Стреломант. Дилогия

Антон поднял руки, развернул их ладонями вверх, и с них начал подниматься красный кровавый туман, будто руки просто испарялись в окружающее пространство. Туман сгущался, две струи объединялись в одну уже над головой Антона, облако разрасталось, и в один момент я понял, что оно уже отделались от его рук, и теперь висит в нескольких сантиметрах над землей, приняв форму идеального круга. Плоского круга, отороченного по краю кровавой парящей бахромой, которая медленно вращалась то по часовой стрелке, то против.

— Прошу… — картинно поклонился Антон, едва заметно пошатнувшись при этом.

Надорвался?

Я обошел портал с другой стороны и убедился, что оттуда он действительно выглядел совершенно иначе — в рамке испаряющейся крови виднелась зеленая лужайка перед скромным, но красивым двухэтажным коттеджем со знаком Висла на крыше. Клан-холл, стало быть.

Я обернулся на Нику:

— Что, прямо туда?

— Идем. — устало вздохнула она, взяла меня за руку и потянула в портал.

Честно говоря, шагая в него, я ожидал, что лицо покроется теплым, липким и пахнущим железом — я прекрасно знал, как ощущается кровь на лице. Но этого не произошло, и вообще ничего не произошло. Даже не было головокружения и ощущения полета, как в предыдущий раз — наверное, потому, что в этот раз никто не нарушал процесса перемещения.

Поэтому на траву возле клан-холла мы не упали, а спокойно вышагнули — так же спокойно, как шагали из своих личных порталов члены клана Висла. Ника, не оборачиваясь и никого не дожидаясь, тут же потащила меня в сторону клан-холла.

— Погоди! — уперся я. — Ты же говорила, мне туда нельзя!

— Было нельзя. — раздраженно бросила Ника. — Теперь, когда патриарх официально за тебя заступился и взял под защиту клана, тебе туда можно.

— А когда он успел это сделать? — не понял я.

— В тот момент, когда призвал тебя в свидетели его договора, а ты не стал отказываться.

— Так я не знал, что можно отказаться!

— На то и расчет. — хмыкнула Ника. — Обычно договора заключается при Арбитре, но в их отсутствие, то есть, за стенами городов, в свидетели может быть призван любой реадизайнер посторонней, не участвующей в конфликте, Линии. Или даже простой человек.

— А что за договор?

— Договор о том, что реадизайнер прощает другому реадизайнеру его нападение, но… Дальше ты все слышал. Еще одно нападение — и война. Договор официально отменяет возможность вызова на дуэль обоих участников конфликта, и, в общем-то, официально лишает возможности провинившегося как-то насолить атакованному по второму разу. Конечно, если оба примут этот договор.

— Почему лишает? А если атаковавшему плевать и он готов даже войну развязать?

— Если он действительно такой кретин, то против него моментально сплотятся все остальные кланы и его Линия будет уничтожена раньше, чем он поймет, что он сделал что-то не так. Даже Себастьян Ратко не такой идиот. — Ника толкнула дверь клан-холла. — А теперь помолчи, пока мы не дойдем до ванной, и я не смогу наконец позволить себе расслабиться…

— Но…

— Помолчи! — обернулась Ника с яростно горящими глазами и сжала мою руку, больно кольнув заострившимися когтями. — Пожалуйста!

Я решил подождать — в конце концов, Ника тоже сегодня натерпелась всякого разного. Пусть действительно расслабится наконец, и тогда можно будет вытянуть из нее все, что меня интересует. Не думаю, что в ее нынешнем состоянии она будет способна на что-то большее, чем просто нежиться в ванне и разговаривать.

Так оно и оказалось. Не дав мне даже толком осмотреть клан-холл, Ника буквально силой потащила меня на второй этаж, толкнула одну из дверей, ведущую предсказуемо в ванную комнату, и тут же заперла ее за собой.

