Стражница Славтушэни
Шрифт:
— Скажи, что ты хочешь меня, — шептал он, продолжая ласкать её. — Прошу тебя, Татка, скажи.
Влага на его пальцах была немым доказательством её желания, но он так хотел услышать от неё эти слова. Она повернулась к нему, и Алексей встретился с её взглядом, полным желания. Она обняла его за шею и, скорее простонала, чем сказала:
— Хочу тебя… Хочу тебя, Алёшенька…
Он подхватил её на руки и посадил на полок так, что его бедра оказались между её ног. Татьяна откинулась назад, допуская его в себя. Она обвила его бёдра ногами, подстраиваясь под его любовный ритм. Слившись в единое целое, они вместе
— Я без ума от тебя, — и посмотрел на неё с таким желанием, словно и не было только что всепоглащающей страсти, которая закончилась взрывом изнутри.
— В таком случае, боюсь, я не могу стать твоей женой, — она нахмурилась.
— Почему?
— Умалешённых не расписывают! — В глазах её бегали смешинки, хотя она и продолжала хмурить бровки.
— «Покровские ворота», да?
— Да, — она засмеялась, — видел бы ты своё лицо, когда спросил «Почему?»
— Татка, не пугай меня так больше, пожалуйста! И не шути, ладно? — Взгляд его был очень серьёзным. — Я ведь, правда, своей жизни без тебя не представляю.
— И я без тебя своей, Алёшенька, — Таня погладила его по щеке, потом поцеловала.
— Да что ж такое-то, а? — С трудом оторвавшись от её губ, сказал Алексей. — Мне с тобой никак не нацеловаться!
— Подожди, через пару лет нацелуешься, — Таня чмокнула его в плечо, — Алёшка, может, помоемся, наконец? Или мы зря в баню пришли?
— Не прогрелась ещё, — он взял её руку и потерся щекой о ладонь.
— Сейчас ускорим, — Таня из-за его плеча посмотрела на печь, потом выставила вперёд правую руку и тут же закипела-забулькала вода в большом баке, запылали-затрещали весело дрова.
— Смотри, вон в углу веники, давай зальём.
Пока Алексей заливал берёзовый веник, Таня взяла ковшик и побрызгала на камни и стены.
— Ложись, — он кивнул ей на полок. Пар был крепкий, слегка обжигающий. Напарившись и окатившись холодной водой, они вышли в предбанник.
— Чудо просто, — Таня налила квас и подала Алёше.
— Квас у них непривычный какой-то. Кислый и с привкусом.
— Конечно, непривычный. Всё натуральное, никаких тебе улучшителей вкуса, а вода, между прочим, горная.
— Татка, давай уже помоемся скорее и в дом пойдём.
— Ты устал, да? Тебе спать хочется? — Она взъерошила его влажные волосы.
— Именно так: мне с Вами скучно, мне с Вами спать хочется, — с этим незатейливым каламбуром он обнял её за талию, притянул к себе и поцеловал во влажный ещё живот. — Татка, я очень хочу лечь, и что бы ты была рядом, я хочу заснуть с тобой и хочу увидеть тебя, как только открою глаза после сна. — Он прижался щекой к её влажному телу, потом поднял голову и посмотрел ей в глаза:
— Ты можешь не поверить, но я так тебя хочу… — и провёл языком по бархатной коже её живота.
Глава 8 часть 14
Сэтуэл обошёл баню несколько раз и с удивлением понял, что защиту, которую поставила шаманка, пробить у него так сразу не получается. Нет, конечно, если он применит другие способы, то сможет проникнуть в баню и услышать, о чём беседует Фатуэла со своим мужем, но эти усилия она сразу почувствует. В раздумьях о её силе Сэтуэл
пошёл к своему дому. В руке у него горел жёлтый шар, освещающий дорогу. Около порога он ощутил чьё-то присутствие и, сосредоточившись на еле заметной тени, позвал:— Вилеса, выходи.
Из-за дерева шагнула стройная девушка в зелёном платье.
— Почему ты здесь?
— Ты так давно не звал меня… Я просто хотела тебя увидеть…
В Славтушэни быть возлюбленной шамана считалось почётным, равно, как и возлюбленным шаманки. Шаманы относились к высшей касте и пользовались гораздо большим уважением, чем Старейшины.
— Хорошо, что пришла. Заходи, — он пропустил девушку вперёд. Вилеса, обрадовавшись, что Сэтуэл не рассердился на неё за столь внезапное появление без приглашения, скользнула в дом.
Пройдя через кухню, они оказались в очень уютной спальне. Широкая кровать под лёгким пологом была накрыта большим шерстяным пледом. Сэтуэл сел на кровать и позвал к себе Вилесу.
— Я был занят эти дни, но о тебе не забывал. Просто времени не было… Ты скучала по мне?
— Очень, — прошептала она, снимая платье.
Среди ночи шаман проснулся от ощущения чьего-то присутствия. Открыв глаза, он увидел тёмный силуэт мужчины. Набросив на Вилесу заклятье крепкого сна, что б она не проснулась раньше времени, Сэтуэл прошёл в другую комнату. Тень проследовала за ним.
— Твоё мнение, — глухим голосом сказал полночный гость.
— Она очень сильна. Её магия превосходит мою.
— Может, она и Лекбуша сильнее?
— Не знаю. Морок мой она почувствовала чуть ли не с первой секунды.
— Значит, тебе не удалось соблазнить её?
— Нет. Она верна своему мужу и очень любит его.
— Так любит, что отказалась от тебя? Ну, что ж. Это хорошо. Ты воспользуешься этим.
— Каким образом?
— Убьёшь его. Это её ослабит.
— Она сразу почувствует его смерть и узнает, кто это сделал.
— Ты накроешь его тело полем живых, спрячешь его, она начнёт волноваться, начнёт искать и в момент этих переживаний станет уязвима и ослаблена. Нет более лёгкой добычи, чем женщина, переживающая за своего мужчину. Я заберу её силу, силу остальных шаманов и тогда Славтушэнь будет побеждена. Ты займёшь место Лекбуша. Всех шаманов вместе с Фатуэлой мы уничтожим.
— Почему уничтожим!? Ведь мы можем просто отправить их в Шандушен!
— Сэтуэл! Маги, лишённые силы, могут возрадиться даже в Шандушене, если объединяться и хоть один из них принесёт себя добровольно в жертву Духу Всесилия. Ты плохо знаешь историю предков. Такое однажды было. Мы не можем рисковать своей властью и жизнью. Что тебя смущает? Жаль своего Учителя? Или?.. Только не говори, что Фатуэла поселилась в твоём сердце. Я прав? Поселилась?
— Нет. Просто она задела моё самолюбие своим отказом.
— Ну что ж, ты сможешь насладиться ей перед тем, как она умрёт. Доставишь ей радость перед смертью… Ну, или она тебе… — гость негромко рассмеялся. — И не забывай: она виновна в гибели твоей сестры, твоего неродившегося племянника и преждевременной смерти твоей матери. Разве такой женщине есть место в твоём сердце? — Сэтуэл молчал. Боль от потери дорогих ему людей не проходила с годами. Она притупилась, но не исчезла. И желание отомстить не исчезло тоже. Именно месть толкала его на предательство.