Стражи границы

— Может быть пойдешь рядом со мной, Сева? — нерешительно предложил я.

Всеволод пожал плечами:

— И рад бы, Яромир, да все ж таки квалификация у меня не та. Наши ребята не в пример лучше работают. А вот лобовую атаку пока еще выдержу. Янош, ты, конечно, только в самом начале подготовки, но потренируйся, тебе полезно будет. Прикрывай, на пару с Лучезаром, тыл.

Янош серьезно кивнул. Видно было, что мальчишка постарается соответствовать этой важной миссии, чего бы это ему ни стоило. Может быть, Севушка прав и нужно действительно отдать парня учиться на юридический? Лучезар же, хоть и не имел такой квалификации, как Всеволод, но за себя постоять умел. Мужик был крепкий. Мои телохранители рассредоточились по сторонам, пытаясь прикинуться случайными прохожими.

Я оглядел свое настороженно притихшее воинство, и мне стало грустно. И тут раздался спокойный голос Милочки.

— Эх, такую бы кошечку, да домой, — мечтательно проговорила она.

— Зачем? — мрачно поинтересовался Всеволод. — У вас что, антилопы сад объедают?

— Они красивые, — нежно проворковала Милочка.

— Давай купим, — предложил я.

— И потащим с собой в Китай, — возразил Лучезар.

— Можем купить на обратном пути, — продолжил я. — Заодно привезем подарок Ларочке и Лерочке. Ручаюсь, они тоже захотят таких кошечек.

— Ну, разве что на обратном пути, — проворчал Всеволод. — А по мне, так поручили бы это занятие вашему новому зятю. Он заодно бы привез десяток кошек на продажу. Развели бы котят и лет через пятнадцать, запрудили бы этими кошками всю Верхнюю Волынь.

— Жуть, — искренне сказал я. — Ты уверена, что хочешь кошку, дорогая? Ну ладно, на обратном пути непременно купим. Пойдемте же, господа, что мы стоим?

Мы двинулись сначала по лесу, мимо цветущих деревьев и кустарников, мимо желтых в пятнах леопардов и черных пантер, мимо антилоп, объедающих плоды с мангового дерева и обезьян, сосредоточенно поедающих бананы. Впрочем, по этому лесу шла вполне приличная дорога. И достаточно широкая дорога. Такая, что на ней бы легко разъехались четыре повозки. Я снова предложил Всеволоду изменить порядок движения, но он со вздохом отказался.

— Знаете, Яромир, после встречи с теми двумя черными кошками я постарел лет на пять. Вы не представляете, как я перепугался.

— Представляю, — тихонько возразил я, обнимая жену. — Мне теперь тоже есть что терять.

Всеволод расцвел улыбкой и снова пошел вперед.

— Может быть, хотя бы это научит вас осторожности!

Мы шли. Лес все больше и больше начинал напоминать парк. По крайней мере, в настоящем лесу не бывает беседок и лавочек. Мне ужасно хотелось сорвать какой-нибудь тропический фрукт, но я не хотел нервировать Севушку. Сейчас протяну руку, а он тут же вспомнит печально известные законы против браконьеров, принятые когда-то в Англии, или еще какую-нибудь историческую чушь. И, разумеется, будет прав. Никто из нас пока не знает, каких обычаев придерживаются в Индии вообще и в Бомбее в частности.

Деревья впереди поредели. Между ними стали появляться небольшие дома. Вероятно, это и была Портовая улица, про которую нам рассказывал давешний пантеровладелец. Всеволод разрешил нам изменить порядок движения. Мои телохранители, пристроившиеся было после встречи с пантерами с двух сторон от нас с Милой, переместились назад, Всеволод же пошел сбоку от меня. Лучезар и Янош по-прежнему замыкали строй.

Мы прошли по улице, свернули на другую, купили местных фруктов, вина, просто погуляли по городу между аккуратными домиками и бурной растительностью, расталкивая пантер — как черных, так и желтых в крапинку, и обходя коров. Поглазели на какого-то индуса, игравшего на дудочке для здоровенной кобры, которая пританцовывала в такт музыке в своей корзинке, посмотрели на попугаев, кричавших вполне членораздельно, вот только не всегда пристойно. Как объяснил нам один толстый, словоохотливый индус, у которого мы пили кофе с лепешками, попугаи произносят те слова, которые чаще всего слышат. Что ж, если это, и правда, так, в Бомбее вели напряженную половую жизнь. А может быть и наоборот. Иногда люди говорят не о том, что есть, а о том, что бы они хотели видеть.

