Стрела Гильгамеша
Шрифт:
– Ну ты даешь! – начала было Надежда, но потом махнула рукой: Машка в своем репертуаре.
Снова Боб из-за двери встретил их ворчанием, и так же голос его подобрел, когда он услышал про доставку кондитерских изделий. В этот раз Надежда принесла коробку шоколадных вафель, покупной пирог с черникой и полкило «Белочки».
– Что, это – все? – расстроился толстяк.
– Не борзей, – рассердилась Надежда, – ты пока еще ничего не сделал.
Мария молча подала ему карточку фальшивого Гарика, причем держала ее так, будто боялась обжечься. Боб вытащил
– И что у нас здесь? Ого… – сказал он через минуту, – что-то серьезное… Непростой человек ваш знакомый, если такие штуки у него водятся!
– Да я его знать не знаю! – открестилась Мария. – И понятия не имею, за каким чертом он мне его подсунул! Я ни к каким секретам не имею отношения.
– Ладно, – Боб оглянулся на женщин, – я немного поколдую, поработаю, попробую пойти, так сказать, от противного, то есть выйти на того, кто это поставил. Посмотрим, что можно сделать, хотя результат не гарантирую.
Надежда рассыпалась в благодарностях и потянула Марию к выходу. Боб даже не обернулся.
– Ты что такая бледная? – спросила Надежда подругу, когда они выбрались на воздух. – Снова от голода ослабла? Не завтракала? Тебе нужно лучше питаться…
– Ой, Надя, совсем забыла! Я же палец нашла в морозилке!
Надо отдать Надежде должное, она не стала ругаться и крутить пальцем у виска. Хотя это же представить невозможно – запихнуть в собственную морозилку человеческий палец и забыть о нем!
Нет, Машка все-таки уникальная личность.
– Пойдем-ка кофе выпьем, а то на улице холодно стоять, ветер какой…
В кафе Мария заказала обычную чашку кофе и круассан, и то пощипывала его нехотя.
– И куда теперь его девать?
– Выбросить или зарыть во дворе, что уж теперь. А кольцо подсунуть в почтовый ящик.
– Куда? Лариска умерла, да я и адреса ее не помню. И Таньке звонить теперь нельзя.
– Адрес я тебе найду, у меня база данных есть. Ты говоришь, тетки выжиги такие, да? Так они небось в квартире твоей одноклассницы торчат, все проверяют, так что в ящик почтовый обязательно заглянут. Это не проблема.
– Это да, но… – Мария вздохнула.
– Что, не помирилась с Арсеном?
– С Арменом… Он как увидел нас с Кириллом, почему-то очень рассердился. Глазами сверкает, басом со мной на повышенных тонах разговаривает. А Кирилл тоже смурной какой-то, вы, говорит, меня обманули, обманом в доверие втерлись, а сами…
– Ну надо же! Кому он нужен-то, в доверие к нему входить… Много о себе понимает!
– Да я хотела ему объяснить, а потом думаю – ну их обоих! Мне работать нужно, все сроки прошли. Села за роман, потом есть захотела, полезла в морозилку. А как увидела палец – весь кураж прошел.
– Понятно. Значит, у тебя теперь ни романа, ни мужика никакого приличного…
– Примерно так. Ладно, пойду я…
– Осторожней там! – напутствовала Надежда.
Утром она насыпала в кошачью миску щедрую порцию
корма. Бейсик подошел, брезгливо его понюхал и изобразил на морде крайнюю степень отвращения – мол, такую гадость я не буду есть, даже умирая с голоду!– Не наглей! – прикрикнула на него Надежда. – Я хорошо изучила все твои фокусы и ничего другого тебе не дам…
И в это время в дверь квартиры постучали.
Именно постучали, а не позвонили.
Надежда удивленно пожала плечами, подошла к двери и заглянула в глазок.
На площадке корчило рожи и подпрыгивало от нетерпения какое-то существо, в котором Надежда с некоторым усилием узнала своего юного соседа.
Когда она открыла дверь, Димка влетел в квартиру с выражением загадочной значительности на лице. Или значительной загадочности, если так будет понятнее.
– Тетя Надя, хорошо, что вы дома! – выпалил он.
– Ты чего стучишь? – удивленно спросила Надежда. – Звонок не работает, что ли?
– Не знаю, тетя Надя, я не проверял. Но Боб велел мне не пользоваться никакой электроникой.
– И звонком тоже?
– Про него он не говорил, но я на всякий случай.
– А в чем дело?
– Боб залег на дно. И не пускает пузыри, чтобы его по ним не засекли.
– Почему? Что случилось?
– Это он сам расскажет. Он просил вас прийти. Прямо сейчас.
– Хорошо, я приду, только оденусь…
– Я вас провожу.
– Спасибо, но уж как-нибудь найду дорогу. Я у него много раз была.
– Нет, он в другом месте. Та его берлога спалилась.
Накануне Боб привычным жестом закинул в рот горсть орехов, добавил к ним печенье, захрустел и поднес к глазам чип, который дала ему Надежда Николаевна. Воспользовавшись увеличительным стеклом, он разглядел длинную цепочку цифр, букв латинского и греческого алфавита и других знаков. Тогда он включил самый мощный из своих компьютеров и ввел в него один за другим все эти знаки.
Компьютер на мгновение притих, потом по экрану побежали ровные ряды цифр. Строки бежали все быстрее и быстрее, и скоро от их мелькания у Боба зарябило в глазах. Он несколько секунд удивленно следил за экраном, но потом опомнился и попытался остановить процесс.
Компьютер, однако, не слушался управления. Цифры на экране слились в сплошное мерцающее облако, и вдруг из системного блока повалил дым.
– Пипа суринамская! – с ужасом выпалил Боб и бросился выключать из сети все системники и приборы.
Он метался по подвалу, спотыкаясь о провода и выдергивая вилки из розеток, и через несколько минут в его офисе наступила небывалая тишина. Однако к этому времени едва не половина приборов и устройств уже вышла из строя.
Боб смотрел на безвозвратно погибшую технику со смешанным выражением – с испугом, отчаянием и в то же время с каким-то странным восторгом, с каким смотрит человек на поток вулканической лавы, уничтоживший его дом, с мистическим восторгом, какой вызывают у нас проявления беспримерного могущества стихии.