Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

Эдди оглянулся на копошащуюся груду чудовищ. Ему не нравился Джек Андолини, но он все равно почувствовал, как желудок его выворачивается наизнанку.

– Пойдем, – теряя терпение, повторил Роланд. – У нас мало времени, и потом, мне очень не нравится то, что я сейчас должен сделать. Я никогда раньше такого не делал. И даже не думал, что мне придется. – Его губы скривились в горькой усмешке. – Но я уже потихоньку привыкаю к таким вещам.

Эдди медленно приблизился к нему – к этой тощей фигуре, – ноги его были точно ватные. Его кожа отсвечивала белизной во тьме чужого мира. Кто ты, Роланд? – подумал он. Что ты такое? Этот жар, от тебя исходящий, – только ли лихорадка? Или еще и безумие? Наверное, и то, и другое.

Боже, ему нужно ширнуться. Он это заслужил.

– Никогда раньше не делал чего? – спросил он. – Ты о чем вообще говоришь?

– Возьми. – Стрелок указал на древний револьвер в кобуре справа на поясе. Указал не пальцем – у него не было пальца, чтоб им указывать, – только обмотанный тряпкой обрубок. – Теперь он мне вряд ли уже пригодится. Ни сейчас, ни, наверное, вообще.

– Я… – Эдди тяжело сглотнул. – Я не хочу даже к нему прикасаться.

– Мне тоже не хочется, чтобы ты к нему прикасался, – теперь в голосе Роланда сквозила непривычная мягкость, – но, боюсь, выбора у нас нет. Похоже, будет перестрелка.

– Да?

– Да. – Стрелок невозмутимо взглянул на Эдди. – И, по-моему, большая.

18

С каждой секундой Балазар нервничал все сильнее. Слишком долго. Слишком надолго они там засели, и как-то у них слишком тихо. Он слышал, как где-то далеко, может быть, за квартал отсюда, двое кричали друг на друга, а потом раздался какой-то грохот, похожий на выстрелы… но когда ты занимаешься таким делом, каким занимается Балазар, ты не слишком-то переживаешь о каких-то там выстрелах.

Крик. Это был крик?

Не важно. Мало ли что там творится за квартал отсюда… тебя это никак не заденет. Ты превращаешься в мнительную старушенцию.

И все равно: по всем признакам дело плохо. Просто погано.

– Джек? – выкрикнул он в сторону закрытой двери.

Никакого ответа.

Балазар открыл левый верхний ящик стола и достал пистолет. Это был не маленький «кольт-кобра», удобный для ношения в потайной кобуре, а здоровенный «Магнум-357».

– Чими! – позвал он. – Ты мне нужен!

Он резко задвинул ящик. С тихим шелестом карточная башня рухнула. Балазар даже и не заметил этого.

Чими Дретто – все его двести пятьдесят фунтов весу – возник в дверном проеме, заполнив его целиком. Он увидел, что Папа Босс достал из стола пистолет, и немедленно вытащил свой из-под клетчатого пиджака таких кричащих цветов, что стороннему наблюдателю вполне можно было бы заработать себе ожог сетчатки, если бы он имел неосторожность смотреть на него слишком долго.

– Мне нужны Клаудио и Трикс, – распорядился Балазар. – Быстро давай их сюда. Наш малыш, кажется, что-то удумал.

– У нас там проблема, – сообщил Чими.

Взгляд Балазара метнулся от двери туалета к Чими.

– У меня здесь своих полно, – сказал он. – Ну и что там у вас еще?

Чими облизал губы. Он не любил сообщать Папе Боссу плохие новости, даже при обстоятельствах более благоприятных… а уж когда Папа Босс смотрел на него так…

– Ну, – протянул он и опять облизал губы. – Видите ли…

– А быстрее нельзя, мать твою? – заорал Балазар.

19

Рукоятка из сандалового дерева была такой гладкой, что Эдди, впервые взяв револьвер, едва не уронил его себе на ногу. Он был таким большим, что казался вообще допотопным; таким тяжелым, что Эдди решил держать его двумя руками. Отдача, предположил он, вобьет меня в ближайшую стену, если эта штука вообще выстрелит. И все-таки что-то в нем тянулось к этому револьверу, что-то в нем отвечало ясному предназначению оружия, сознавало его кровавую историю и хотело ее продолжить.

Его держали в руках только самые лучшие, подумалось Эдди. По крайней мере до сих пор.

– Ты готов? – спросил Роланд.

– Нет, но все равно давай.

Левой рукой он сжал левое запястье Роланда. Тот приобнял его за плечи горячей правой.

Вместе они шагнули через «порог», из ветреной тьмы на пляже в умирающем мире Роланда, в прохладное свечение туалета в офисе Балазара в «Падающей башне».

Эдди моргнул, привыкая к свету, и услышал в соседней комнате голос Чими Дретто:

– У нас там проблемы.

Не у вас одних, подумал Эдди, и тут его взгляд наткнулся на аптечку. Дверца была открыта. Он вспомнил, как Балазар приказал Джеку обыскать туалет, а Джек спросил, есть ли там место, о котором он не знает. Прежде чем ответить, Балазар помедлил, а потом сказал: «На задней стенке аптечки есть небольшая панель. Я там держу кое-какие личные вещи».

Андолини отодвинул металлическую панель, но обратно задвинуть забыл.

– Роланд! – прошептал Эдди.

Роланд приложил к губам дуло своего револьвера, требуя тишины. Эдди беззвучно скользнул к аптечке.

Кое-какие личные вещи оказались бутылочкой с суппозиториями, номером иллюстированного журнала под названием «Детские игры» (на обложке красовались две обнаженные девочки лет восьми, целующиеся взасос) и десятью упаковками кефлекса. Эдди знал, что такое кефлекс. Все наркоманы, подверженные всяким общим и локальным инфекциям, как правило, знают.

Кефлекс – это антибиотик.

– У меня здесь своих полно, – говорил Балазар за стенкой. Он явно торопился. – Ну и что там у вас еще?

Если уж это ему не поможет, тогда ничто уже не поможет, подумал Эдди. Он сгреб упаковки с лекарством и хотел было сунуть их в карман, как вдруг вспомнил, что у него нет карманов, и издал какой-то сухой лай, совсем не похожий на смех.

Он сложил упаковки в раковину. Потом они их заберут… если будет это потом.