Стражница Славтушэни

— Ой, мальчики! Вы заблудились? Замёрзли, наверно? А давайте коньячку выпьем? Познакомимся. Давайте?

К концу фразы голос её сначала кокетливый зазвучал сексуально и томно. Она смотрела на мужчину с автоматом откровенно призывным взглядом.

— Лёша, — не отрывая взгляда от бандита и продолжая смотреть на него с улыбкой, сказала Таня, — там у нас в рюкзачке коньяк с лимоном, принеси, будь другом.

— Не возражаете против коньяка, парни? — Спросил Алексей и, не дожидаясь ответа, шагнул к поваленому дереву за рюкзаком.

Таня поманила мужчин ладошкой.

— Ну, подходите же! Подходите к костру, погрейтесь!

Обнажённая женщина притягивала взгляды мужчин. Кружевные трусики и торчащие от холода красные, набухшие соски будоражили их воображение и разжигали желание настолько, что они абсолютно забыли про Алексея. Как завороженные они шагнули к костру и тот, что с автоматом, приблизился к ней настолько, что мог дотронуться до неё рукой.

— Надо же, какая сочная девочка, — сипло выдохнул он, не спуская глаз с полной груди Татьяны, — ладненькая такая, конфетка, а не девочка… И, сладкая, небось… Тебя-то, мужик, мы хлопнем, ты уж не обижайся, а вот девочку твою себе оставим. Не должна такая красота в лесу погибнуть. Согласен? — Повернулся он к Алексею.

— Конечно, согласен, — Алексей выпрямился и вскинул руку. Прежде, чем кто-то из них успел хоть что-то сообразить, раздался чуть слышный свист, мужчина с автоматом вздрогнул и стал медленно оседать на землю. Таня успела выхватить из рук падающего автомат и направила его на стоящих буквально в двух шагах от неё опешевших мужчин. В два прыжка Алексей оказался рядом с ними и мощным ударом кулака в затылок лишил одного из них сознания. Потом крикнул другому:

— Ремень из брюк вынул! Куртку снял! Живо!

Глава 5 часть 5

Бандит был так поражён тем, что произошло за несколько последних минут, что даже не думал сопротивляться. Словно под гипнозом он послушно выну ремень из брюк, снял куртку и послушно протянул это всё Алексею. Тот бросил куртку Тане:

— Накинь, согреешься.

Потом ударом ребра ладони по шее лишил сознания и этого. Связал ему руки за спиной ремнём, быстро обыскал, достал у него нож из-за голенища сапога и оттащил к дереву. Таня смотрела на то, как быстро и ловко Алексей всё делает: вот он снял куртку с безвольного тела, вот он выдернул ремень из брюк того, кого ударил первым, так же связал ему руки за спиной, так же обыскал, так же оттащил к дереву. Поднял рюкзак, который уронил первый бандит, подал его Тане:

— Тата, посмотри, что там у них. Если есть верёвка — скажи, ладно?

Он оттащил убитого им из арбалета бандита вглубь леса и тут же вернулся к ней. Таня протянула ему дрожащей рукой верёвку, которая действительно оказалась в рюкзаке. Алексей взял верёвку и на долю секунды прижал к себе Таню.

— Алёша, — дрожащим голосом спросила она, — а ты вообще кто? Спецназ? Подготовка у тебя…

— Допустим, спецназ, не забивай себе голову пустяками. Давай я сначала всё сделаю для нашей дальнейшей безопасности, солнце моё, а потом поговорим. — Он поцеловал её в висок. — Потерпи. Он старался говорить всё будничным тоном, спокойно и уверенно, хотя на самом деле очень испугался за неё и в то же время был немало восхищён и её смекалкой, и её смелостью. Тому, как она держала себя с людьми, способными убить их в любую минуту, можно было только позавидовать. Ни внешней паники, ни страха… Вот это сила духа! Даже он, человек со специальной подготовкой, растерялся на какой-то момент, а она смогла взять ситуацию в свои руки.