Посмотрели на бомбейцев. Местные люди в большинстве своем были очень красивы, правда, несколько расположены к полноте, но с моей точки зрения, это не недостаток. Это Милочка вечно грозится сесть на диету, когда я подкладываю в ее тарелку очередную вкусность. Меня так от одной мысли о том, что фигура моей жены может приобрести сходство с моей, в смысле худобы и костлявости, в дрожь бросает. А женщины здесь были выше любого моего панегирика женской красоте. Даже моя Джамиля не так выделялась своей красотой и изяществом на фоне местных дам. Правда, бомбейки были закутаны в какие-то непонятные одежды. Более всего это походило на то, что они, чтобы не возиться с иголками да нитками, попросту заворачивались в кусок расшитой ткани. Но вот как они ухитрялись сделать так, чтобы она с них не сваливалась, это выше моего разумения.

Я оглянулся на Яноша. Если я правильно понял, он попросился со мной путешествовать, в основном для того, чтобы найти себе жену. Конечно, он был еще молод, но в двадцать два жениться уже не слишком рано. Тем более, что ему не приходилось думать, на что содержать семью. Мне было очень интересно, захочет ли он жениться на такой же русоволосой красавице, как и сам, отдаст предпочтение восточному типу женщин, как мы с Вацлавом, или же отыщет себе в каком-нибудь отдаленном уголке земли серую мышку, как почему-то поступает большинство красавцев. А Янош — редкий красавец. Фигура — хоть скульптуры ваяй, лицо — тоже в том же идеальном классическом стиле, причем в выражении лица, в громадных синих глазах просвечивают ум и юмор. Вьющиеся русые волосы довершают картину. Почему-то раньше, когда я думал о Трансильвании, откуда, собственно он родом, я представлял себе более демонический тип. И обязательно запасные клыки в жилетном кармане.

Молодой человек, как и положено, в таком случае, глазел на местных дам с восхищением. Но каким-то слишком уж абстрактным.

— Севушка, ты, и правда, согласен взяться за воспитание Яноша?

— Мне кажется, я уже взялся, — пожал плечами Всеволод.

— В таком случае, помоги ему избавиться от одного недостатка.

— Какого? — в голосе Севы ясно слышалось, что на его взгляд, Янош вообще не имеет недостатков. Впрочем, на мой тоже.

— От девственности. Знаешь, в его годы это уже малость неприлично.

По озабоченному лицу Всеволода я понял, что он принял мое поручение со всей серьезностью и ответственностью.

— Если бы вы поручили мне это в Медвежке, я обольстил бы парня за пять секунд. Знаете, какие там есть девушки?

— Я пробовал, Сева, но он ждет настоящей любви. Да ты ведь и сам знаешь, что как только Янчи поселился у меня, во дворец немедленно возник постоянный приток женщин в возрасте от шестнадцати до шестидесяти.

Всеволод засмеялся.

— Ваша правда, Яромир. Но все равно, здесь, в незнакомой стране, это будет нелегко.

— Да я не говорю, что обязательно здесь и сейчас. Это уж как получится.

За подобными разговорами, мы незаметно вернулись в порт. Учитывая, что это совсем незнакомая страна с незнакомыми обычаями и неизвестными нам законами, Лучезар оставил на корабле обоих своих помощников — первого помощника Ратибора и боцмана Милорада. Увольнительные же вообще пока не дал никому. Дескать, это всегда успеется. Зато помощники капитана получили приказ на всякий случай готовить судно к выходу в море — запасаться свежим провиантом, водой и все такое прочее.

Мы поднялись на борт корабля и застали и Ратибора и Милорада в страшном волнении. Завидев нас, они торопливо подошли и Ратибор, как старший, принялся докладывать:

— Господин капитан, как только вы ушли, к нам на борт поднялся человек из портовой службы и сказал, что махараджа Бомбея хочет встретиться с купцами из Верхней Волыни. Дескать, оттуда еще никто пока не приезжал, для него это диковинка.

Я перевел взгляд на Милорада. Тот смирно стоял рядом и ждал, когда придет его черед вставить слово. По его хитрому виду я понял, что ему есть что сказать.