Стрелочники истории. Дилогия

Неизвестно где, 5 сентября силурийского периода палеозойской эры, полдень

В 14:00 штабе собрались все попаданцы из 93 года и командиры красноармейцев от ротных и выше. От немцев присутствовал Гельмут Штаудер.

– Вроде, все собрались.
– Шибалин окинул взглядом присутствующих. Начнем, пожалуй. Николай Петрович, Вы нас собрали, Вам и первое слово. Что у нас плохого случилось?

– Что плохого? Да все плохо. Вы в курсе, что у вас назревает недовольство, которое может вылиться в бунт?

Гельмут вскочил и попытался что-то возразить, но Фролов посадил его:

– Речь не про твоих, Гельмут. Хотя и у ваших брожение идет, но сейчас я про наших говорю. Почему я, постоянно находясь в 1941 году в курсе ваших событий, а вы, отцы-командиры - нет?

На этих словах удивились присутствующие командиры Красной Армии, типа, ничего такого они пока не замечали.

И лишь Серега совершенно спокойно и даже несколько мрачно смотрел на майора НКГБ.

– Лейтенант Кларкунов, у тебя есть какая-то информация?

– Нет, что Вы, Николай Петрович. В отличие от Вас, у меня нет возможности перлюстрировать почту красноармейцев, ежедневно уходящую на материк. Так что я целиком доверяю Вашей информации.

– Но-но! Разговорился... Так вот, сколько раненых и больных взято из лагерей и в ходе боев за Лепель?

– Полторы тысячи.
– ответил Шибалин.
– Большая часть еще в лазарете, но есть и выздоравливающие.

– Вот!
– Фролов поднял палец.
– А вы спрашивали их согласие на перевод сюда?

– Какое согласие?
– возмутился Шибалин.
– Даже у тех, кто был в сознании, никто ничего не спрашивал, ибо обстановка там предполагала - либо к нам, либо в землю. Не мог Залогин тащить с собой обоз с ранеными.

– Я все это понимаю, и даже согласен - возразил Фролов.
– Но что ты потом с ними разъяснительную работу не провел? А люди только сейчас осознали, что находятся на "том" свете и возврата к прежней жизни не будет ни при каких обстоятельствах.

– Разрешите вопрос.
– поднял руку летчик Филатов, и дождавшись разрешительного кивка Фролова, продолжил.
– А среди тех, кто осознанно перешел сюда или ушел в Торжок, тоже есть недовольные? Я имею ввиду красноармейцев и гражданских.

– Наоборот, среди, скажем так, добровольцев, ворчащие встречаются, но недовольных нет. В целом, они знали, на что шли, хотя и здесь не все считают средневековый Торжок привлекательным для жизни местом.

– Так, не вопрос.
– сказал Шибалин.
– Проведем разъяснительную беседу и... Постой, Николай Петрович, мне почему-то кажется, ты уже подобрал им место жительства?

– Я? Я ничего не подбирал... Скажем так, есть мнение.
– Фролов смутился, потом показал пальцем вверх.
– Сверху, собрать всех недовольных и отправить... в 1993 год. Там через месяц начнется заваруха. Нужно помочь нашим - взять власть в свои руки.

– Кому помочь?
– удивился Шибалин.
– Верховному Совету? Пфе! Шило на мыло!

– Нет. Помочь следует третьей силе, которая сейчас создается. Если красноармейцы недовольны благостной жизнью в здешних тепличных условиях, значит они готовы драться за Советскую Власть. И не важно - в 1941 ли году, в 1993.

Саня толкнул Серегу локтем и прошептал:

– Стопудово, товарищ Сталин предложил, а Фролов не смог отказаться. Интересно, как он полторы тысячи людей легализовать будет?

– Хороший вопрос.
– ответил Серега и тут же поднял руку.
– Товарищ майор Государственной Безопасности, а как эти полторы тысячи будут легализованы в Российской Федерации?

– Почему полторы тысячи?
– удивился Фролов.
– Сильно недовольных всего две - три сотни, еще столько же колеблющихся, остальных пока все устраивает. Но с одной стороны эти три сотни - как закваска, могут заставить бродить всех остальных. И тогда получите полторы тысячи злых вооруженных мужчин. А оно вам надо? С другой стороны, "довольные" нам самим не нужны, ибо в 93 от них толку не будет, пусть у вас остаются. А легализовать... Если получится, то вопрос снимается сам собой, если не получится... В Югославии идет война, которая, как вы уже все знаете, закончится вторжением стран НАТО. Сейчас там с удовольствием принимают добровольцев из России. Наши бойцы могут с одной стороны - помочь братьям - сербам, с другой, спустя пару-тройку лет вернутся с нормальными документами и обрубленным прошлым. А уже в России вольются в ряды той самой третьей силы, которая продолжит борьбу за возрождение Советского Союза.

– Тю! А я то думал, чего такого случилось...
– пробормотал Афанасьев.

– Да ты вообще, помолчал бы - Фролов все же услышал тихую реплику Арсения.
– Был красный командир, а стал князем, эксплуататором!

– Не надо инсинуаций, Николай Петрович.
– обиделся Афанасьев.
– Я как был членом партии, так им и остался. Комендантом меня назначил товарищ Шибалин с полного одобрения Иосифа Виссарионовича. То, что меня князем местные зовут, так это традиция, не более. Они просто не поймут другого термина!

– Вы не правы, Николай Петрович!
– поддержал Шибалин Афанасьева. Арсений Николаевич проводит индустриализацию, колхоз основал, школу открыл, в которой учат по советским учебникам и советские же учителя! Какой он эксплуататор? Восьмичасовой рабочий день, даже для рабов! Налоги снизил, нападение Литвы отбил, вчера византийского шпиона поймал!

– Только это и спасает!
– ответил Фролов.
– Товарищ Сталин внимательно следит за действиями в средневековье. Подумаешь, людей я у него забираю. Сразу на дыбы встал!

– Николай Петрович, про каких людей Вы говорите? Выздоравливающие? Так я на них и не рассчитывал, а среди моих бойцов - недовольных нет!

– Ладно, успокойся, проехали.
– ответил Фролов.

Арсений пытался еще что-то возражать, но был остановлен Фроловым. Николай Петрович и сам понял, что со словом "эксплуататор" несколько перегнул палку. Чтоб как-то примириться, продолжил:

– У нас сейчас на подходе вертолеты, само собой б/у-шные. Основная партия опять пойдет в сражающийся Советский Союз, но несколько штучек можно и вам оставить. Второй момент - люди. В том числе те, кто не желает оставаться в "свободной России", но и не горит попасть в 41 год. Я, наверное, уже говорил, что таких немало. Раньше мы их отсеивали, а сейчас стали собирать. Так что ждите. Далеко не все они специалисты, но, тем не менее, надеюсь, пристроите к делу. Заодно сами определитесь. Я имею ввиду своих современников из 93 года. Как вы знаете, окно в 41 год продолжает катастрофически сужаться, кто хочет к нам - милости просим. А то поезд может уйти без вас.

– Николай Петрович, время пока есть, но подумаем.
– за всех ответил Шибалин.

– В этой связи, третий вопрос. Повторяю в который раз. Ни о каких самостоятельных прогулках в 41 году не стоит и думать. Окно задействовано для перевозок и только для них. Лишь изредка снабжение армии Залогина. Они, кстати, опять собираются под Вилейском, полностью освободили район и провозгласили Советскую власть. Впрочем, там кругом болота, оккупантов и так немного было...

– Мы туда уже не добиваем.
– кинул реплику Саня.