо покосился на Всеволода.

— Вот так вот, Севушка. Нечем себя занять — драй палубу!

— Да на ней скоро дыры будут от постоянного мытья!

— Ничего, может, еще и не будут.

Вечерами Миндон иногда читал нам свои стихи. На мой взгляд, они были очень даже неплохие, но я пристрастен.

Чаще же мы просто обсуждали наше путешествие.

— Одного я не могу понять, — сказал однажды Янош. — В Европе ни одной границы прежней не осталось, я уж не говорю о береговых линиях и тому подобных вещах. А здесь? Клянусь, если наложить ту карту Бирмы, которую капитан прикупил в Рангуне на довоенную, береговая линия совпадет до мельчайших подробностей.

— Ага. Только сама Бирма несколько увеличилась. За счет Таиланда. Теперь граница идет вдоль хребта Донгпхраяфай и не с Таиландом, как в старые времена, а с Вьетнамом. Правда, вместо того, чтобы от хребта мирно проследовать вниз по карте, граница зачем-то сворачивает налево и проходит по реке Кхуэной. И опять с Вьетнамом. Бьюсь об заклад, что Малакку тоже прибрал к рукам все тот же Вьетнам. Это было бы логичным продолжением их территории.

— Точно также Малакка могла бы принадлежать Бирме, — пожал плечами Янош.

— Вот и найди ее на карте Бирмы, — посоветовал я. — А что касается береговой линии, то не забудь, мой мальчик, это горы. Конечно, если всаживать одну за одной ядерные бомбы в какую-нибудь гору, ее можно было бы свести на нет, но кто бы стал расходовать дорогостоящее оружие на такую никчемную цель?

— Да, действительно, — согласился молодой человек.

— Честно говоря, меня больше интересует архипелаг Мьей. Название, правда, не выговоришь, но хотелось бы прогуляться по островам.

— И познакомиться с береговым братством, — хмыкнул Лучезар. — Нет уж, господин Яромир, архипелаг мы обойдем десятой дорогой. Мы с вами уже неоднократно слышали об андаманских пиратах. Так вот, я более чем уверен, что они орудуют аккурат в облюбованном вами архипелаге.

— Откуда такая уверенность, Зарушка?

— Ну, это же удобно. Есть где спрятаться, отсидеться, корабль спрятать, наконец.

— Ты говоришь с полным знанием дела, — признал Всеволод. — Тебе уже приходилось этим заниматься, Лучезар?

— Расслабься, Сева, ты не при исполнении, — засмеялся капитан.

— Кто тебе сказал? — удивился Всеволод.

— Ты сам. Помнишь, ты говорил, что ты в отпуске?

— Хорош отпуск, нечего сказать!

— Тебе не нравится? — озабоченно спросил я. — Но тебе вовсе не обязательно плыть с нами. Хочешь, я найму тебе корабль до Дубровника?

— Объединяться-то против меня зачем? — засмеялся Всеволод.

Дней через пять мы прибыли на морскую границу с Вьетнамом. Все мы наслушались историй про андаманских пиратов, посему Всеволод принялся расспрашивать пограничников. Ему объяснили, что во Вьетнаме пиратов нет. Но вот если нам нужно в Индонезию, то там следует поостеречься.

— Интересно, а что же они там делают? — поинтересовался я. — Ну чай, понятно, ну кофе, пряности.

— Табак, — подсказал Лучезар.

— Я не курю.

— Знаю, — вздохнул капитан, — Из-за вас и нам всем пришлось бросить перед этим рейсом. Вы же не потерпите запах табака в кают-компании?

— Ничего, Зарушка, здоровее будете.

— Там очень удобная береговая линия, — пояснил пограничник, которому прискучил наш разговор. — С таким побережьем просто грех не пиратствовать!

— Не погрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься, — автоматически парировал я.

— Вот они и грешат. Только по-другому.

— Жаль, — вздохнул я, — Мне хотелось зайти на Яву, а теперь, вероятно, придется воздержаться.

— Придется, — в один голос согласились Лучезар и Всеволод.

— Скажите, — обратился я к пограничникам. — А Вьетнам ведет обширную морскую торговлю?

— Не сказал бы, — пожал плечами пограничник. — Свой флот во Вьетнаме используется исключительно для внутренних перевозок. Граница-то весьма и весьма протяженная. Есть еще рыболовецкие суда, да купцы промышляют на свой страх и риск. В основном же здесь плавают египтяне.

— Египтяне? — я вопросительно посмотрел на Милочку. — Но почему не местные? Или не китайцы?

— А зачем? — искренне удивился пограничник. — Вьетнамская земля — благодатная, здесь все есть, ввозятся разве что драгоценные камни и золото.

— Замечательно, — протянул я. — А чай?

— Чай здесь и свой растет. А вьетнамский кофе вообще лучший в мире.

— Ну что ж, логично, — хмыкнул я. — В Египте сплошные пустыни, народ зарабатывает торговлей. А здесь те же трудности, что и у нас, в Верхней Волыни. Зачем куда-то плыть, когда и дома неплохо кормят. Можно заработать хоть и не так много, зато и с несравнимо меньшими усилиями. В общем, овчинка выделки не стоит.

Пограничник неопределенно пожал плечами. Если бы дело было на границе Верхней Волыни и Эллады, я бы решил, что мы оторвали парня от партии в преферанс, и ему не терпится вернуться, чтобы продолжить свое высокоинтеллектуальное занятие. Во что же принято играть во Вьетнаме я не знал. Может нарды, или шахматы какие, а может все тот же преферанс.

— Благодарю вас, господин офицер, — вежливо проговорил я. — С вашего позволения, мы пойдем своей дорогой, и не будем отрывать вас от дел.

— Да вы и не отрываете, — неожиданно сообщил пограничник. — Скорее наоборот. Вы не обидитесь, если и я задам вам вопрос?