Привалив двух оглушённых бандитов к дереву таким образом, что б они сидели лицом к тропинке, он быстро привязал их к стволу, затем ножом разрезал майку одного из них, сделал два кляпа и заткнул им рты. И только, сделав всё это, подошёл к Тане. Несмотря на то, что она накинула куртку, её била крупная дрожь и губы тоже подрагивали. Его руки скользнули ей под куртку, и он ощутил жар её тела. «Озноб. Хорошо, если от страха, а вдруг температура?»

— Испугалась?

Татьяна кивнула, ноги у неё подогнулись, и она упала бы, если бы Алексей не подхватил её.

— Алёшка, меня ноги не держат, — прошептала она и буквально повисла у него на руках.

Алексей легко взял её на руки и отнёс в ельник за поваленое дерево. Снял с неё куртку, бросил на землю.

— Тата, садись… Я сейчас…

Посадив её, он метнулся на поляну, поднял куртку, подхватил автомат, арбалет и рюкзачок с флягой коньяка. Когда вернулся, положил всё на землю. Таня сидела, подобрав ноги и обняв колени, пытаясь унять дрожь. По щекам текли слёзы. Алексей набросил ей на плечи принесённую куртку и присел рядом. Обнял её.

— Девочка моя… Хорошая моя… Всё уже позади, — шептал он, целуя её щёки, глаза, шею. — Ты же умница! Ты же такая умница! Как ты быстро сообразила, как сразу всё поняла…

— Да, уж! Умница… Видишь, как расквасилась, — она улыбнулась сквозь слёзы, — коньяк-то у нас остался?

— Много ещё. На. — Алексей подал ей флягу, но она не смогла её взять — так сильно дрожали руки.

— Сейчас мы это исправим.

Он глотнул из фляги и наклонился к Тане. Как только его губы коснулись её губ, она почувствовала во рту вкус коньяка.

— Восхитительный способ одновременно напоить и успокоить женщину, — сказала она, глядя ему в глаза.

— Сударыня желает ещё коньяка таким способом? — Голос у Алексея был низкий, волнующий, завараживающий…

— Да… желает…, - прошептала она.

Говорят, в момент опасности сексуальное желание обостряется. До сегодняшнего дня он в это не верил. Желание не то, что бы обострилось, оно выросло до таких огромных размеров, что не было сил ни говорить, ни думать. Он не мог оторвать взгляда от её глаз, излучающих это самое желание. Следующий поцелуй словно взорвал их изнутри. Они не могли оторваться друг от друга. Их обоюдная страсть, подогреваемая вынужденым воздержанием, вырвалась наконец-то, наружу. Куда-то в сторону отлетело сереневое кружево. Вслед за ним чёрные борцовки. Алексей сел, прислонившись спиной к поваленому дереву, приподнял Таню и посадил себе на бёдра. Хриплые стоны перемешивались с ласковыми словами. Когда её влажная и горячая плоть приняла его, когда их тела соединились, казалось, весь мир перестал для них существовать. В этот момент они осознали, насколько же им не хватало друг друга всё это время.

— Алёша… Алёшенька… — стонала она, в порыве страсти вонзая ему в спину ногти, и эта внезапная боль доставила ему гораздо большее наслаждение, чем самые нежные ласки. Сил у них хватило на считаные движения, зато разрядка была ошеломляющей. Алексей почувствовал, как тело Татьяны содрогнулось. Горячая волна блаженства, пронзившая её тело, была настолько сильная, что она вскрикнула. Хриплый стон вырвался из его горла. Он сжал её бёдра и плотнее прижал к себе. Она уже не двигалась, но лоно её, сокращаясь, доставляло ему такое наслаждение, что он не торопился отпускать её. Тело Татьяны обмякло, она положила голову ему на плечо. Алексей коснулся губами её уха.

— Счастье моё… Ты счастье моё… Моё солнце… — шептал он, руки его скользили по её телу, — люблю тебя…

Татьяна подняла голову и, глядя ему в глаза, сказала:

— «Ложь не к лицу воину».

— Я не лгу, — не отводя от неё взгляда, сказал Алексей. — Я очень люблю тебя. С того самого момента, как увидел на заправке, я понял, что ты и есть та единственная женщина, которая предназначена мне судьбой.

— Ты забыл кое-что, вернее, кое-кого.

— Юру?

— Нет. Свою жену.