Стрела Гильгамеша

– Ага, и какаву с чаем! – хором заорали женщины.

– А чип твой хоть и испорченный, хороших денег стоит. Толкну-ка я его интересующимся людям… – задумчиво пробормотал Боб, – нужно же мне новое оборудование покупать. А денег откуда взять? Удостоверение твое тоже можно пристроить, найдутся желающие.

– Понял, понял! – Гарик мигом скис. – Я пошутил. Значит, все было прекрасно, пока Ариадна не сигнализировала мне, что у Венедиктова начали проступать воспоминания о жене. Сны всякие и тому подобное. Я решил за ним понаблюдать и убедился, что все так и есть. Он обратился к психоаналитику… этому…

– Мы знаем.

– Тот усиленно убеждал его, что не было никакой жены, но тут вмешались деятели из «Тенистого уголка». Сам-то психоаналитик был полный лох, но его секретарша… Все зашло слишком далеко, для чего-то они хотели Венедиктова использовать.

– И ты это дело проворонил, – злорадно сказала Мария.

– А потом ты начала крутиться возле моего объекта, а это непорядок. Я и решил тебя проверить.

– И подложил чип, чтобы держать ее под контролем, потому что еще одного прокола тебе бы не простили! Короче, – Надежда посмотрела на часы, – как помочь Венедиктову? Ты можешь назвать имя психиатра, который с ним работал?

– Назвать-то могу, да только его давно в стране нет. Но, уезжая, он сказал ключевое слово, если его назвать, то эти три года воспоминаний вернутся. Правда, он ни в чем не уверен, но его отпустили с таким условием.

– Какое слово?

Гарик протянул руку, и Боб вложил в нее чип и удостоверение.

– Если наврешь… – прошипела Мария, – или не скажешь…

– Да больно надо! Попокатепетль!

– Чего?

– Попокатепетль! Вулкан такой в Южной Америке!

Пока подруги переваривали информацию, Гарик испарился.

– И нам пора, – Надежда заторопилась, – вечер скоро, Саша вернется, а у меня и к ужину ничего нет. Маш, ты куда? Нам же к метро по дороге.

– Да я тут…

– Машка, ты к нему хотела поехать и слово сказать? С ума сошла! Это специалист должен делать! Вот найду хорошего психиатра, да ты знаешь, есть у меня доктор Крылов, позвоню ему… Машка, дай слово, что не пойдешь!

– Да ладно, ладно, мне на занятия надо…

Надежда не очень-то поверила, но перед глазами стоял голодный и сердитый муж, поэтому она опрометью побежала к станции метро.

Мария подошла к розовому особнячку на улице Панаева. Сидевшая в холле неизменная вахтерша подняла на нее взгляд.

– Я к Венедиктову, – как можно увереннее проговорила Мария, – к Кириллу Николаевичу.

– Да уж знаю, – ответила вахтерша не без ехидства. – Ходят и ходят, а чего ходят… Ладно, проходите, чего зря звонить! Он вроде не ушел еще…

Мария поднялась на второй этаж, постучала в дверь.

– Войдите! – донесся из кабинета голос Венедиктова.

Мария открыла дверь и вошла.

Увидев ее, Кирилл Николаевич вскочил из-за стола и бросился навстречу.

– Ах, что же вы не предупредили, что придете… Я попросил бы прибраться здесь, а то у меня такой беспорядок. Хотите кофе? Или, может быть, чаю? К сожалению, у меня к чаю ничего нет, но я могу попросить у коллег… Мария, я должен извиниться перед вами за то, что был груб. Я понимаю, что вы ни в чем не виноваты. Все так сложно… Мы обязательно разберемся во всем, когда поговорим. Так хотите чаю?

– Нет, Кирилл Николаевич, спасибо, ничего не хочу. Я пришла, чтобы сказать вам кое-что…

– Сказать? – Венедиктов побледнел, покраснел, сжал пальцы в кулаки и забормотал: – Я догадываюсь… Наверняка я вам неинтересен… Ну да, какая-то кабинетная крыса… то есть крыс… Да еще невоспитанный – я вам даже присесть не предложил! Простите, простите меня! Садитесь! – Он придвинул ей стул, протер сиденье носовым платком и отскочил. – Что же я тяну? Вы пришли сказать мне… так говорите! Лучше страшная правда, чем сладкая ложь!

– Что вы, Кирилл Николаевич, – смущенно пробормотала Мария, дождавшись паузы в монологе Венедиктова. – Вы вовсе не такой! Вы вовсе не крыса… то есть не крыс. И сказать я вам хотела совсем не это.

– Не это? – Венедиктов оживился. – А что же?

– Пока… попа… – Мария поняла, что забыла кодовое слово, и принялась рыться в сумочке, чтобы найти бумажку, на которой его записала. – Да где же она…

– Что вы ищете? – забеспокоился Венедиктов. – Вам нужна салфетка? Платок?

– Нет… Вот! – Мария победно сжала в руке смятую бумажку.

Разгладила ее и отчетливо произнесла, глядя в глаза Венедиктову:

– Попокатепетль!

Кирилл Николаевич заморгал в недоумении.

– Что? – переспросил, растерянно уставившись перед собой.

– Попокатепетль! – повторила Мария.

Она поняла, что кодовое слово не подействовало на Венедиктова. Да и странно было бы, если бы название какого-то вулкана могло изменить человека, вернуть ему память…

А может, и к лучшему. Пусть все будет как прежде.

– Извините, – проговорил Венедиктов с удивлением. – Со мной сегодня что-то странное происходит. Я забыл, кто вы. Вы из управления геодезии? Или из министерства?

– Но я… – Мария оторопела.

– Простите меня, если мы с вами закончили, то я должен идти. Рабочий день закончился, я договорился встретиться с женой. Она будет ждать.

– Но она… – Мария вскочила с места, – понимаете… ведь она…

– Вы хотите сказать, что уже поздно? Что я опоздаю и она не дождется? Нет, что вы… – Венедиктов рассмеялся счастливым смехом человека, который полностью уверен не только в собственной жене, но и вообще в завтрашнем дне. – Она обязательно меня дождется!

И он поспешно вышел из кабинета, забыв его запереть. Мария посидела немного, переглядываясь с портретом Вестингауза. Ученый нахмурил брови и зашевелил губами… Показалось? Или нет? Мария сумела разобрать только что-то насчет «поспешишь – людей насмешишь» и что нужно слушать умных людей, если сама не соображаешь.