Стразы

– Ты идеальный страз, детка. Эта игра становится все более увлекательной.

– Пожалуйста,- мольба в ее голосе доводит до безумия,- пожалуйста, хозяин, я хочу кончить.

Мне мало этого, я должен сделать ей больно. Веревки впиваются в ее кожу, оставляя на ней глубокие борозды, Завтра эти отметины превратятся в синяки. Медленно подхожу к стоящему рядом комоду. Голова кружится от невыплеснувшегося желания. Она наблюдает, как я достаю из ящика одну из своих игрушек. Этот хлыст я еще не пробовал. Слишком жесткий, плетеный. Первый удар уставляет на бедрах Эммы бордовые рубцы похожие на потеки дорогого Божоле. Мне кажется, что я сейчас просто сдохну от возбуждения, когда слышу ее надрывный, надсадный крик. Больше нет сил сдерживаться. Она лишь всхлипывает, когда я одним рывком вхожу в ее лоно. Я трахаю ее резко, жестко, вбиваясь резкими рывками. Оргазм взрывается в моем мозгу, словно артилерийский разрывной снаряд. Боюсь потерять сознание, чувствуя, как стенки влагалища моей зверушки трепещут, сжимают мой член. Это и есть настоящее удовольствие. Чертово безгарничное безумие.

– Ты, чертов ублюдок,- ухмыляется Эмма пересохшими, потрескавшимися губами. – Но ты мой чертов ублюдок. И я до одури хочу быть с тобой.

ОНА

– Ты спишь? – слишком громко. Даже если бы и спала, то проснулась бы от требовательного вопроса. Открываю глаза. Алекс лежит рядом. Я смотрю на его лицо, которое начало покрываться щетиной и мечтаю прикоснуться к к колючей щеке. Протягиваю руку, чтобы сделать это.

– Ты сегодня без галстука, зайчонок,- ухмыляюсь я, с удовольствием наблюдая, как темнеют его глаза. Мне нравится дразнить моего хозяина.- Ты невероятный душка, когда сердишься.

– Веселишься? Знаешь, я подумываю расторгнуть наш контракт раньше,- теперь он смотрит за моей реакцией. Я очень надеюсь, что на моем лице не написан ужас, который колючим комом сжался в груди, мешая дышать. – Детка, тебе больше не смешно? Знаешь, я давно перестал понимать, зачем держу тебя возле себя.

– Потому что я делаю самый лучший минет? – спрашиваю дурашливо, хотя в душе у меня творится ад. Лучше бы он просто убил меня. Только бы не выгонял, не бросал.

– Ты не далека от истины,- ухмыляется Алекс,- но вся проблема в том, что я схожу с ума от тебя. И это мне совсем не нравится.

Я вижу борьбу в его глазах. Его нерешительность и затаенную боль. Передо мной уже не тот мужчина, которого я увидела почти три месяца назад. Но он не сломан, нет. Просто в его взгляде стало больше жизни. Он больше не похож на бездушную куклу. И это его, по всей видимости приводит в ужас. Что ж, я его понимаю. Потому что я тоже изменилась. И теперь я хочу жить.

– Знаешь, Беркут, ты не выгонишь меня. И угадай почему? – шепчу я, борясь с нехваткой воздуха и противной тошнотой.

Он приподнимает породистую бровь, в знак удивления. Ему явно нравится моя смелость. В серых глазах пляшут смешливые бесенята.

– И почему же? – вызов. Он говорит, пытаясь вывести меня из себя.- Думаешь, что я оставлю тебя рядом, потому что мне нравится кончать в тебя, маленькая зверушка? Потому что я люблю тебя трахать, и смотреть как ты закусываешь губку в момент оргазма? Ты не единственная, детка, кто подходит для этих целей.

– Я знаю, что для тебя я единственная,- нагло говорю я, не отводя глаз. И ты этого боишься.

Он без предупреждения переворачивает меня на живот, и с силой разводит мои ноги. Алекс трахает меня жестко, резко, сжав рукой мою шею. Я похожа на насаженную на булавку бабочку. Чувствую его движения внутри меня, и упиваюсь своей властью над этим непокорным хищником. Он хватает меня за волосы и с силой дергает на себя. Из моей груди рвется крик боли, сопровождающийся оглушающим оргазмом. Я понимаю, Алекс подсадил меня на свой наркотик. Боль, позволяющую выжить, и стать сильным. Боль, дающую восхитительое чувство безграничного удовольствия. Слушаю его стоны, ощущая внутри себя его сперму. Едва сдерживаю разочарованный всхлип, когда он так же резко выходит из меня.

– Одевайся, мы едем домой,- снова приказ.

