Стрелок

Лидер местной общины терпеливо ждёт ответа.

— Бабушка! — строго произносит Ребекка. — Как долго?

— Милая моя, не надо мне делать нервы, их есть кому портить, — она с любовью приобнимает Ханну. — Около полутора месяцев, как наконец-то стала худеть. Это же хорошо, влезу в любимое старое платье!

По какой-то причине переводчик добавляет её характерный одесский акцент, из-за чего мне всё труднее сохранять серьёзное выражение лица.

Услышав срок, Апотекарий задумчиво кивает:

— Очень агрессивная форма, если за полтора месяца так разрослась.

— Док, не темни, — не выдерживаю я.

— Ах, простите меня, — спохватившись отвечает он. — У неё лимфома.

— Это точно?

— Да, обнаружение всевозможных недугов — моя специальность.

Хм, не врёт.

— Что он сказал? — спрашивает Эстер, поглядывая на внучку.

— У тебя опухоль в лимфатической системе, — с трудом отзывается та.

— Скажи ему, чтобы не морочил мне то место, где спина заканчивает своё благородное название. Я хорошо себя чувствую!

Златомир вновь выслушивает перевод и отвечает:

— Вы будете чувствовать себя хорошо, пока однажды не перестанете, и, учитывая размер опухоли и темп её роста, это произойдёт довольно скоро.

Девора выглядит белее мела. Сглотнув, она шепчет себе под нос:

— Я так сильно была сосредоточена на том, чтобы спасти вас от всевозможных угроз, что чуть не проглядела реальную опасность. А теперь всё…

— Милая моя, во-первых, мы до сих пор живы только благодаря тебе, а, во-вторых, всё — это когда ноги холодные, а пока ещё не всё.

Хочется ходить за этой женщиной с тетрадкой и записывать.

— Что ещё этот приличный юноша имеет мне сказать? — погладив Ребекку по щеке, завершает Эстер.

— О, вы меня неправильно поняли, — качает головой Парацельс, заметив наш мрачный настрой. — Я же лечу болезни, а не только диагностирую. Если вы позволите, я подготовлю лекарство, которое сможет побороть данную хворь.

Снова правда.

— Вы уверены в собственных силах? — уточняет Савант.

— Безусловно. Несмотря на все трагедии, Сопряжение принесло и кое-что хорошее в нашу жизнь. По крайней мере, теперь мне не нужно смотреть, как увядают мои пациенты и знать, что я ничего не могу с этим поделать. Прошу, пройдёмте в мою лабораторию.

— Мы можем просто уколоть Эстер Регенеративным инъектором, — замечаю я. — Зачем такие сложности?

— Можете, — соглашается лидер Славотина, — и инъектор скорее всего устранит симптом болезни — лимфому. Однако не уверен, что он устранит первичную патологию — генетические мутации, которые привели к образованию опухоли. А, значит, возможен рецидив.

Он задумчиво гладит усы и продолжает:

— В любом случае, подобные инъекторы во многом опираются на регенеративные возможности организма, значительно нагружая его. Тогда как организм больной сейчас серьёзно ослаблен. К тому же она не проходила инициацию, а, значит, не укрепляла собственное тело. Не стоит так рисковать. Моё же лечение будет точечным и гораздо более щадящим.

— Хорошо, убедил. Веди.

— Егерь, тебе нужно спешить, — замечает Девора. — Отправляйся вперёд без нас, а мы…

— Нет. Мы вместе сюда пришли, вместе и уйдём.

Сделав своим бойцам успокаивающий жест, Апотекарий тащит нас по едва расчищенной от снега улице к одному из модульных домов Сопряжения. Их здесь целая группа, выстроенная на пустыре позади одноэтажного здания с черепичной крышей.

Внутри нас ждёт действительно лаборатория. Столы заставлены разнообразной техникой, предназначение которой я не берусь угадать. Есть что-то похожее на центрифугу.

— Ты лечишь не наложением рук? — обращаюсь я к Златомиру.

— Нет, хотя я слышал о тех, кто получил соответствующий класс и умеет подобное. Мои способности требуют идентифицировать болезнь и разработать верное лекарство, используя ряд ингредиентов из Магазина. При желании их можно заменить на ресурсы, получаемые от убийства всех этих монстров, — он рассеянно машет ладонью, — и на их основе синтезировать те самые ингредиенты.

— Они сейчас в наличии? — уточняет Ребекка.

— Посмотрим. Вначале нужно досконально проанализировать организм пациента и разработать индивидуальное лекарство, произведённое с учётом конкретных особенностей организма больной…

Следующие полчаса уходят на то, чтобы Апотекарий с помощью своего оборудования и способностей изучил Эстер. Та в течение всего процесса не перестаёт отпускать сарказменные комментарии.

— С годами все больше разочаровывают цены, зеркало и анализы… Да, юноша?

— Бабуля, он всё равно тебя не понимает, — вздыхает Ханна.

— Ну и что, золотце моё? С умным человеком приятно даже помолчать.

— Итак, — наконец, объявляет Парацельс, — хорошие новости заключаются в том, что у меня есть в наличии все необходимые ингредиенты.

— А плохие? — спрашиваю я.

— А плохих — нет, — удивлённо посмотрев на меня, отвечает тот.

— Тогда не нужно делать такие драматичные паузы.

— А, простите.

— Долго готовить лекарство?

— Вовсе нет. Можете пока выпить чаю, я вас позову.

Через четверть часа всё готово, и Златомир держит в руках шприц, чем-то похожий на знакомые мне инъекторы, только цвет содержимого отличается.

— И вот эта смесь должна вылечить Эстер? Она ей не навредит? — перестраховываюсь я.

— Должна вылечить и нет, не навредит. Я знаю, что делаю.

Не врёт.

Глянув на Бекку и дождавшись её кивка, говорю:

— Хорошо, док.

Тот с уверенным видом делает укол, который пожилая дама принимает стоически. Лишь бурчит вполголоса:

— И что, даже банки на спину ставить не будем? А рыбий жир? А пиявки, в конце концов?

— Всё, — констатирует врач, сверкая светящимися глазами. — Лимфома рассосалась. Мутации в ДНК должны исчезнуть в течение 36-и часов. Поздравляю, вы полностью здоровы.

Пока семья Штайнберг обнимается, подхожу к Апотекарию и говорю:

— Док, позови кого-то из крепких парней.

— Зачем? — удивляется он.

— Тяжести таскать.

Я выгружаю из кольца три трофейных комплекта доспехов и три единицы оружия.

— О, нет, не стоит, — мнётся Златомир. — Помогать людям мой долг. Я давал клятву Гиппократа.

— Ресурсы ты тратил свои, а ещё мы помним добро. Не спорь.

— Ну… Как скажете. Спасибо. Это действительно поможет нашей фактории.