Пока Кровавая возилась с кранами, настраивая температуру воды, я решил осмотреть хотя бы ванную комнату. Хотя тут особо и не на что было смотреть — огромная, даже не двоих, а на всех шестерых, ванна-джакузи, которую при желании можно было задернуть занавеской, превратив в душевую, несколько полочек со всякими тюбиками и пузырьками на стене, а на противоположной — приоткрытый шкаф, в котором виднелись стопки полотенец, и раковина под ним.

Наконец Ника настроила воду, как ее устраивало, сбросила с себя грязный и драный костюм, и залезла в ванну, даже не дожидаясь, когда та наполнится. Зашипела, когда вода коснулась ссадин и царапин, посмотрела на них таким взглядом, словно они ей нанесли глубокую душевную травму, но зализывать пока не стала — наверное, брезговала.

— Забирайся. — вяло махнула рукой Ника. — Не бойся, приставать не буду.

— Даже если и будешь. — ухмыльнулся я, ставя лук максимально далеко от воды и раздеваясь. — Я как-то не из тех, кто по полутрупам…

— Сукин сын… — слабо улыбнулась Ника, дотянулась до полочки с пузырьками, взяла один из них и щедро ливанула в воду. На поверхности тут же вспухла плотная шапка пены.

— А теперь рассказывай, что произошло. — велел я, погрузившись в нее. — Что не так сделал твой прадед и чем это теперь грозит?

— Все нормально. — попыталась отмахнуться Ника, но я, конечно, ей этого не позволил:

— Позволь уж мне решать, что нормально а что нет из того, что касается моей жизни, ладно?

Ника вздохнула:

— Ой, ты же всю душу вынешь… В общем, мой прадед допустил оплошность и обвинил в нападении одного только Себастьяна, хотя следовало бы обвинить всех пятератко. Таким образом, договор заключен только между ними двумя. Сыновья Себастьяна не имеют к нему отношения, и свободны от обязательств. Они все еще могут тебя убить, и, конечно, они попытаются это сделать по указке своего папаши.

— Всего-то? — усмехнулся я. — У тебя такое лицо было, будто твой прадед самолично пообещал меня выдать клану Ратко и привести прямо за руку, да еще красной ленточкой перевязать!

— Ты, кажется, не до конца понимаешь, во что ты вляпался. — Ника задумчиво подула на пену, заставляя клочок взлететь в воздух. — Или, вернее, тебя вляпали. До тех пор, пока это была личная вендетта Себастьяна, он действовал, в общем-то, предсказуемо, и, помимо этого — довольно нагло. Показушно. Он заставлял сыновей одеваться так же, как он, чтобы сохранять имидж вот этой вот «пятератковости», носить темные очки, в общем, пускал пыль в глаза как мог. Теперь же, когда он фактически выключен из игры, его сыновья возьмутся за дело своими руками. Они уже не будут связаны глупыми ограничениями Себастьяна, и будут действовать по-своему. Считай, что вместо одного Ратко, который хочет тебя убить и которого легко опознать в толпе, у тебя теперь их четыре. И теперь ты не знаешь, как они выглядят.

Я напряг память, пытаясь вспомнить хотя бы какие-то особые приметы своих сводных братьев и с сожалением признал, что Ника права. Одинаковая одежда, одинаковые темные очки не давали никакого шанса на то, чтобы опознать моих недругов не то что в толпе, а даже тет-а-тет.

— Получается, твой прадед в попытке защитить меня сделал только хуже… Так, погоди, а как вообще они оказались там? Даже не так — как они узнали, что там мы? Как они узнали, что нам нужна помощь?

— Телефон. — Ника кивнула куда-то в сторону. — Сделав тебе стрелу, я в кармане включила автодозвон по последнему номеру. В какой-то момент связь с прадедом установилась, и он услышал… Ну, что-то из разговора он услышал. И, как я и надеялась, ему этого хватило, чтобы понять, что мы в беде.