– Ты же хотел меня выгнать,- господи, кто дергает меня за язык? Какой бес заставляет нести чушь? Да даже если Беркут прогонит меня, я все равно пойду за ним. Голая, босая, последую за своим божеством, без которого не мыслю жизни. Липкая тошнота снова подскакивает к горлу, и я понимаю, что если не добегу до туалета, то меня вывернет прямо на кровать.

Алекс смотрит на меня с брезгливостью, когда я зажав рот устремляюсь в ванную комнату.

Когда я возвращаюсь, красная и растрепанная, Беркут уже готов. Словно не он каких- то пять минут назад лежал голышом в разгромленной кровати. На нем костюм с иголочки, белоснежная рубашка, блестящие ботинки. На его фоне я выгляжу сейчас, как жаба.

– Плохо выглядишь,- говорит он без эмоций,- я приказал уволить повара. Отравления в моих отелях недопустимы. Не заставляй меня ждать, Эмма. Если ты не спустишься через двадцать минут, я уеду.

Алекс уходит, оставив меня одну. Натягиваю на себя спортивные штаны и худи, про себя усмехаюсь. Представляю, какая физиономия будет у Беркута, когда он меня увидит в этой одежде. Он ненавидит, когда я ношу эти уродские, как говорит мой хозяин, тряпки.

Спустя пятнадцать минут спускаюсь в холл отеля.

– Ты поедешь одна,- спокойно говорит Алекс. Рядом с ним я вижу красивую женщину одетую в строгий деловой костюм. Я чувствую, что умираю от жгучей ревности.- Лис отвезет тебя до аэропорта. У меня появились дела.

– Я не могу ехать без тебя,- господи, как же жалко я звучу. – Алекс, пожалуйста. Твои дела могут подождать.

– Ты едешь домой,- твердо говорит он.- Эти дела неотложны. Не заставляй меня быть грубым.

Я стою, как оплеванная посреди холла, и мне кажется, что все вокруг смотрят на меня с жалостью. И мне так хочется провалиться сквозь чертову землю, прямо в ад. И никогда больше не слышать про демона по имени Алекс Беркут, который уходит о чем – то беседуя с чужой женщиной. Лис трогает меня за плечо, а потом не говоря ни слова подхватывает мою сумку и идет к выходу. И я семеню за ним, как голодная дворняжка, проклиная себя за слабость.

Глава 26

ОН

Мне не понравился затравленный взгляд моей Эммы. Раньше , боль в ее глазах привела бы меня в неописуемый восторг. Но сегодня...

– Господин Беркут, надо поторопиться, если вы хотите успеть на ближайший рейс,- голос служительницы рецепции отвлекает меня. Я на секунду отвожу глаза от фигурки моей ненаглядной зверушки, а когда возвращаюсь глазами туда, где всего миг назад была Китти, ее уже нет. Словно испарилась, растаяла в зыбком эфире. И мне хочется бежать туда, и вернуть свою драгоценность.

– Алекс, вы меня слышите? Вас разыскивали два дня. У вашей мамы сердечный приступ. Я взяла на себя смелость заказать билеты на самолет,- девчонка говорит со мной, словно я пускающий слюни имбецил. И я чувствую вихрящуюся в груди ярость. Хотя и понимаю – она просто заботится о моих нуждах, как хороший работник, и скорее всего я ее премирую, когда все же смогу соображать здраво.

– Да, спасибо. Вы поступили очень предусмотрительно,- морщусь, потому что не люблю, когда кто – то решает за меня что либо.- Свяжите меня с клиникой, в которой находится Эмма Владимировна,- снова морщусь. Я так и не научился называть ее мамой при посторонних. Не смог, не знаю почему. Может просто боялся предать память женщины, старательно вылепившей из меня чудовище. Я так и не смог перестать любить ее.

Пока девушка, имени которой я так и не удосужился узнать, суетится, вызывая мне машину, я набираю номер телефона клиники.

– Господин Беркут, - мой невидимый собеседник, как мне кажется, ждал моего звонка. Я даже не сразу отвечаю, ошеломленный напором.

– Кто вы, черт вас возьми?- мой голос срывается от злости. Нет, я лгу. Липкий страх, что я потерял женщину, воспитавшую маленького зверька, полюбившую его, не обращающую внимание на укоризненные шепотки, а порой и агрессивную злость окружающих. Мою маму, ту которая согрела маленькую испуганную душу своей любовью. Вырастила меня, дала мне . все, что у меня есть. Она и ее муж стали для меня целым миром, полным любви и уважения, которых я не видел с рождения. Мама Эмма и папа Володя. И когда я нашел мою Китти, услышал ее настоящее имя, я сразу понял, что она создана для меня, и ее имя знак того, что я не ошибся в своем выборе. Отец умер два года назад. Я не знаю, как мама справилась с его утратой, но для меня эта потеря стала невероятной болью. Папа – такой сильный, умер мгновенно от сердечного приступа. И теперь вот Эмма.- Моя мать жива?