Стрелы для хана, или Богуслав из Китежа

зажаренные на вертеле (то есть "верченные") кабан, косуля, зайцы; жаренные

крупными кусками в русских печах куры, гуси, тетерева; соленые лимоны,

изюм, овощи и грецкие орехи. И все это подносилась на серебреных и

позолоченных подносах. Поставили на стол и разные кувшины и ковши. А в

кувшинах и ковшах – красное заморское вино, хмельной мед, сбитень,

клюквенный и брусничный морс. Не забыли слуги принести в гридницу и

небольшой столик с лоханью для мытья рук.

Юрий Всеволодович полакомился мясом косули, запил ее вином.

Отведали угощения и семь верных дружинников князя.

Спустя минут десять в гридницу зашел хмурый Богуслав и низко

поклонился. Он знал, что сейчас князь будет его распекать за схватку с

Эриком на главной городской площади, поэтому, не поднимая глаз, смиренно

сказал:

– Вот и я, княже. Пришел, как ты велел. В точно оговоренный срок.

Юрий Всеволодович сделал знак своим верным ратникам покинуть

гридницу, и когда те ушли, сдвинул грозно брови и суровым тоном произнес:

– Садись, мой верный Богуслав, супротив меня, речь будешь держать

перед своим князем. Расспрос я зело непростой для тебя поведу. Не взыщи,

ратоборец.

– Спрашивай, княже… Знаю, что повинен пред тобою, на том и ответ

держать буду.

Богуслав опустил глаза…

Юрий Всеволодович изо всей силы стукнул кулаком по столу!

Зазвенели, задрожали подносы, ковши и кубки. Пару кубков опрокинулось на

пол. Холопы от страха замерли. Князь гневно закричал:

– Рассердил ты меня, мой верный ратник, не на шутку! Зело

рассердил! Почто свару устроил с Эриком?! Эх, ты, нашел дикую забаву!

Биться с братом по оружию! Это мне без надобности в нынешнее время!

Повинен ты в том! Вот велю тебя бросить в темницу за бесовское своеволие

– будешь знать!

– Воля твоя, великий князь…

Богуслав поник головой и замолчал, а князь продолжал, но уже снизив

тон.

– Почто мне не надобны ваши брани? А вот почто… У Суздаля и

Воронежа, да на Дону, стоят полчища монголов да татар. Видимо их

невидимо. Словно поганого воронья в небе – темно от них даже днем. Ведет

их внук Чингисхана – Батый. Разбили они аланов и половцев, покорили

мордву, буртасов и мокшу, а еще ранее уничтожили волжских булгар, города

их сожгли, полонили многих, и за нас могут приняться. Намедни воины

Креслава поймали в дозоре татарских гонцов к королю Венгрии, так они

подтверждают, что их великий хан против Руси поход замышляют. Война

великая предвидеться, а ты, неразумный, за девицу воюешь! Жизни не

жалко! Этих девиц в нашем княжестве не пересчитать и по пальцам. Ежели

за всякую бабу биться до смерти, семи жизней не хватит.

Богуслав еще больше поник головой и, тяжело вздохнув, наконец

вымолвил:

– Девиц, верно, княже, немало во Владимирской земле и в других

княжествах тоже. Но мне нужна лишь Дарина. Нет больше на Руси такой

красавицы как она. И признаюсь, княже: люба она мне, ох, как люба!

Юрий Всеволодович смягчился.

– Люба, толкуешь?..

– Да, мой княже! – с жаром заговорил Богуслав. – Сердце мое

богатырское она, лебедушка белая, птица сизокрылая, опалила! И чем

опалила? Своими голубыми очами, пригожим лицом, лепой улыбкой и

девичьей статью. Горит от неведомой страсти сердечко мое, ярче солнца

пылает! И нет мне больше мочи, мой княже, терпеть такую муку! Как увижу

ее – сразу разума лишаюсь! И силы свои богатырские теряю, очи свои бойкие

опускаю к низу, ягненком становлюсь безропотным пред нею. Не могу без

нее жить на этом белом свете! Готов с любым сразиться за нее и даже с

целым войском – но только не отдать никому Дарину!

– Во как! Теперь я вижу: сходишь ты с ума по ней взаправду. Что не

мудрено. Она поистине зело пригожа…

– Вот о том я и толкую, княже.

– А она же… кого избрала своим суженным? Неужто твоего

супротивника – норманна? Али иного русского витязя? Что скажешь на то?

– Глядится, княже, что меня она выбрала.

– Будто? И по каким приметам?

– Приветлива она всегда со мной, улыбается. Люб я ей. Я ее служанку

подкупил дивными серьгами, что с похода против половцев привез, вот она и

говорит по секрету, что нравлюсь я хозяйке ее. Только, мол, Дарёна не

осмеливается видится со мной: отца своего страшно боится… А насчет

врагов…. Ежели монголы придут на нашу землю, то дадим им достойный

отпор. Перебьем их всех до одного! И храбрости, доблести и воинского

умения нам не занимать. На том Русь всегда и стояла.

Юрий Всеволодович покачал головой.

– Твоими устами да мед пить, Богуслав. Супостаты – крепкие воины, да

и численность их поболее нашего войска будет. Трое великих князей и все

Мстиславы – Мстислав Старый, Мстислав Удалой, и Мстислав

Святославович, да и другие наши храбрые князья пятнадцать годков тому

назад сложили свои буйны головы на реке Калка супротив монгол. И

половцы хана Котяна нам в ту пору не помогли. Сильные они ратники,

сильные… Не бояться их, но настороже с ними надобно быть… Так что не

хочу я, чтобы брань между моими дружинниками была в такую годину. С

кем я пойду против азиатов?

– Так что мне делать, княже? Как быть?

– Как быть?.. – Юрий Всеволодович щелкнул пальцами, украшенными

драгоценными перстнями. – Эй, слуги мои верные, Налейте богатырю вина!

Тут же к Богуславу подбежал прислужник с серебреным ковшом, налил